Читать книгу "Бесшабашный. Книга 3. Золотая пряжа - Корнелия Функе"

Найдется немало стран, готовых принять Джона Брюнеля с распростертыми объятиями.

Значит, против часовой стрелки… Джон словно топтался босыми ногами по спине мохнатого зверя. Обувь непременно надо снять, в этом он убедился во время бесчисленных экспериментов. Джон сдерживался, старался ступать как можно медленнее. Ковры-самолеты на удивление своевольны. Говорят, они перенимают характер своего создателя. Остается надеяться, что этот не был таким упрямцем, как его Джекоб.

Упрямство. Именно это качество старшего сына особенно восхищало Джона. Розамунда совсем его не ценила. Поэтому они и ссорились так часто. «Милые бранятся – только тешатся» – но мать с сыном как будто боялись выдать свою любовь окружающим. Или боялись, что те обратят ее им во вред? И неправда, что старший сын унаследовал только отцовские черты. Неужели Розамунда этого сама не видела? Уилл был похож на нее как две капли воды, это ее и ослепило. Джон запер память о Розамунде в своем сердце, но – боже мой! – как часто она находит лазейку наружу. Вероятно, следует покрепче запереть тайную комнату души, где спрятана вся его потерянная жизнь. «Потерянная жизнь» – именно так Джон называл все связанное с первой семьей. В этом выражении чувствовалась неумолимость судьбы. Словно Джон не по своей воле спрятал жену и сыновей в шкаф, как надоевшие костюмы.

Собственно, куда хотел лететь Джекоб? Наверняка за каким-нибудь сокровищем, он ведь в постоянном поиске. А найти отца он никогда не пытался? Вот вопрос, который охотно задал бы Джон сыну, хотя почти не сомневался, что Джекоб не станет на него отвечать. Гордость – еще одно качество, которое всегда восхищало в сыне Джона, ведь в его собственном оркестре души всегда задавало тон честолюбие. Оно заглушало все.

Он посмотрел под ноги. В этом ты весь, Джон. Бежать – вот твой излюбленный способ решения проблем.

Но что, если на этот раз он останется? Что, если снова завоюет любовь старшего сына? Расскажет ему про то, как собирал газетные вырезки, и про то, что многочисленные задания Джекоб получал от альбийского короля только благодаря рекомендациям Джона Брюнеля. Быть может, ему даже удастся убедить Джекоба, что он оставил Розамунду лишь потому, что верил: без него она будет счастливее. Это не вся правда, только ее часть. Тем не менее…

А насчет ковра можно что-нибудь придумать. В конце концов, списать все на дождь…

Джон почувствовал, как его босые ноги обволакивает подозрительно теплый для такого прохладного дня ветерок. Он оглянулся на драконьи ребра – неужели их скелеты способны излучать тепло и спустя столько лет после смерти? Джон вдел ноги в туфли. Какой необычный источник энергии, ведь эти скелеты валяются повсюду. Подумать только, он на пороге сенсационного открытия!

Ветерок как будто дул со стороны черепов. Первый из них застыл навеки с разинутой пастью. Сейчас между его зубами что-то шевелилось. Джон замер, увидев стеклянную фигуру. На ее коже отражались зубы дракона, трава, серые тучи. Но потом сквозь все это проступило нормальное человеческое лицо. Девичье. Джон нащупал пистолет, который всучила ему карлица накануне отлета, хотя совсем не был уверен, что пуля способна причинить вред этому странному существу.

Джон подался назад, пока снова не нащупал под ногами мягкий ворс. Девушка выпрыгнула из пасти на траву. Ее глаза оставались зеркальными, а руки – с виду почти человеческие – заканчивались остроконечными пальцами с серебряными ногтями.

Но самым странным было лицо, состоявшее, как казалось, из тысячи лиц. Или быстро сменяющих друг друга мгновенных снимков. Потрясающе! Джон никогда не видел ничего подобного. Это существо из стекла и металла больше подходило тому миру и времени, откуда он пришел, чем этому. Или нет, оно принадлежало к обоим мирам одновременно. Союз магии и передовой технологии – именно то, о чем так мечтал Джон! Все его попытки объединить методы обоих миров до сих пор имели жалкие результаты. Впрочем, и эта не производила впечатления вполне удавшейся. На лице существа темнели ссадины, похожие на следы шлифовки, а из гладких зеркальных плеч пробивались ростки.

Существо приближалось к Джону. Оно? Она? Определенно она, причем красива, как картинка. Хотя с лицом она, похоже, никак не могла определиться.

Первой его мыслью было бежать – решение в сложившейся ситуации более чем оправданное. В конце концов, он стоял на ковре-самолете. Говори же слова, Джон. Но он застыл как парализованный. Такое с Бесшабашным случалось нечасто.

– Здравствуй, Джон, – сказала девушка и остановилась рядом с ковром. – Или мне называть тебя Брюнелем? Что за странное имя…

Джон едва не протянул руку, чтобы узнать, какова ее кожа на ощупь. Неужели теплая, как у людей? Как ветерок, возвестивший ее появление?

– Можешь называть меня Шестнадцатой.

Теперь у девушки было лицо Розамунды. Жестокая шутка. Но кто же создатель этого существа?

– Мне нравится твоя идея насчет ковра, Джон, – продолжала девушка. Голос звучал иначе, чем у Розамунды, но оттого не менее приятно. – Только вот степнякам не нужны инженеры. Твое появление погубит все то, к чему они так привыкли. И они не найдут лучшего применения твоей умной голове, кроме как насадить ее на пику и накормить твоими глазами орлов.

Слова Шестнадцатой показались Джону вполне разумными. Собственно, почему Шестнадцатая? Шестнадцатый экземпляр одной модели или шестнадцатая модель? Она протянула ему ладонь.

Рукопожатие Шестнадцатой оказалось крайне болезненным. По жилам Джона будто побежала ртуть. Лицо Розамунды сменилось другим, незнакомым. При виде его у Джона затряслись поджилки, хотя это было ничто по сравнению с чувством вины, которым он мучился при виде Розамунды.

– Встань на колени, – приказала Шестнадцатая.

Узор под ногами уже шевелился. Девушка повторила слова, которые шептал Джекоб накануне отлета. Мокрый от травы, ковер тяжело поднялся в воздух.

– Куда, Джон? – закричала снизу Шестнадцатая. – На запад, на восток, на юг или на север?

Ее лицо снова отражало траву и небо. Такой ее легко было не заметить с воздуха.

Джон подполз к краю:

– На юго-восток, в Альберику.

Конечно, куда же еще. Новый Свет – он немного другой по эту сторону зеркала. Три индейских племени, война за независимость, успешность которой под большим вопросом. Вероятно, за ней последует другая. Чего еще желать Джону Брюнелю? Тамошние правители вцепятся друг другу в глотки из-за него. За океаном прогресс – не пустой звук, не то что в Варягии.

Джон не так хорошо разбирался в языках, как в технике, но альбийский Шестнадцатой показался ему еще более чистым, чем Джекоба. Ковер описал в воздухе дугу и лег на ветер. Жаль, что Джон не успел спросить девушку, кто ее сделал. Ведь должен же у нее быть создатель… У Шестнадцатой до странности пустые глаза, как будто ей чего-то не хватает. Может, души? Даже если так, это нисколько не вредит ее очарованию.

Тем временем драконий скелет скрылся из вида.