Онлайн-Книжки » Книги » 📜 Историческая проза » Виктор Цой - Александр Житинский

Читать книгу "Виктор Цой - Александр Житинский"

170
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 81 82 83 ... 101
Перейти на страницу:

Наталья и Витя жили в Москве, а когда в Питере были концерты, то снимали здесь квартиру, но Витя каждое лето во время своего отдыха брал с собой сына на месяц. В тот роковой день Саша раскапризничался и ехать на рыбалку с отцом отказался. У Вити было много концертов – они мотались по всей стране, но Витя Сашу регулярно навещал, и время от времени у нас с ним возникали разговоры-беседы, конечно, я старалась не касаться определенных тем, но как-то сказала, что Марьяша никак не может начать жить нормально, успокоиться, потому что „тебя она очень любит“. Он сказал: „Инна Николаевна, вы заблуждаетесь. Она меня не любила“. – „Я не знаю, Витя, может быть, на большее она не способна, но то, что она тебя очень любит – это безоговорочно“. Марьяша не болтлива и откровенничать не любила, она не жаловалась никогда, я всегда доходила до всего сама, но уж как она его любила и каким кошмаром стал для нее его уход, я видела. Уходя, Витя сказал: „Нет, нет, этого не может быть. Вы заблуждаетесь“, но я что-то покачнула, видимо, у него внутри. „Нет, Витя, это ты заблуждаешься“.

Периодически наши с Витей полуабстрактные беседы возобновлялись, но я никогда не спрашивала его про Наталью, он рассказывал про поездки, как они там за границей проводили время, привозил Саше всякие игрушки, шмотки, ребенок во всем этом копался, а мы сидели с ним друг против друга и беседовали.

Видно было, что у человека кружилась голова от такого успеха, он это ощущал и говорил мне об этом совершенно искренне.

В Москве Шпис завладел Витей окончательно. Он, конечно, как администратор налаживал все контакты и контракты так, что Вите оставалось только выходить по ковровой дорожке, петь и больше его ничего не касалось. Шписа я видела дважды в жизни: однажды он был у нас дома, а во второй раз я видела его в Доме кино на презентации фильма „Последний герой“. Шпис держался особняком – видимо, знал, что его здесь не очень-то долюбливают, он сидел в одиночестве и не уходил.

У меня есть обида на телевидение – была как-то передача о съемках фильма „Асса“, Соловьев рассказывал о Вите как об очень творческом человеке, что Витя интересовался у него процессом съемок, интересовался всем, и тот ему рассказывал, и в конце он сказал, что Витя мог бы быть настоящим режиссером, если бы не его жена. Это меня так рассердило, что думала ему письмо написать, но, может быть, он имел в виду Разлогову.

После Витиной смерти его фанаты обвиняли Марьяну буквально во всем, в основном в его смерти. Это был кошмар – эти фанатеющие девки были везде: в подъезде, под дверью, чуть ли не в окно лезли. Постоянные вопли, угрозы, истерики по телефону и в письмах, поэтому мы уехали с Ветеранов легко – обстановка была ужасная. Дверь у нас была обита деревянными рейками и вся была исписана сверху донизу всякими воззваниями, обращениями, угрозами. Марьяша сказала: „Все, не могу, уезжаем!“, и мы переехали.

А ее поездки на кладбище? Она ведь ездила только по ночам. Однажды ее ограбили. Она где-то была, пришла несколько на взводе и около двенадцати ночи говорит: „Я поехала на кладбище“. Я говорю: не вздумай. „Нет, поеду, хоть в окно вылезу!“ А какое окно – восьмой этаж, а она высоты жутко боялась. Ну, уехала. И всю ночь ее нет. Я не сплю, волнуюсь. Утром ее нет. В двенадцать часов звонок в дверь – стоит шофер такси и протягивает ее сумку. Спустя какое-то время появилась Марьяна – а на ней, когда она уезжала, была Витина куртка и его часы – ничего этого нет, и она босиком: „Мама, дай денег заплатить за машину“.

