Читать книгу "Ликвидатор. Тени прошлого - Александр Пономарев"

После скоротечного боя мы покинули изуродованный пулями машинный зал, по широкому коридору добрались до небольшого технического помещения, за которым, по словам Насти, находилась нужная нам комната. Карлики снова собрались в могучую кучку и одновременно выбросили руки вперёд. Раздался оглушительный грохот, толстую стальную створку двери вогнуло так, будто по ней со всей дури жахнул чудовищным молотом великан. Ещё один удар – и искорёженная дверь вместе с кусками вырванного из стены бетона грохнулась на пол.

В облаке сизой пыли мы ворвались в операторскую. За пультом никого не было. Настя сразу бросилась к зелёной клавиатуре и стала без разбору тыкать кнопки. Мы с напарником наблюдали через экраны мониторов, как открываются двери пустых клеток.

– Настя, угомонись, здесь никого нет, – сказал я, подошёл к девушке и сжал в ладони её тонкие подрагивающие пальцы.

– Опоздали, – еле слышно прошептал Драгин.

Настя вздрогнула, повернулась ко мне, уткнулась головой в грудь. Её плечи вдруг мелко-мелко затряслись, и до моего слуха донеслись приглушённые всхлипы.

– Поплачь, милая, лучше будет. Не держи в себе боль, пусть она со слезами уйдёт, пусть, – погладил я девушку по спине.

Настя не стала сдерживаться и вскоре зарыдала в голос. Тихо заскулили и захныкали карлики, потирая глаза грязными кулачками. Глядя на их безутешное горе, у меня тоже комок подкатил к горлу, защипало в глазах. Даже Драгин – и тот расчувствовался. Правда, его эмоции выражались сжатыми до хруста костяшек пальцами на «калаше», стиснутыми до зубовного скрежета челюстями и застывшей под стеклом противогаза гримасой ненависти.

Внезапно выражение его лица переменилось, а в глазах засияла надежда. Он вытянул руку, нацелился указательным пальцем в самый дальний экран.

– Эй! Хорош потоп разводить. Вон ваши пацаны, ничего с ними не случилось. Пока.

Мы с Настей посмотрели на монитор с чёрно-белым изображением большого круглого зала, в центре которого находилась странная конструкция. Внешне она походила на гигантскую модель атома с огромным чёрным кубом в роли ядра. Возле этой штуковины, сложив руки на коленях, по-турецки сидела группа подростков. Лицом к ним и спиной к загадочному агрегату стоял пожилой человек в белом лабораторном халате с забавным головным убором из светящихся трубочек на голове. Слева от него сутулился дирижёр в обрывках белой рубахи и заношенных до дыр синих штанах – похоже, тот самый тип, что мысленно беседовал со мной в Припяти.

Кроме этих двоих и детей, в помещении больше никого не было. Отряд «монументовцев» в стандартных комбинезонах и с обычным оружием в руках дежурил в коридоре за дверью (камера оттуда передавала изображение на соседний монитор): человек десять, может, больше, если предположить, что не все попали в объектив. Фанатики стояли возле дверей и вдоль стены. Отсутствие у них экзоскелетов и гаусс-пушек радовало. Конечно, будь они вооружены, как терминаторы, мы бы всё равно пошли на штурм, тут уж без разговоров. Но ведь куда как приятнее идти в бой, зная, что шансы на победу находятся несколько правее отметки в пятьдесят процентов, а не застыли около нуля на воображаемой шкале успеха.

– Ты знаешь, где это? – спросил я у Насти. Она растерянно помотала головой. Тогда я повернулся к карликам: – А вы, ребята, в курсе, где находится эта штуковина?

Малыши ответили так же, а один ещё и руки развёл в стороны.

«Расслабься. Открой подсознание. Оно приведёт к цели».

– Нюхач побери! – Я чуть не подпрыгнул на месте, когда в голове раздался голос дирижёра.

– Ты чего, Паря? На тебе лица нет!

– С тобой всё в порядке? Ты как будто привидение встретил!

Настя и Драгин смотрели на меня: она с любовью в глазах и тенью испуга на лице, он с толикой любопытства и лёгкой усмешкой на губах.

– Всё нормально, просто показалось, что там, на экране, знакомого увидел, – соврал я, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям.

– Креститься надо, когда кажется, – добродушно пробурчал Драгин. – Ладно, в какой стороне пацанят искать будем? Какие есть варианты?

«Ты знаешь, где эта комната».

На этот раз я не стал так бурно реагировать – стоял как ни в чём не бывало, с умным видом на лице. Типа, думал, где находится зал со странной хреновиной посередине. В голове тем временем лихорадочно билась птицей в клетке одна и та же мысль: «Это ловушка! Ловушка! Ловушка!»

«Поверь мне, Сергей!»

Только Тёмный Сталкер знает, каких трудов мне стоило держать себя в руках, когда дирижёр назвал меня по имени. «Неужели, когда от выброса защищал, считал личную информацию из моего сознания?» – панически думал я. Видимо, совсем скрыть шок мне не удалось. Настя странно покосилась в мою сторону – наверное, что-то заметила, но с расспросами приставать не стала. «Молодец, девочка, понимает: не до пустяков сейчас. Потом я тебе всё-всё объясню, обещаю», – мысленно поблагодарил я девушку.

«Если жив останешься, – ввернул шпильку внутренний голос. – Мутняк на обед зовёт, где ты будешь в качестве главного блюда. Давай, муха, лети в паутину».

Умом я понимал, что это вполне возможно. Но, с другой стороны, дирижёр давно мог превратить меня в зомби и сожрать, когда ему заблагорассудится. А раз не сделал этого тогда, зачем ему сейчас было звать меня с гастрономической целью? Нет, у него был другой интерес, и я намеревался понять – какой.

– Есть один способ узнать, где это. Дайте мне минуту тишины, – сказал я, без лишних объяснений глубоко вдохнул, закрыл глаза и постарался ни о чём не думать. Несколько секунд ничего не происходило, но потом перед глазами развернулся план ЧАЭС, словно мини-карта в компьютерной игре, с зелёными точками команды главного героя и кружочком цели миссии. Если можно было верить этому плану, пленники находились в соседнем здании юго-западнее разрушенного реактора (мы сейчас были в техническом помещении восточнее Саркофага). Всего-то и надо было преодолеть сотню метров открытого пространства, простреливаемого со всех сторон (схема просто пестрела красными точками). Так я и сказал, когда открыл глаза, выпустил скопившуюся в лёгких углекислоту и восстановил дыхание.

– Очень похоже на самоубийство, – покачал головой Драгин. – Идти непонятно куда по занятой противником территории, подставляться под пули, заведомо зная, что это может стать последним приключением в жизни… Нюхач меня побери, если я откажусь от такого предложения! – воскликнул он, сверкая глазами. – Только вот как с Настей быть? Рискованно это. Барышня всё-таки…

– Я не барышня, – твёрдо сказала Настя, – а боец. И за ребятами хоть в пекло к самому дьяволу полезу.

Хотел я поддержать Драгина и попросить Настю спрятаться где-нибудь, но после такой отповеди передумал. Там, где секунду назад рядом со мной стояла милая такая девушка, теперь метала молнии из глаз грозная фурия. Да и не пристало разбрасываться солдатами перед решающей битвой. А в том, что это будет «наш последний и решительный бой», я не сомневался.