Читать книгу "Якоб решает любить - Каталин Дориан Флореску"

— Никто не хотел брать их с собой, — шепнул нам один солдат. — Их высадили здесь и забыли.

Лишь через несколько часов мы добрались до места назначения — уже убранного пшеничного поля. Над нами непрестанно каркало воронье, и впервые в жизни моя жажда превзошла мой голод.

— Стой! — скомандовал сержант и спешился, а мы устало повалились на землю. — Вот здесь ваша деревня!

— Где «здесь»? — спросил я.

— Парень, ты что, не видишь эти роскошные дома, цветущие фруктовые сады, тучные огороды? Я вижу.

Эту фразу он произнес так складно, будто бы отрепетировал ее на других переселенцах. Положив руку мне на плечо, он подвел меня ближе к полю. Только тогда я увидел, что оно все расчерчено белой краской. Целое поле в клетку. Размеченных прямоугольных участков было под сотню, и все пронумерованы. На углу каждого прямоугольника из земли торчал колышек, к которому был прикреплен листок с номером. Внутри каждой клетки лежало по стеклу и деревянной панели.

— Партия выделила каждой семье земельный участок, в придачу одно стекло для окна и одну панель для двери, — объявил сержант. — Я советую вам поскорее начать строить дома. Ради вашего же блага. Осенью здесь часто бывают бури и без конца льет дождь. Если вы не построите дома, а выроете землянки, то просто захлебнетесь в них. Но это еще не самое страшное. Зимой будет еще хуже. Из Сибири сюда только дуют ветры. Навалит столько снега, что вы не сможете выйти из дому. Так, теперь я буду называть фамилии по списку, а глава семьи пусть выходит вперед и получает номер отведенного ему участка.

Через какое-то время сержант дошел до буквы «О», тогда я вышел вперед, и он сказал мне номер.

— Где-нибудь поблизости есть питьевая вода? — спросил я.

— Двадцать метров в глубину или вон в тех бочках. Мы вчера их сюда привезли для вас. Но лично я оттуда не пил бы, в воде полно червей. А то через пару недель все помрете тут от тифа.

Когда сержант и солдаты ушли, мы разошлись по всему полю, каждый к своему прямоугольнику. Я поставил наши два шкафа параллельно один перед другим и расстелил поверх них ковер вместо крыши. Перевернул стол так, что теперь мы были защищены с трех сторон и от ветра, и от посторонних взглядов. В образовавшемся маленьком ограниченном пространстве я поставил оба стула и предложил отцу сесть, потом сел и сам. Мы открыли по одной дверце каждого шкафа, и получился крошечный, но отгороженный от внешнего мира клочок земли, принадлежавший только нам одним, если нам еще хоть что-то могло принадлежать.

— На ночь будем класть матрас на землю, а днем хватит и стульев, — объяснил я отцу.

— Что нам тут делать? Это же край света, — сказал он.

Я рассмеялся так, как еще никогда в жизни не смеялся, разве что при втором рождении, когда Рамина показала меня отцу. Я продолжал смеяться, когда опустилась ночь и соседи стали готовиться ко сну. Мы расстелили матрас, разделись, а я все еще смеялся. Остановился я, только когда мы улеглись рядом в нашем — да, хоть это было ясно: в нашем — прямоугольнике.

— Я построю нам дом на краю света.

Благодарности

Автор благодарит за поддержку федеральную землю Шлезвиг-Гольштейн, города Эрфурт и Баден-Баден, а также Берлинский литературный коллоквиум и Фонд им. Роберта Боша.

Переводчик благодарит за финансовую поддержку Швейцарский совет по культуре «Про Гельвеция»; за полезную критику перевода и бесценный опыт — Ирину Сергеевну Алексееву, Татьяну Александровну Баскакову, Марию Владимировну Зоркую, Михаила Львовича Рудницкого, Роземари Титце, а также всех участников и организаторов переводческих семинаров при Гёте-Институте в Москве в 2012–2013 гг.