Читать книгу "Оперативное вмешательство - Вадим Львов"

Владзимеж усмехнулся. Ну что, похоже, пришло время рассчитаться с «москалями» за прошлые поражения.

Сотня с небольшим угловатых «Леопардов-2А5» с усиленным бронированием башни, подарок войску польскому от его европейских союзников, появилась южнее Хелма. «Леопарды» уже развернуты в боевой порядок.

По данным разведки, ответные удары польской артиллерии и авиации по агрессору создали у него в тылах хаос и чудовищные пробки, и соединения сил вторжения входят на территорию Польши по частям. Лучшего момента для контрудара не сыскать, и генералы Баржиковски и Зверковский не собирались этот момент упускать. Помощь союзников, американцев, французов и немцев, подоспеет позже, и тогда поляки точно купируют назревающий прорыв.

Отчасти и пан Зверковский, и верховное командование ОВС НАТО были правы. Хаос и пробки на забитых армейскими колоннами дорогах западной Украины имели место быть. Как имелся и 13-й армейский корпус Украины, который, запутавшись в старых топографических картах, влез в полосу наступления объединенного Славкора.

Хотя «фактор дурака» никто не учитывал ни в Москве, ни в Брюсселе, ни в Вашингтоне, но генерал-лейтенант Федор Покатило, командующий «13 АК», несомненно этим фактором являлся. Отличившийся при обороне Киева четыре года назад, вислоусый и горластый полковник Покатило был переведен из внутренних войск в армию с повышением, возглавив корпус, расквартированный в Яворове. Однако командовать соединением из четырех бригад, не считая частей усиления, было ему явно не по силам.

Уязвленный тем, как «москальская» 20-я танковая бесцеремонно обошлась с колоннами 51-й механизированной бригады его корпуса, спихивая их с дороги, Покатило буквально осатанел и, наплевав на приказы сверху, потребовал ввести в бой подвижной резерв корпуса: 17-ю отдельную танковую бригаду. С целью опередить «борзых москаликов» и доказать, что украинцы тоже не лыком шиты. Командир танковой бригады полковник Молярчук в лучших традициях взял под козырек и двинул свои батальоны «Т-64БМ Булат» строго на запад, в зону ответственности русской 20-й танковой.

Такой лихой маневр вызвал оторопь в штабе Западного фронта! Вырвавшиеся из-за спин русских украинские «Булаты» устремились к Хелму.

Длинные маршевые колонны 17-й танковой бригады заметили беспилотные дроны, и «Леопарды» Зверковского атаковали украинцев даже без предварительной артиллерийской подготовки, стараясь по максимуму использовать выигрышное тактическое положение. Украинцы оказались как на ладони, и с первых выстрелов бой превратился в форменное побоище.

Не в меру исполнительный полковник Молярчук одним из первых погиб в начинающемся сражении у Хелма. Польские танки открыли огонь бронебойно-подкалиберными снарядами с дистанции чуть больше двух километров, и сразу же в колоннах украинцев началась паника. Штабная колонна была уничтожена одной из первых, и управление бригадой было потеряно. Все соединение стало напоминать бронированное стадо. За считаные минуты 17-я танковая бригада потеряла полсотни танков и три десятка бронемашин и, не пытаясь развернуться к противнику лицом, бросилась обратно.

Правофланговый танковый батальон подполковника Олейника пострадал от огня поляков меньше, но едва не угодил под удар русских «барсов».

Остановив КШМ, потея и отчаянно матерясь, Олейник вышел на частоту русской бригады и буквально за секунду успел передать в эфир свои позывные.

– Отбой, Каштан… – завопил в эфире Титан. – Это хохлы, тьфу… Это Степь…

Бронекавалерийская бригада войска польского, смяв и опрокинув украинцев, с удивлением обнаружила на сгоревших танках эмблемы трезубцев. Беглый допрос взятых пленных подтвердил, что вместо 20-й танковой бригады русских под сокрушительный фланговый удар попала невесть откуда взявшаяся под Хелмом украинская часть. Она была разбита и отброшена, но основные силы русских даже не вступили в бой, ожидая уточненных данных разведки.

* * *

Свой первый бой в начавшейся третьей мировой сержант Савва Фокин запомнил навсегда. Тактическая боевая группа, в которую входила их танковая рота, внезапно развернулась на юг и выстроилась в классический боевой порядок, сначала разведка на БРМ, затем, уступом, четыре танковые роты, сзади – четыре гренадерские роты.

Обойдя скопление украинской техники, горевшей в узкой лощине, тактическая группа 20-й отдельной танковой бригады выскочила во фланг растянувшейся при охоте на украинцев 34-й бронекавалерийской бригады.

До противника – более трех километров, и первый залп атакующие «Барсы» сделали из модернизированных «Рефлексов» – управляемых ракет, бьющих прицельно на пять километров.

Савва, словно завороженный, наблюдал в прицел, как выпущенный им «Рефлекс», сделав «горку», спикировал на крышу «Леопарда», угодив, словно по заказу, в заднюю часть башни. Над польским танком тут же вырос огненный столб, и «Леопард» стал притормаживать. Еще через несколько секунд внутри польского танка стал рваться боекомплект, и вскоре огромный «Леопард» исчез в ярком багровом сполохе.

Появление полусотни ревущих турбинами «восьмидесяток» на своем левом фланге пан Зверковский ожидать никак не мог. Его фланговый батальон подвергся ожесточенному обстрелу с предельной дистанции танковыми управляемыми ракетами, ставшими настоящим проклятием союзников еще на Украине. Бригадный генерал немедленно нанес на электронный планшет обнаруженные цели, затребовал поддержки артиллерии и авиации и начал перестраивать боевой порядок навстречу новой угрозе.

Случившееся пока не казалось катастрофой, особенно на волне эйфории, связанной с молниеносным разгромом удачно подвернувшейся под руку украинской танковой бригады. Прозрение к командованию союзников пришло чуть позже, когда вслед за одной боевой тактической группой к месту боя подоспели остальные силы 20-й танковой бригады, с ходу вцепившейся в загривок польской бронекавалерии.

Когда в тылу оторвавшихся от основных сил дивизии танкистов пана Зверковского появились русские «Барсы» с БМП, стало понятно, что лихо начавшаяся атака на неорганизованного противника спустя каких-то полчаса превратилась в смертельную ловушку.

Гудя турбиной «ГТД-1400» на предельных оборотах, танк Фокина полз на запад, стараясь держаться лобовой броней к исчезающим в поставленной дымовой завесе «Леопардам». Поляки стали быстро отступать, стремясь вырваться из образующегося котла и соединиться с основными силами 11-й дивизии.

– Каштан! Не отпускать противника, не отпускать!

В этот момент танк Фокина и словил БОПС. Такое впечатление, что по танку ударили чудовищной кувалдой. Навстречу брызнул огонь, и машина вздрогнула.

– Дрянь! – выругался Фокин, тряся головой. – Все живы?

– Вроде все, – отозвался Ноздря.

– Тогда вперед, чего стоим?

Горелкин осторожно тронул «Барс», и тот, загудев, сдвинулся с места. И в этот момент расположение их атакующей тактической группы накрыла польская артиллерия, пытающаяся огневой завесой прикрыть отход своей бронекавалерии.