Читать книгу "Футбол без цензуры - Вадим Евсеев"

* * *

Новый отборочный цикл начали домашней ничьей со Словакией. При 1:0 в нашу пользу мой нынешний коллега по тренерскому штабу «Амкара» Каряка пенальти не забил, а потом соперник сравнял счет. Я вышел на тот матч в ужасном состоянии, с температурой. В перерыве сказал: «Больше не могу». На следующий день приехал в клуб, и оказалось, что у меня ангина.

Однажды мне во время интервью корреспондент сообщил, что я разгневал… Путина. Я немного в шоке был – не знаю уж, правда это или нет. Вроде как в сборной резинку во время исполнения гимна жевал, и меня крупным планом показали. Якобы президент увидел это по телевизору, позвонил главе Олимпийского комитета Тягачеву, тот – Колоскову, который обо всем и рассказал журналистам. Ну, жевал, что с того? Важно не то, как ты себя ведешь, а что делаешь для страны.

Гимн не пел – это правда. Потому что новых слов не знал. Вот старый, советский, еще со школы отлично помню. По сей день. «Союз нерушимый республик свободных…»

Но вот на что президент действительно мог разгневаться – кстати, говорят, так и произошло – на 1:7 от Португалии осенью 2004-го. Тогда суперпопулярным был фильм «Ночной дозор», и по аналогии ту игру, которая проходила поздним вечером, у нас все назвали «Ночным позором». Так оно и было, позор – правильная характеристика. Причем когда Аршавин при 0:3 забил, мы еще надеялись отыграться. Но в середине тайма Криштиану Роналду забил четвертый – и все стало понятно. Еще три мяча в последние десять минут получили.

Иногда один эпизод может предопределить весь ход игры. При счете 0:0 португальцы атаковали, и в какой-то момент судья на линии флажок поднял. И я, и другие ребята остановились: вне игры же, и все это видят! Не остановился только Паулета – и забил. Смотрим на лайнсмена – а он флажок уже опустил. И ничего не докажешь.

Перед той игрой на установке Ярцев твердил: «Не давайте бить! Встречайте плотнее перед штрафной!» А в итоге нам пять мячей из семи как раз из-за штрафной и прилетело. Вот как тут можно тренера обвинять, если он все предвидел и специально наше внимание на это перед игрой обратил? А у португальцев буквально все влетало по девяткам.

А в перерыве, при счете 0:3, Ярцев отозвал меня в туалет и говорит: «Они чего, сдают?!» – «Да ладно, Георгий Саныч! Кто – они?» – «Ну я говорил двум центральным защитникам перед игрой, чтобы встречали! А они вместо этого отступают, и те бьют без сопротивления». – «Да никто не сдает». Сейчас, будучи тренером, могу представить себе эмоциональное состояние Георгия Александровича, когда в наши ворота все эти мячи влетали. Ты на установке говоришь, предупреждаешь – а в итоге это самое и случается.

Лично я заметил, что Ярцев ушел в раздевалку, не дожидаясь конца игры. Я как раз по тренерской бровке бегал, поэтому увидел. Немного удивился, конечно. Сам он потом в интервью говорил, что ему плохо стало, но думаю, что Саныч просто на нас обиделся – как раз из-за невыполнения установки. Но по раздевалке ничего не летало, и вообще царило полное молчание. Ярцев, как и Романцев, сразу после игр никогда разборов не устраивал, особенно если проигрывали. Все правильно: когда игроки в таком эмоциональном состоянии, произойти может что угодно.

