Читать книгу "Ночь с четверга на пятницу - Инна Тронина"

Вот так же и они с братом сейчас бредут над пропастью и не знают, откуда последует удар — спереди, сзади, сбоку? Вот и Князь Серебряный, сука, втёмную решил играть…

— Тураев такой же мент, как и мы с тобой, Лёха.

Кирилл, закинув ногу на ногу, рассматривал свой блестящий остроносый полуботинок. Жаркое солнце играло на заклёпках, мягко струилось по тонкой гладкой коже.

— И рассуждать будет соответственно. Он знает, как и где нужно искать, и потому спрячет в совершенно неожиданном месте. Дублёра тоже найдёт незаметного, с виду совсем не похожего; а это не могут быть друзья или родные. Давай, я наконец доложу тебе, что удалось нарыть, а потом начнём собираться в Москву. Ну что ты тут не видел? Что не выпил и не съел? Каждый день одно и то же — как только не надоест? А вот в Москве интересные гонки ожидаются — ралли без правил. Кто кого настигнет, кто раньше завладеет «сливом» — куда более мужицкое занятие, чем в шезлонге коктейли сосать! Готов слушать? Тут немного.

Кирилл постукал костяшками пальцев по обложке электронной записной книжки.

— Всё получилось очень просто.

— Ну… говори. — Алексей, сжав в ладонях голову, поставил локти на нагретый солнцем столик.

Он чувствовал, как к горлу подступает дурнота. Наверное, действительно лучше уехать, потому что никакого отдыха всё равно не получится. А дома, кроме всех служебных коллизий, умирающая жена с восковым лицом и чёрными кругами вокруг глаз. Она будет, держась за стены, ходить следом за мужем из комнаты в комнату, смотреть мутными зрачками и вытирать платочком со лба бисеринки холодного пота.

— Итак, первый контакт зафиксирован неделю назад. Объект — Веста Гацкевич. Помнишь, ты по просьбе Аргента её мужа закрыл на восемь лет? Он сидит, а Митёк на подставное лицо приобрёл его бизнес. Из-за этих бед Веста вынуждена была просить одиннадцатилетнюю дочь на гувернантку, которая очень быстро сбежала. У девчонки диабет, а она шляется по улицам, по подвалам. Сейчас лечится в спецбольнице. Веста собрала сведения о десятке-другом таких же случаев — когда конкуренты захватывали чей-то бизнес с нашей помощью…

— Да помню, помню эту бабу! И про дочку слыхал. Школу бросила, со всеми бомжами перетрахалась на двенадцатом-то году! А я виноват. Ну, закрыл папу, а почему сразу в загул? Я её девку под мужиков подкладывал, что ли? У других не такое горе, а себя в руках держат! И остальным нечего нюнить — знали, на что шли…

— Веста Гацкевич уверена, что ты, таким образом, отомстил её мужу на несговорчивость, и теперь хочет поквитаться. И, самое главное, наш Митёк, в чьих интересах и разорили Гацкевича, галантно ей помогает. Закажи ещё воды — в горле пересохло… — Кирилл обмахнулся электронной папкой. — Душ непременно приму перед отлётом — пропотел весь. Так вот. Гацкевич в сауне фитнесс-клуба встретилась с Сюзанной, приятельницей Стефана Силинга. Адрес клуба имеется, запись разговора — тоже. Похоже, что это были условные фразы. Контакт был очень короткий. Сюзанне Веста сказала всего несколько слов, но ничего не отдала. Потом села в свою «Хёнде» и поехала к четыреста тридцать первому отделению связи — это в Лефортово, на Энергетической. Там у неё забронирован абонентский ящик, где, видимо, и хранилась дискета. На углу Госпитального Вала и Боровой улицы Веста повздорила с каким-то мотоциклистом, якобы царапнувшим машину. Они пререкались минут пять, потом обменялись визитками и разъехались. Самое интересное, что Веста сразу же направилась в «Шереметьево-2», откуда отбыла в Варшаву. А ведь, по идее, она должна была ещё раз встретиться с Сюзанной. Вряд ли она взяла дискету с собой, потому что без остального досье этот материал стоит недорого. В России она больше не появлялась…

— А мотоциклиста проверили? — вяло спросил Алексей.

