Читать книгу "Звезда по имени Виктор Цой - Виталий Калгин"

Ментов, очевидно, пропесочили, на следующий день никто уже на поле не выбежал, короче, концерт на кладбище получился. Я на нем не присутствовал, сзади музыкантов через ворота наблюдал. Не присутствовал на самом концерте главным образом потому, что бесплатно было уже не пробраться. А в первый день мы через „балконы“ попадали на стадион. Потом после концерта менты и дальше продолжали за порядком следить. Поиздеваться тоже (вообще-то именно это и запомнилось) не прочь были, например: придавили пацана крылом „бобика“ к стене, и акселератором ментяра играл. В общем, свалили „киношники“ из этого города – и хорошо. Нехер здесь делать в этой ушлепии. Видимо, получили они свои отрицательные эмоции. Ну что ж, гастроли – работа, собирание бабок».[334]

«Концерты были в конце мая. У меня брат ходил, а меня мать не пустила: мелкий еще был. А в августе Цоя не стало».[335]

«Было два концерта, на хоккейном корте „Ермак“. Я был на первом, 25 мая 1990 года. На второй не пошел, так как родители дали деньги только на один. Билет стоил, если я правильно помню, 4 рубля 50 копеек, по тем временам приличные деньги. Было мне 14 лет, и это был первый в жизни рок-концерт. И тогда, и сейчас хорошие музыканты в провинцию приезжали редко. Был разогрев, иркутская группа „Принцип неопределенности“, которая, безусловно, никому не была нужна, все ждали „Кино“. Было прохладно, и первые слова Цоя были что-то вроде „Какие вы морозостойкие, а я думал, что концерт придется отменять“. Он был одет во что-то с короткими рукавами и периодически во время концерта потирал замерзшие руки. Начался концерт с „Песни без слов“, потом „Звезда по имени Солнце“. Точно помню, что исполнялись „Спокойная ночь“, „Пачка сигарет“, „Стук“, „Последний герой“, „Бошетунмай“, „Перемен!“ Безусловно, песен было гораздо больше, но я четко запомнил только эти. Заканчивался концерт „Группой крови“. Прошел концерт на очень большом подъеме, через какое-то время народ начал выскакивать на поле и там танцевать. Пульт стоял на поле, провода от него к сцене шли через поле, и группа переживала, что толпа потопчет провода. Также помню, что Цой говорил, что к нему подошли работники милиции с требованием прекратить концерт, так как на поле собралось уже очень много народу. Но народ, видимо, стал вести себя более спокойно, и концерт доиграли до конца. Концерт точно снимался на видео, стоял человек у сцены, очевидно, это был Айзеншпис. Очень хотелось бы найти это видео, а то даже фотографий в Интернете найти не получилось. Концерт был задолго до эры мобильных телефонов и даже пленочных фотоаппаратов».[336]

Николай Преображенский:

«В Ангарске мы убегали от фанатов, потому что там просто не было ни одного на стадионе. Было реально страшно!

С меня сорвали Юриковы дорогие очки, которые он мне дал поносить на время. А потом в Иркутске, когда я выходил из гостиницы, ко мне подошли два парня, вернули эти очки и сказали: „Не думайте плохо о нашем городе! Все это было только от большой любви к „Кино““. То есть они просто не верили, что реально к ним приехала эта группа. А потом проехали 100 километров, чтоб вернуть мне очки».[337]

27–28 мая 1990 года. «Кино» в Иркутске. Стадион «Труд»

27–28 мая 1990 года группа «Кино» выступала в Иркутске.

Владимир Грицина, один из организаторов концерта:

«Я помню, что мы даже рекламу какую-то особо не успели сделать. Афиши провисели буквально дня три-четыре. Цой был тогда уже на самом пике популярности, и в то время хватало уже самого малого. Допустим, написать где-то записочку, что будет концерт „Кино“, и народ повалил бы толпой».[338]

Сохранилась видеозапись концерта 27 мая 1990 года, иркутский стадион «Труд», переполненные трибуны, горящие факелы. Улыбающийся Виктор с охапкой цветов машет рукой, обещает вернуться. По воспоминаниям музыкантов «Кино», после концерта толпа фанатов, провожавшая музыкантов, перевернула подогнанный для группы автобус. «Киношников» спасло то, что они разыграли тот отъезд: уехали в специально поданной им машине, а в автобусе вместо них находились наряженные куклы.

Георгий Гурьянов:

«Все думали, что мы сидим в автобусе, а мы уехали на машине. Поклонники: „А-аааа!“ А там, в автобусе, сидели куклы. И кукловоды».[339]

Юрий Каспарян:

«Последний тур. Иркутск, Братск. Иркутск – это там, где мы уехали на легковых машинах, а автобус, в котором мы должны были ехать, перевернули, да, раскачали и перевернули просто».[340]

Константин Куликов, фотограф:

В Иркутске “Кино“ играли точно 28-го числа – у меня даже на негативах помечено. Приехали они после концерта в Ангарске. А поскольку до Ангарска от нас час езды, значит, играли там они накануне. Кстати, я недавно в какой-то книге-энциклопедии о „Кино“ смотрел их гастрольную историю. К своему удивлению, обнаружил, что в мае 1990 года там нет ни Иркутска, ни Ангарска. Зато есть Братск – это тоже наш город (600 километров от Иркутска). Что-то я слышал про тот концерт, но точно не помню. Хотя такой тур – Братск – Ангарск – Иркутск – естественный для тех времен. 28 мая 1990 года перед „Кино“ выступала группа „Принцип неопределенности“ – скажем так, на разогреве у „Кино“.

Если 27-го Айзеншпис снимал „Кино“ на видео, то 28-го он точно был без камеры – я помню. Первую песню он простоял у меня за спиной, когда я делал портрет Цоя вблизи – видимо, считал щелчки моего фотоаппарата, так как разрешил сделать только один кадр, а потом стоял у выхода на поле у трибун и один-два раза запустил фанатов к сцене. У меня на фото есть этот момент. Кстати, я вспомнил, что со мной к сцене увязался мой знакомый под видом моего ассистента – фотограф-любитель, лаборант нашего отделения Академии наук. Я его к сцене протащил мимо Айзеншписа, и он также пару раз щелкнул Цоя вблизи, причем снимал он на цветную пленку, кажется. Через несколько лет я его встретил, спросил про ту съемку. Он сказал, что ничего у него не получилось. На днях долго вспоминал имя этого человека. И ведь вспомнил – Гриша Бобылев.

Как сейчас понимаю, мои снимки – это все, что можно было тогда снять „Зенитом“ на советскую «Свему» в условиях запрета на фотосъемку. Помимо „Кино“, я сделал несколько фотографий иркутской рок-группы „Принцип неопределенности“ – наверное, самой известной, мощной и популярной нашей группы за всю историю иркутского рок-движения.