Читать книгу "Обреченный мир - Аластер Рейнольдс"

– Мы решим эту проблему, – пообещал Рикассо.

– В смысле у клиношников топливом разживемся? – уточнил Гамбезон. – Так у них самих дела не лучше нашего.

– Согласие от «Тонкопряда хмелевого», – объявил Аграф.

– От «Тонкопряда»? Ты небось флаги перепутал.

– Вряд ли. Хотя есть же поговорка: «Дай ему волю – он сам себя погубит».

Куртана не собиралась останавливаться на полпути.

– Если истратим все топливо по дороге к Клинку, станем легкой добычей для черепов. Уже известно, что они собрались у основания Клинка. Оттуда они не уйдут.

– Мы справимся, – снова пообещал Рикассо.

– Я сверялся с картами, – проговорил Аграф. – Даже при попутном ветре затея опасная. – Он глянул в сторону. – Кстати, «Кистехвостка» согласна.

– Хорошо, – кивнул Рикассо. – Корабль-то влиятельный.

Так и двигалось дело: флаг за флагом, корабль за кораблем. К началу подведения итогов около трех дюжин кораблей поддержали предложение Рикассо, с дюжину – воздержались. Часть известных оппозиционеров высказались против, но ожидаемого раскола не случилось. Некоторые из самых верных союзников Рикассо посчитали помощь Клинку неприемлемой. Кое-кто из вечно недовольных его политикой поддержали новую идею потому, что она сулила битвы с черепами и укрепление морального превосходства Роя над презренными горожанами. Другие, вроде экипажа «Тонкопряда хмелевого», цинично поддержали план как заведомо обреченный на провал, а, следовательно, как вернейший способ дискредитировать Рикассо. В ход шли любые уловки и хитрости.

Однако значительное большинство поддерживало Рикассо, искренне веря, что его предложение дельное. Конкретные этапы плана у многих вызывали серьезные вопросы и опасения. Впрочем, внушительный блок согласных выразил желание и готовность доставить препараты. Кильон чувствовал, что прежде любой результат, помимо единодушного согласия, Рикассо счел бы сокрушительным ударом по своему авторитету. А сейчас он радовался, что еще не утратил лидерских полномочий. Сорвать доставку препаратов оппозиция не смогла: не хватило численности.

Помощники потянулись в гондолу. Кильон задержался на балконе выкурить сигарету. Сборы уже начались: знамена свертывали, двигатели запускали на полную мощность, готовясь к долгому перелету до Клинка. Топлива в обрез, но у хранилища охрану не выставят, его взорвут, чтобы ценный ресурс не достался врагу. Орудия наводили на колонки – бойцам учебная стрельба не помешает. На накопители сбрасывали зажигательные бомбы: сюда Рой не вернется.

За спиной открылась дверь. Кильон почувствовал, что кто-то вышел на балкон, и застыл в ожидании очередной встречи с коммандером Спатой. Может, он явился за синей записной книжкой, решив, что Кильон уже выполнил его приказ? Но, повернув голову, он увидел Мероку. Та переоделась в высотное обмундирование ройщиков, почти утонув в нем: над поднятым меховым воротником торчала лишь макушка.

– Мясник, говорят, мы с места снимаемся.

– Да, похоже.

– Еще говорят, к этому и ты руку приложил.

– Я… скажем так, обнародовал свои взгляды, – осторожно сказал Кильон. – Уверен, рано или поздно ройщики сами приняли бы такое решение. Доктор Гамбезон согласен со мной с самого начала. Куртану тоже убеждать не пришлось.

– Представляешь, что ждет тебя на Клинке?

– Ничего хорошего.

– Я тоже так думаю. – Мерока замолчала, вглядываясь в полыхающий внизу пожар. Столбы дыма поднимались над пламенем, сворачиваясь, словно извилины мозга. – Мне до сих пор не по себе от твоей сущности, – добавила девушка.

– Неудивительно.

– Ты так рвешься на Клинок, хотя знаешь, как тебя встретят… Круто… По-настоящему круто.

– Могу предположить, что ты одобряешь это решение.

– Целиком и полностью, черт подери!

– Хорошо. – Кильон хмыкнул. – Уверен, на моем месте ты была бы не менее убедительна. Надеюсь только, что старания не напрасны. Препараты лишь временная мера. Они лучше, чем ничего, но радикально проблемы города не решат.

– Тут ты надеешься подключить Нимчу.

– «Надеюсь» – сильно сказано. Только что нам останется, если Нимча не исправит положения?

– Что известно остальным?

– По-моему, большинство ройщиков не подозревает о ее существовании. Рикассо известно, что девочка – тектомант или выглядит как тектомант, но это ты и так знала. О том, что девочке нужно вернуться на Клинок, я не упоминал и не собираюсь.

– Они усомнятся в твоих мотивах.

– Вот именно.

– Думаешь, получится сохранить это в секрете?

– Не знаю. К девочке возник интерес с нежелательной стороны. Меня, можно сказать, загнали в тупик. – Кильон улыбнулся. – Зато я более-менее в курсе дела.

– Что же ты мне не сказал?

– Пока это моя проблема. Думаю, сейчас лучше так и оставить.

Мерока пожала плечами. Под толстой курткой это было едва заметно.

– Дело твое.

– Спасибо.

– И еще одно, Мясник. Помнишь, Библию у меня отнимали?

– Да.

– Куртана сказала, это ты убедил ее вернуть книгу мне.

– Я…

– Хочу тебя поблагодарить, только и всего. Ты не прощен. Вряд ли я смогу простить, что ты лгал мне и то, что сделали ангелы. Но это… шаг вперед. – Мерока замялась. – Та книга для меня… Она не только тайник для ножа, ясно?

– По-другому я никогда и не считал.

– Ты молодец, Мясник. Мне нелегко так говорить, но это правда. Теперь извини, я пойду в гондолу, пока задницу себе не отморозила.

В итоге встреча с коммандером Спатой не понадобилась. Наутро, когда Кильон проснулся, докторская сумка стояла там, где всегда, и выглядела как обычно. Однако, открыв ее, он обнаружил, что синяя записная книжка исчезла. На ее месте появился бумажный ангел, на сей раз с головой.

Кильон расценил это как похвалу. А еще как указание на то, что коммандер Спата с ним не закончил.

Часть третья

Глава 19

Рой летел на юг уже два дня, когда Кильона срочно вызвали в лазарет. За ним явился не сам Гамбезон, а один из его ассистентов. Кильон решил, что доктору нужна помощь в операции или какой-нибудь процедуре. Однако, прибыв в лазарет, он увидел, что занемог сам доктор. Гамбезон потерял сознание прямо на посту и упал на раненого авиатора. Напряжение последних дней, даже недель, наконец сказалось.

– Он не спал больше суток, – оправдывался помощник Гамбезона, пряча глаза. Он, видимо, решил, что Кильон считает его лично ответственным за состояние доктора. – Все из-за раненых и сверхурочной работы на толстяка. Мы уговаривали доктора отдохнуть, но он не слушал.