Читать книгу "Ультрасовременный ребенок - Алла Баркан"

Я думаю, что главное не в этом. Она никак не может мне простить, что я теперь «питаюсь» только чаем и совершенно ничего не ем. Но чай же не цейлонский, а лечебный. В нем столько витаминов, что не счесть. Я вычитала о нем в своих книгах. Но маме это просто не понять. И как я только ей ни объясняю, что не нуждаюсь в пище, не хочу, она рыдает, что я заболела, но я, пожалуй, здоровее всех. И если даже слишком похудела, так это моя цель. Моя мечта.

Зачем же мне врачи? Зачем больница? Вот маме с папой нужен специалист.

ИЗ ДНЕВНИКА мамы Наташи К.

12.04.2006 г. Если б всем нам не удалось буквально силой госпитализировать Наташу, я бы сама попала в сумасшедший дом, потому что моя жизнь в последнее время превратилась в сплошной кошмар.

Представьте себе то, что Ваш единственный ребенок тает прямо на глазах, причем по дурости, а Вы не в силах ему помочь, хотя пытаетесь все время.

Да, я писала про все это уже сотню раз. Психолог посоветовала мне вести дневник, но лучше бы дала совет не этот, а «схватить» дочь и повести к врачу, ведь я с ней консультировалась без Наташи. Дочь отказалась наотрез решать свои проблемы с кем-то посторонним. А я пошла у нее на поводу и сделала грубейшую ошибку.

Наверно, мне попался просто неопытный психолог, вот и все. Она сказала лишь, что многие подростки мечтают похудеть и это норма, особенно для девочек. Все в скором времени пройдет. Болезнь проявляется не так. Я и поверила ей, хотя точно знала, что из Наташиных подружек никто не стал еще так голодать. Сама «пытала» всех девчонок, приходивших к нам.

Нет, виновата я, а не психолог. Подумать только – было 49 кг, осталось 36. Она имела такой вес в 11 или в 12 лет. Не помню. Но ведь за эти годы выросла безмерно, почти до папы доросла и превзошла меня. Все говорят – акселерация. Физическая – да, но ум-то, ум-то у нее ребенка, хоть интеллект достаточно высок.

Но как же совместить высокий интеллект со страстью похудеть? Не понимаю. А то, что это стало страстью, – нет сомнения.

Еще мне непонятно, как возможно, не кушая, став тонкой, как тростинка, иметь заряд энергии такой, чтобы хватало сил болтать по телефону весь вечер ни о чем, бежать на дискотеки, тренироваться каждый день в спортивном зале и в доме бесконечно мыть полы, а главное – отлично заниматься. Дай Бог, чтобы ее врач оказался асом!

13.04.2007 г. Наташа протестует в отделении, всех убеждает, что совсем здорова. Устроила истерику врачу и за обедом ничего не ела – швыряла пищу, вылила компот. Когда я к ней пришла – посыпались упреки: мы с папой просто бросили ее. Она лишит родительских нас прав, если сегодня же не заберем ее обратно. И прочитала лекцию о материнстве, чтобы я знала, что это такое.

Врач слегка успокоил и сказал, что все подростки с нервной анорексией не хотят лечиться, считая, что они здоровы. И из-за этого им трудно помогать. Но у них большой опыт в отделении для укрощения строптивых. Нет, без больницы ей не выжить.

15.04.2007 г. Врач считает, что дочь моя – крепкий орешек. Отказывается от всех лекарств, не ест. Его все время просит выписать ее и уверяет, что кушать начнет дома, там вкуснее. Но им известны уже эти все уловки.

Пройдет несколько дней, и «захочет» лечиться, поймет, что к чему.

А Наташа твердит, что ее кормят силой, хотя пища не лезет ей в рот. Даже руки связали вчера за обедом, чтоб они не мешали им ее кормить – влили суп, запихнули пюре.

У нее ощущение, что это тюрьма. Это просто тюрьма, не больница. Мы должны ее срочно забрать, а не то… а не то… пожалеем не раз.

Пожалеем не раз… Я всю ночь не спала. Надо, видимо, срочно забрать из больницы, но мне муж запретил это делать.

17.04.2007 г. Ситуация невыносимая, еще хуже, чем раньше была. Моя дочь с двумя анорексичками, так таких детей называют в больнице, бастовали сегодня весь день. Не впускали сестер в их палату, угрожали, что если зайдут, так повесятся на поясах от халатов. Никакой еды и никаких препаратов! Написали в комиссию… по правам человека. И выкрикивали фразы из-за двери – как их здесь унижают лечением.

Хорошо, что в больнице к такому привыкли. В другом месте на нас просто б подали в суд. Заикнулась врачу, чтоб Наташу не связывали. Он не понял, о чем идет речь. Когда понял, вспылил, объяснил, что такого у них не было и не будет. Это ложь и фантазия дочки, чтоб вернуться скорее домой. Среди их пациентов такое встречается. Я должна ко всему относиться спокойнее.

Как спокойнее? Дочь уже начала врать. Никогда не врала и вдруг начала.

18.04.2007 г. Первый раз за обедом сегодня поела, хотя только второе, но съела сама. Угрожала опять суицидом, если я не добьюсь выписки у врача. Ее очень волнует, что кто-то узнает, где она пропадает так долго.

20.04.2007 г. Муж сказал, что раз начала кушать, да еще угрожает опять суицидом, ее надо забрать. Долечить можно дома. Лишь бы знать, как теперь ее лучше кормить.

Только врач не согласен, считая, что «ест» она лишь для того, чтоб вернуться домой и начать голодать, как и раньше. Курс лечения длительный. Он не закончен.

22.04.2007 г. Не успела прийти на работу – звонок. Моя дочь убежала, вернее, сбежала из больницы, сказав, что идет позвонить, без пальто, в одном тонком халате… А на улице сыро, с утра прошел дождь… Не хватало еще пневмонии.

Позабыв обо всем, я помчалась домой. Может быть, занесет ее в нашу квартиру. Ведь сбежала, скорее всего, без ключа. Ну а если вдруг не занесет? Что тогда? Где искать ее? Где? Она ведь угрожала. Я действительно, видно, ужасная мать. Не смогла уберечь свою дочь.

Дверь квартиры внезапно раскрылась сама. Я дрожала от страшных предчувствий. На пороге стоял незнакомый мужчина. А Наташа, Наташа… О, Боже, жива… торговалась с ним из-за чего-то.

Оказалось, мужчина – водитель такси и побег ею был подготовлен заранее. Она вызвала по телефону машину и потом уже только сбежала.

А я, старая дура, летела, как гончая, даже не сообразив о такси.

Слава Богу – жива! Слава Богу – жива!

23.04.2007 г. В отделение больше ее не затащишь, да и я не хочу рисковать. Перед школой решительно нам сообщила, что «питаться» опять будет так, как и прежде, чтобы мы на нее перестали давить. Вот когда похудеет, тогда и начнет есть. Не сейчас, не сегодня, не завтра. Чтоб иллюзий мы больше не строили, нет, примирились с такою, как есть. А иначе, иначе…

Мы в полной растерянности…

О малоежках, ничегонеежках, многоежках и странноежках

Взволнованная мама, жалуясь на плохой аппетит дочери, за пять минут нахождения в кабинете успела напичкать пятилетнюю Тамару шоколадом и чипсами, буквально заталкивая все это ей в рот.

– Ну, это она еще хоть как-то съест, – оправдывалась женщина. – А вот через час, когда наступит время обеда, не притронется ни к чему. Понимаете, ни к чему…