После того матча судьба Ярцева была предрешена, хоть нам ничего и не говорили. До весны он еще продержался – помню, в феврале товарищеский матч с Италией играли, и судья свистел всякий раз, когда кто-то прикасался к Тотти – даже по всем правилам. А потом март, ничья с Эстонией, увольнение из РФС Колоскова, приход Мутко, отставка Ярцева, приход Семина…

Для меня это мало что меняло, потому что вместо одного «моего» тренера пришел другой. Но проиграно в том цикле было уже слишком много, а тут еще и в Латвии вничью сыграли, очередные свои очки в том цикле потеряли. Там играл в основе, а потом, перед решающей игрой в Словакии, как я уже рассказывал, травмировал мениск и уехал на операцию. Надеялся, конечно, что ребята выиграют на выезде, и я смогу поехать на свой единственный в жизни чемпионат мира. Но не судьба.

Александр Бородюк – главный специалист сборной по анекдотам. Только видит тебя – сразу что-нибудь рассказывает. Откуда он их только в таком количестве находит? Чаще смешные, но бывает, смеешься с ним, чтобы не обиделся.

Он и переводил наш единственный разговор с Гусом Хиддинком. Команда в Бору уже дня три сидела перед первым отборочным матчем с Хорватией, когда кто-то сломался, и меня довызвали. Приехал туда на машине – Бородюк говорит: «Пойдем к Гусу». Сидит за столом в том же номере, где когда-то Газзаев. Потом выходим, Борода говорит: «Да нормальный он, нормальный». Саша сам с ним только знакомился, но уже скоро стал ближайшим к нему человеком.

И Хиддинк действительно оказался нормальным. Увидел, какого качества поле в Бору, как далеко это от города – и настоял на том, чтобы команда переехала в Сокольники, в отель Holiday Inn. Ребята были очень довольны, и вообще он с ними быстро контакт наладил, раскрепостил, дал свободу – и на футбольном поле, и за его пределами. Недаром сборная такой результат в 2008 году на чемпионате Европы показала.

Вечером накануне матча я решил перегнать машину на «Локомотив» – благо рядом, пропуск на стадион у меня был, а вернуться собирался на метро. После ужина, в 8.30 – 9 вечера, с двумя чемоданами и сумками подхожу к лифту, а тут как раз Хиддинк идет с совещания. Посмотрел на меня и, по-моему, слегка удивился – куда это игрок с чемоданами со сбора прется. Но переводчика рядом не было. Так и разошлись – я в машину, он, наверное, капучино пить.

Больше мы не общались и в сборную меня не вызывали. Но это, конечно, совпадение. Хиддинк действительно показался мне нормальным, а ребята, оставшиеся в сборной, подтверждают, что он очень хороший человек. Просто ему надо было омолаживать состав, и я в свои тридцать лет оказался одним из тех, кто попал под это обновление. Вообще никаких претензий и обид. Команду-то он в итоге классную построил, и я поддерживал то, что он делал.

Потом видел его только один раз, уже когда он «Анжи» тренировал. Там работает доктор, Хаджимурад Хизроев, который при мне был в «Сатурне». А у них там в Махачкале есть огромная и очень вкусная рыба, которую я себе и заказал. Рыбу мне привезли, я приехал на базу, деньги отдал. Там Гуса и видел. Но не уверен, что он меня вспомнил. Слишком много футболистов через него прошло, чтобы он запомнил человека, которого только на одну игру вызывал!

В сборной, думаю, я все-таки недоиграл. Хотя, например, полагал, что Лоськов гораздо больше, чем я, матчей за национальную команду провел, а оказалось, что он меня превзошел совсем на чуть-чуть: двадцать пять игр против двацати. Хотя по таланту кто Лоськов – и кто Евсеев? Так что если кому-то и расстраиваться, что не сыграл за сборную столько, сколько должен был, – то Лосю, а не мне.

* * *

Георгий Ярцев:

– Евсеев сыграл на Евро-2004 не так, как с Уэльсом, но это касалось не одного Вадима. То же произошло со всей командой. Вспомните, какой нервной была обстановка перед чемпионатом. На меня давили, почему до последнего не называю заявку сборной на турнир, а у нас травма на травме была, и я просто не знал, кто у нас сможет играть!