Она буквально с ума сошла от этого всего. Она его очень любила. Рикошет потом ее все время мучил: „Ты этого косоглазого любишь больше, чем меня?“ Даже к мертвому ревновал…

<…> Марьяша стала работать с панк-рок-группой „Объект насмешек“. Панки – это публика особенная – нужно было следить, чтобы гостиницу в хлам не разнесли и чтобы им что-то заплатили. Мы с Сашкой купили карту Союза и отмечали, где сейчас мамочка находится. Вот так и ездила, пока Нугманов не снял свой „Дикий Восток“. На съемках Рикошет поссорился со всей своей группой, все пошло наперекосяк, да еще и Союз развалился.

Рикошет человек сложный, содержательный, интересный собеседник, но бывал резок и груб по отношению к Марьяше, и поэтому между ним и мной была невидимая борьба: он боролся за Марьяну против меня, а я боролась за Марьяну против него. А сейчас, когда с Сашей – я будто в санатории живу, хотя это тоже пирожок еще тот. Непростой, весь в себе. Словом, Цой.

Когда последний раз Витя приезжал забирать Сашу в Тукумс, он сказал мне, что „очень устал, что все надоело, и я, наверное, скоро все брошу“. Я ответила: „Витя, это же твое дело, как же ты его бросишь? Вот, ладно, ты решил, бросил, просыпаешься на следующее утро и что?“ – „Ну, может быть, нэцке буду резать“.

Я сижу дома, Марьяна пошла в какие-то гости, куда – я не знаю, вдруг – звонок, и кто-то рыдает в трубку. А звонила мама Каспаряна. И где-то с пятого захода она сообщила мне, что Витя погиб. А ей сообщила мама Натальи Разлоговой, которой та дозвонилась из Тукумса. И она стала таким образом вызванивать Марьяну, потому что тело им не давали. У меня волосы дыбом. Кому я только ни звонила, чтобы достучаться. А Юрка только этим утром приехал из Тукумса на машине. Марьяна сразу – Саша, как Саша? Все в порядке. И она с Юркой в тот же день уехала туда. И Тихомировы за ними. Она говорила потом, что у Вити одна нога вывернута совсем, пол-лица нет…

Почему Богословское кладбище, кстати. Ко мне пришли из Мариинского дворца – какой-то молодой красивый человек с огромным букетом, каким-то очень жизнерадостным, я даже думала, что он ошибся. И он у меня спрашивает: какое кладбище выбираете? Говорите любое, какое хотите. Ну, Кремлевскую стену, говорю, нам не надо, давайте Богословское. Там мои предки уже были похоронены. А теперь там Витя, Марьяша… и Рикошет…

<…> После отпуска у Вити должен был быть контракт в Японии совместно с Джоанной, у нее были большие планы, и в своих мечтах она вместе с Витей завоевывала мир, но все сорвалось – Витя погиб… уж как она рыдала в трубку! А тут смотрю по телевизору – Джоанна с дочкой танцуют, хохочут и поют „Группа крови на рукаве“ – я просто в шок впала, думаю, да что же ты делаешь, бессовестная?


Шли годы… Я была на даче, неожиданно приехала Марьяна и говорит: „Мама, я ложусь в больницу, меня оперируют, у меня рак“. Я остолбенела от горя. Ее прооперировали, потом облучали несколько раз, потом химия, кололи дорогущие уколы, но все было напрасно. Потом она мне сказала: „Все, мама, остался у меня один месяц, только ни в коем случае не отправляй меня в больницу, я не хочу умирать на больничной койке“. И она умерла дома…

Я обнимала ее, грела ей руки – температура была сорок с чем-то, а она была ледяная – и что-то ей все время говорила, говорила, а она уже уходила. Рикошет переехал в маленькую комнату, запирался и почти не входил к ней – не мог он этого видеть. Я только в аптеку бегала каждый день за обезболивающим. В тот год у нас и собака погибла – ее сбил джип. Собаку звали Лушка, она была послушная, красавица, и почему-то во время прогулки она вдруг выбежала на дорогу, и ее сбила машина. Дважды делали операции, но ничего не помогло – она лежала у Марьяши на кровати, смотрела человеческими глазами и умирала… Марьяна говорила: „Лушка, подожди, не умирай, вместе умрем“. А я говорила Марьяше: „Ты не умирай, по правилам моя очередь“. А она: „Мама, извини, как-то на этот раз не получится“.

1 ... 81 82 83 ... 101
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Виктор Цой - Александр Житинский», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Виктор Цой - Александр Житинский"