— Зачем? Каждого пасти, с кем Гацкевич в дороге повздорит, никакого штата не хватит. Впрочем, ты прав, и я ребятам поставлю на вид. Номер-то его, думаю, они срисовали. Приём известный — выставить яркую Сюзанну, сосредоточить внимание на ней, а после подослать кого-то другого. Значит, эта часть уже у Тураева. Только вопрос, где он это хранит…

Кирилл подождал, пока Мадлен соберёт со стола старые стаканы, расставит новые и уйдёт, всё так же пританцовывая.

— Потом поступил сигнал с Кудринской площади. Оказывается, там проживает наш старый знакомый Ярцев. Правда, теперь его фамилия Путилов. Я опознал его по фотографии, сделанной во время свидания со Стефаном Силингом. Он ведь тогда под наблюдением у нас был — и правильно! Парень приехал к высотке на Кудринской, откуда к нему вышел Ярцев и несколько минут с ним говорил. Правда, опять-таки они ничего друг друга не передавали. Ярцев был с собакой, так что выглядело вполне пристойно. В квартиру Стефан не заходил. На другой день Ярцев-Путилов вызвал такси и отправился в турецкую баню. Это было двенадцатого февраля. Неплохо придумано — там народу много, пар, и трудно контакты фиксировать. Разумеется, курьера опять не засекли и маршрут не определили. Ярцев вообще на всём восточном задвинут. Помнишь, он разные снадобья пробовал для усиления потенции?

— Да уж, бывают же закидоны… — промямлил Алексей. — А дальше?

— Дальше? Ну, понятно, в бане мог быть или мужик, или парень. Может, тот же Стефан, хотя в это время у него были занятия в гимназии. Значит, ещё одна часть досье ушла в центр, но нам ничем не помогла. Ярцев, гад, много чего рассказать может, если захочет. Три года чалился, остался без семьи, без бизнеса и здоровья. Увлекался всевозможными экзотическими блюдами, чтобы вернуть мужскую силу, но только травился. Как оказался в «высотке», нужно разобраться. Через два месяца на третий в психушку ложился, когда ещё свою фамилию носил. А гляди-ка, не оставил надежды, народный мститель!

— Он, падла, и на суде здорово изворачивался, прямо как угорь на сковородке.

Алексей моментально обрюзг, постарел, и уже почти совсем не напоминал плейбоя, которого застал здесь Кирилл.

— Еле удалось на пять лет его закрыть, так он через три по УДО освободился. Не доглядели! Его во время следствия в туберкулёзную камеру на месяц окунули, и он там заразился. Через это дело вышел, вроде бы подлечился, но к активной жизни вернуться не смог. Ничтяк, возьмём текст и увидим, что Ярцев там накарябал. Давай дальше, Кирюш, время дорого!

— А третий контакт должен был особо заинтересовать тебя. Мало того, что курьером выступил тот же Стефан Силинг, так и встретился он с Шуркой Голубом! Вот уж золотое дно для тех, кто хочет узнать побольше! Тоже ведь пропал начисто, а тут вынырнул!..

— Да ты что?! — Алексей от души заматерился. — И где это было? Ты прав — Голуб много знает. Три года от меня не на шаг не отходил… Я ведь мог катастрофу ему устроить или другую какую неприятность, так мать его пожалел. Нашу с тобой мамо вспомнил, Кирюш, и размяк. Погибни он — одна останется, старая. Он наш, киевский, семьями дружили, а поди ж ты! Параша, не оценил моей доброты, решил в спину нож воткнуть. Ты, Кирюш, меня сегодня прямо по стене размазал! И что было дальше?

— Они встретились на Рублёвке. Стефана подвёз кто-то из знакомых на джипе «Ниссан-Патроль», номер у меня есть. Пока не пробил, но сделаю. На рынке тамошнем встречались — по приезде снимки посмотришь. Цыганки, заразы, следить мешали, обступили их со всех сторон. И опять не ясно, отдал Голуб материал или только новую встречу назначил. Потом Шурка поехал домой, а Стефан отправился в гости к Рубановым. Он с их дочкой в одном классе учится. И мои, и аргентовские ребята ждали его до посинения. А он, похоже, ночевать остался. А болтаться долго там нельзя — охрана интересуется. Да, пока Серёга Ермолаев объяснялся с местными секьюрити, из ворот рубановского коттеджа выехали две иномарки. Куда направлялись, были ли внутри дискеты — н-известно. Стефан так и не появился до вечера — это если не уехал в одной из тех «тачек». Стёкла затонированы, фиг поймёшь…