Читать книгу "Рандеву с водяным - Дарья Калинина"

Жихарев думал всего несколько секунд. Наконец лицо его немного прояснилось.

– Ладно, – кивнул он. – Попытаемся сделать так, как ты предлагаешь. Но будь осторожен! – сказал Жихарев.

– За меня не беспокойся, – хмыкнул Делон.

– Я говорю не о тебе! – разозлился Жихарев. – Я говорю о заложницах. Сделай так, чтобы они не пострадали. Эта баба может быть вооружена чем-нибудь похлеще удавки или ножа.

– Вряд ли, – возразил ему Федя. – Судя по тому, как она расправилась со своими предыдущими жертвами, в качестве орудия убийства она обычно использует подручные средства.

Услышав это, я раскрыла рот. Выходит, ментам известно и о других преступлениях этой безумной особы, которая сейчас скрывается в бывшем Аленином доме. И они знают, как ее зовут по имени-отчеству! Надо же, какая прыть у ментов. Я почувствовала нечто вроде зависти. Выходит, менты знают личность преступницы. А я все еще терялась в догадках, кто такая…

– Вера Геннадьевна! – закричал Жихарев, когда Делон и еще трое парней пошли на штурм. – Вы напрасно погубите две невинных души. А между тем главный виновник жив. Да! Да! Ваш муж жив!

– Я вам не верю! – воскликнула женщина, снова появившись в окне. – Я своими руками вонзила нож ему в грудь! Вода его не взяла, но сталь свое дело знает лучше! Он не может жить! Если только дьявол не воскресил его, он должен быть мертв.

– Его воскресил не дьявол, которого вы тут совсем некстати приплетаете все время, а современная медицина! – возразил Жихарев. – В больнице ему сделали переливание крови, и сейчас он жив.

– Я вам не верю! – воскликнула женщина. – Но если он жив, то так даже лучше. Пусть живет и страдает, что не смог спасти ни одного своего ребенка.

– Но подумайте о собственном ребенке! – надрывался Жихарев, видя, что Делон уже скрылся за углом дома. – Ведь он сейчас на небе. И плачет, видя, как страдает его дорогая мамочка.

– Жихарев просто садист! – пробормотала я, возвращаясь к своим. – Зачем он растравляет бедной женщине раны?

– Молчи, он правильно все делает, – возразила Мариша. – Пусть она лучше думает о своем ребенке, чем о том, как бы лишить жизни двух чужих дочерей.

Я недоуменно посмотрела на Маришу. Похоже, моя подруга понимала в происходящем больше, чем я. Но времени на расспросы у меня не было. Жихарев что-то еще вопил, но мы его уже не слушали. В доме явно что-то происходило. Оттуда донеслись поочередно громкие мужские крики, женский истошный вопль, шум падающей мебели, а потом все стихло. Одновременно в окне показалось лицо Делона, он махнул рукой.

– Заходите! – сказал он. – Все кончено!

Разумеется, менты во главе с Жихаревым ворвались в дом первыми. Мы скромно проследовали за ними на некотором расстоянии. Но всем было не до нас. Менты столпились в гостиной, где недавно висело тело Алены. Сейчас в этой комнате на полу лежало другое женское тело. Та самая тетка, которая проклинала свою судьбу и предателя-мужа, лежала на полу, а горло у нее было перерезано от уха до уха, и из жуткой раны хлестала кровь.

– Ох! – Катерина Николаевна не выдержала и отвернулась.

– Мы сделали, что могли, – сказал Делон. – Но у нее хватило времени, чтобы покончить счеты с жизнью.

– Зато девчонки остались целы, – добавил Федя.

И он указал на сестер Цветиковых, которых мы только сейчас заметили. Обе девушки тряслись словно в лихорадке и жались к стене. Но обе были целы и невредимы. Во всяком случае, без видимых глазу ран. Их поскорей увели из комнаты, а остальные мрачно смотрели на тело, из которого на пол уже натекла порядочная лужа крови. Но внезапно тело покойницы зашевелилось, и из горла послышалось невнятное шипение.

– Господи! Она жива! – воскликнул Федя.

После этого все заметались, вызывая «неотложку» и оказывая первую медицинскую помощь неизвестной нам женщине. Когда пострадавшая с перебинтованным горлом и воткнутой в руку капельницей укатила в больницу, мы все смогли немного прийти в себя и успокоиться.

Жихарев снова проявил свою садистскую натуру и настоял на том, чтобы допросить сестер Цветиковых прямо сейчас, а потом уж отправить их в больницу для врачебного осмотра. Но девушки мало что могли поведать о той женщине, которая сначала представилась сестрой их погибшего отца и, следовательно, их тетей из Пскова, а потом увезла девушек в этот дом и неожиданно у них на глазах сошла с ума.

– Она словно совсем спятила и перестала соображать, что к чему! – вздрагивая, сказала Карина.

– Главное, она все время так жутко смеялась, – рассказывала Варя, все еще дрожа от пережитого ужаса. – Сначала, когда мы ехали в такси, она все молчала. И на наши вопросы отвечала, что сейчас приедем в одно место, там и поговорим о нашем папочке. Там, мол, нам никто не сможет помешать.

– А когда мы приехали и вошли в этот дом, она выхватила из сумки тот нож, которым потом полоснула себя по горлу, и начала нам угрожать, – добавила Карина. – Велела сесть на стулья, не шевелиться и слушать ее.

– Да, несла всякий бред! – поддержала сестру Карина. – Говорила, что она наша мачеха. Что мы должны любить ее, потому что нашей родной матери нам уже никогда не видать. И все время смеялась этим своим жутким смехом. Он у меня до конца моих дней в ушах стоять будет.

И сестры одновременно кивнули. И переглянулись.

– А потом она обещала убить нас, – всхлипнула Варя. – Если бы вы не появились, она бы точно нас убила.

– Но она объяснила вам, почему она хочет вас убить? – спросила у девушек Мариша.

– Ее очень трудно было понять, – сказала Карина. – Но мы поняли, что это она убила нашего отца. И что она была его первой женой, а он ей вроде бы изменил. И еще что-то случилось с их первым ребенком. Что-то, в чем она тоже обвиняла нашего отца.

– Вот оно что, – едва слышно пробормотала Мариша. – Так это была жена Ковальчука.

И она подтолкнула меня в бок. В ответ я кивнула. Я тоже все поняла. Похитительницей сестер оказалась свихнувшаяся много лет назад из-за гибели своего сына жена Ковальчука. Но как же получилось, что и мы, и милиция, которая занималась расследованием покушений на Семена Боровикова и убийства гражданки Колокольчиковой, упустила эту женщину?

– И еще у нее были претензии, что наш папа сбежал от нее, – добавила тем временем Варя. – Честно говоря, я не могу осуждать его. Я бы тоже сбежала от такой мегеры за тридевять земель. Жуткая особа!

– Не торопитесь ее осуждать, – пробормотала Мариша. – У каждого свой порог выносливости. Похоже, эта бедная женщина давно свой порог перешагнула. И для нее перестали существовать всякие понятия о добре и зле. Или они так основательно перемешались в ее больной голове, что она и сама не понимала, что хорошо, а что нет.

– Но я не понимаю, какие у нее могли быть претензии к нам? – воскликнула Карина. – Мы ей ничего плохого не сделали. Мы вообще ее впервые в жизни увидели пару часов назад.