Читать книгу "И залпы башенных орудий... - Валерий Большаков"

— Нет! — со злостью проронила Варя. — Объясни, почему ты мне изменил!

— Потому что! Потому, что не смог удержаться!

— Скажи лучше — не захотел!

— Да! Не захотел! И не считаю ту ночь ошибкой! Вернее, ошибками, ибо ночей было много! Даже будь это возможно, я бы эти ошибки не стал исправлять! Потому что не считаю их ошибками! Да и чего ради?! С каких это пор тебя волнует тема прелюбодеяний?!

— А вот с таких!

— Я же тебя не спрашиваю, что ты делала без меня!

— Ничего! — крикнула Кутейщикова. — И ни с кем! Понятно?!

— Ну и дура! Ради кого ты себя берегла? Ну, не ради ж меня, верно? Принца ждала? Долго ждать придется! Вон тут скоро виртуалку восстановят! Там любые твои мечты мигом воплотятся! И будешь ты жить-поживать, хоть с принцем, хоть с тремя принцами! А я, ты уж извини, человек материальный! И живу в материальном мире! И мне в этом мире нужна женщина! Для любви! Только не для той, о которой говорят и вздыхают на скамейке, а для той, которой занимаются двое!

— А ты!.. — задохнулась Варя. — А ты… Чей это дом?

— Мой, — буркнул Середа.

Варя встала и холодно спросила:

— Где тут ближайший мотель, не знаешь случайно?

— Не знаю, — сказал Середа и тоже поднялся. — Это твой дом. Оставайся. Живи. Уйду я.

Он молча спустился во двор. Из темноты выдвинулся Ур, ожидающий новых указаний.

— Продолжай исполнять программу, — велел Середа и забрался в машину.

Одно хорошо в этих гравилетах-гравиходах — не нарушишь правил движения, никого не собьешь. Автоматика исправит твои ошибки. Жаль, что не всегда автоматика может помочь…

Черная машина бесшумно прошивала проспекты и площади, пока не остановилась у знакомого тысячеэтажника. Верхушку его срезали себумы — гигантские гроздья кварталов были рассеяны по всему Медведкову, но тот самый этаж был цел, и подмигивал в темноте рубиновыми огонечками и россыпями освещенных окон.

Середа не думал, куда ему ехать или к кому. Руки и глаза сами привели его по нужному адресу. А и правда, куда ему еще податься, Верховному координатору Земли?

Виктор поднялся на два километра вверх, прошел по галерее, спустился к нужному модулю. Дверь, прожженную оперативниками ПНОИ, уже заменили на новую. Середа постучался. «Вот будет фокус, — подумал он, — если Даны нет дома…»

Но дверь отворилась перед ним, и Координатору сразу полегчало, когда радостная Дана бросилась ему на шею.

— Привет, привет! — пропела она. — Привет!

Виктор погладил Дану по спине, ощутив вдруг сухость во рту. Он опустил руки ниже талии, огладил две чудесные половинки.

— Ты ко мне пристаешь? — неуверенно предположила Дана.

— Умгу…

— А ты останешься со мной?

— Умгу…

— До самого утра?

— Умгу…

— Ты милый…

Середа ничего не ответил. Его тоска схоронилась в темном закутке души, раздражение испарилось. «И чего ты маешься? — подумал он, пока Дана торопливо освобождала его от мундира. — Разве плохо тебе с этой верной и надежной подругой? Мало ты получил от мадемуазель Кутейщиковой? Еще хочешь? Как там пел Джафар? «Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу…» Ты еще не выбрал?..»

Глава 25
ТРЕУГОЛЬНИК

Утром Варя поднялась с ощущением разбитости, словно и не спала. Ничто ее не радовало — ни игра лучей на янтарных сводах спальни, ни серворобот Джордж с подносом, ничего.

Вяло потянувшись, Кутейщикова уселась на постели и приняла поднос. Кофе, бутерброд, пульт.

— Кофе недолил… — проворчала девушка.

— Объем поданного вам кофе строго соответствует заданному стандарту, — внушительно ответствовал кибер.

— Соотве-етствует… — передразнила его Варя. — Ничего не соответствует! И сахара мало!

— Прошу уточнить: ощущается ли недостаток сахарозы, глюкозы или фруктозы?

— Да пошел ты! — рассердилась Кутейщикова.

— Куда именно? — хладнокровно осведомился кибер.

Мадемуазель громко застонала, быстро допила кофе и включила СВ. Экран, вделанный в стену, был круглым, чтобы не выбиваться из общего дизайна эмбриодома.

— Фильм? — спросила программа. — Шоу? Новости?

— Новости, — решила Варя. — Как мы крепим оборону, и все такое…

Экран осветился и расцветился, словно проваливаясь вглубь.

— Все орбитальные заводы Земли и Марса, — заговорил диктор мужественным голосом, — полностью загружены. На верфях заложены пятьдесят штурмовых планетарных крейсеров и десять суперкрейсеров, восемь линкоров планетарного подавления, более 600 кораблей иных классов — рейдеров, больших десантных кораблей…

Пошла картинка — на фоне голубой Земли плыл остов среднего крейсера, диска около километра в поперечнике. Тысячи киберсборщиков и эмбриотектов роились между конструкциями, двигаясь словно в ускоренной съемке, — укрепляли каркас, волокли листы обшивки и сращивали их, ставили оборудование. Крейсер рос прямо на глазах, все более принимая внушительную и суровую форму боевого корабля. Люди тоже участвовали в работе, но рядом с подвижными кибермеханизмами инженеры-контролеры и инженеры-сборщики казались ленивыми увальнями.

Потом картинка сменилась, но цвета остались прежними. Только вместо яркой голубизны планеты воссияла пронзительная лазурь антарктических льдов. На обширной каменистой пустоши, между черными водами моря Беллинсгаузена и белыми отрогами ледника, пузырились огромные серебристые купола, связанные трубчатыми галереями.

— На Полярном комбинате заканчивается модернизация, — пояснил диктор проникновенно. — Все 196 заводов-автоматов, входящих в эту систему предприятий, переведены на выпуск армейских пищевых рационов…

Срочное сообщение! Эскадра флагмана Копаныгина, посланная в систему Сириуса А со спецзаданием, приняла бой с ударной группировкой себумов! Прикрывая отход транспортов с сириусянами-тьетами, погибли малый атмосферный крейсер и два эсминца. Планетарному крейсеру «Доннар» под командованием капитана Федосеева удалось сколлапсировать два себумских корабля большой массы покоя, после чего планетарник подвергся атаке со стороны мегадестроера и был сбит. Экипаж погиб… Но флагману Копаныгину удалось уничтожить мегадестроер!

Верховный координатор поздравил флагмана с этой победой. Дамы и господа, почтим память погибших минутой молчания…

Варя вздохнула и только тут поняла, что не дышала. Далеко-далеко заныла сирена, ее тоскливый вой подхватил другой гудок, третий…

Кутейщикова выключила СВ, вскочила и заходила по комнате. Джордж суетливо уворачивался. Она гнала от себя воспоминания о Викторе, упорно продолжала ругать его за. грубость и черствость, яростно противилась желанию близости с этим «Наполеоном», с изменщиком… А тоска не проходила, копилась себе и копилась, травила душу. И — ей стыдно было в этом признаться, даже себе самой! — грубость Виктора, та настойчивость, с которой он ее добивался, волновали и возбуждали. Она томилась по этому «чертовому мачо». Гнала память от себя днем, а ночью ворочалась без сна, всею кожей ощущая пустоту рядом. Пустоту и холод.