Читать книгу "Хрустальная колыбель - Сергей Станиславович Юрьев"

– Носом к волне поворачивай! – орал Тесак, распинывая гребцов, занятых молитвой о посмертном упокоении. – Пасть порву!

Другие законники тоже успели опомниться, а некоторые даже заняли места гребцов, успевших отправиться за борт в поисках спасения. Когда наконец «Борзая Кобыла» развернулась носом к волне и начала набирать скорость, пришёл в себя и Хач. Он открыл суму и, не обращая внимания на крики, топот, рёв приближающейся волны, извлёк оттуда Око. Правой рукой он поднял кристалл над головой, а левой начал чертить в воздухе огненные знаки.

Волна была уже почти рядом, она поднималась выше стен Корса, она была уже почти вровень с головой изваяния морской девы, она была уже готова обрушиться на корабль, который казался теперь жалкой щепкой.

– Эй-хо! Эй-хо! Эй-хо! – выкрикивали хором несколько законников, задавая ритм гребцам, а волна тем временем прогнулась в центре, как будто наткнувшись на невидимое препятствие, а потом распалась надвое. Огромные валы обрушились на берега залива, сметая постройки, вынося на сушу стоявшие у пирсов корабли.

Обнажились подводные камни и мели, расположение которых было известно только жрецам-шкиперам. Днище, окованное медными пластинами, заскрежетало о скальный выступ, затрещали доски, и через мгновение «Борзая Кобыла» разломилась пополам. Морская дева Хлоя старалась вовсю, видимо, жертва, которую ей принесли накануне, того стоила.

Сначала Хач решил, что сможет просто дойти по воде до берега, но заклинания, произнесённого, но не закреплённого знаками зеркального письма, хватало лишь на считаные мгновения, и поверхность залива, покрытая мелкой зыбью, провалилась под ногами уже на третьем шаге. Не оставалось ничего, кроме как плыть, прижимая к груди Око. Уцелевшие законники и гребцы забрались на обломок мачты и начали отгребать к противоположному от Чертога берегу. Рядом из воды высунулась только бритая голова тучного жреца Иххая, которому обилие жира позволяло без труда держаться на воде. Плыли молча, стараясь не привлекать к себе внимания. Сейчас хватило бы одного лучника, стоящего на берегу, чтобы покончить с обоими. Но жрецам едва ли было сейчас до караульной службы, да и вряд ли кто-то из них мог подумать, что от гнева разбушевавшейся морской девы можно спастись, не укрывшись на суше.

Уже начало смеркаться, когда Хач почувствовал, что бьётся коленями о донную гальку. Иххай уже поднялся на ноги и, с шумом рассекая воду, продвигался к берегу.

Оба пирса превратились в бесформенную груду брёвен, от нескольких хибар, стоявших у подножия Чертога, вообще ничего не осталось. Каменная чаша, в которой разжигался жертвенный костёр, свалилась с постамента и лежала кверху дном, придавив ногу изваянию морской девы. Железные створки ворот Чертога были сорваны с петель, а из тёмного проёма всё ещё вытекали мутные потоки воды. Между валунами лежало несколько дюжин изуродованных тел в изодранных мокрых жреческих одеждах. Хлоя приняла жертву и попросила добавки…

– И так будет со всяким, кто встанет на пути у моего господина! – крикнул Иххай, заметив какое-то движение в высоких окнах сторожевой башни. – Выходите и кайтесь! И трезубец мой не забудьте!

– Помолчи, жрец, – вполголоса потребовал Хач, присев на булыжник, который показался ему посуше. Он вытащил из-за пазухи Око, смахнул с него прилипшую веточку водорослей и начал бормотать заклинание. С той ночи, когда Око впервые оказалось в его руках, Хач не пробовал обращаться к Владыке – всё было и так ясно, всё получалось как нельзя лучше. Но теперь необходимо было укрепить свой дух и посоветоваться.

Око безмолвствовало. Хач повторил заклинание уже громче, старательней выговаривая слова, которые стороннему слушателю показались бы совершенной тарабарщиной. Но Светоносный, похоже, не собирался приходить ему на помощь в эту трудную минуту, когда так удачно начавшееся дело чуть не окончилось полным крахом.

– Не хочет? – посочувствовал Иххай, присев рядом на корточки. – Бывает такое… Вот я, например, три года подряд на праздник Вешних Вод приносил в жертву Хлое по целому тюленю, просил, чтобы меня старшим по вахте назначили. А толку – фиг. Если бы не догадался, что надо не Хлое, а главному алтарщику жертвовать, и не моржатину палёную, а горсть изумрудов, так и остался бы навсегда младшим вахтенным.

Хач тряхнул Око, никак не желая верить, что Светоносный оставил его в столь ответственный момент. В конце концов, кому больше надо, чтобы состоялся ритуал?! Массовое кровавое святотатство! Четыре нечистых дюжины народу… Массовое отречение от Небесного Тирана в особо извращённой форме… Так, чтобы всем в кайф! Стены узилища должны исчезнуть, как только смертные будут достойны нового владыки. А ведь для тех, кто, не успев родиться, уже стоит одной ногой в могиле, это так важно… Им нужно торопиться – жизнь коротка, и надо успеть взять от неё всё. А разве можно взять всё, следуя законам, которые навязал им Небесный Тиран…

– Если Светоносный не вмешивается, значит, считает, что всё идёт как надо. Значит, он верит, что ты справишься, – сказал Иххай, и в глазах его появился хищный блеск. – И я тоже в это верю, а то бы и не попёрся за тобой. Смотри – даже законники, эти закалённые парни, перетрусили, а я здесь.

Как ни странно, слова жреца подействовали успокаивающе, вернули Кабатчику прежнюю уверенность в неизбежности скорой победы. К тому же уцелевшие жрецы, судя по всему, были полностью деморализованы и даже не высовывались. Даже не знают, крысы, кого им следует больше бояться – морской девы или нового хозяина Корса… Значит, надо помочь им справиться со своими сомнениями.

– Пошли. – Хач, не оглядываясь на жреца, направился к разбитым воротам, неся Око впереди себя на вытянутых руках. Иххай, тяжело дыша, двинулся за ним, с трудом перетаскивая своё грузное тело через валуны и завалы из брёвен.

Сейчас надо подняться на вершину башни, которая служит маяком для Собирателей Пены, возвращающихся с дела. Когда жители Корса увидят, что там вспыхнет алое пламя, никто уже не посмеет усомниться в силе и величии бывшего кабатчика, не сможет усомниться в могуществе Светоносного, которому даже морская дева нипочём. Новая эпоха, новая вера… И всякий, кто последует по пути Истины и Свободы, раньше срока не пожалеет об этом. А когда пожалеет – будет уже поздно! Вселенная будет принадлежать Светоносному, и каждый из Избранных получит свой кусочек беспредельных возможностей.

Временами приходилось идти по щиколотку в воде. Там, где каменный пол просел, в ямах стояли лужи, с тяжёлых бронзовых подставок для светильников, которые не упали под напором волны, свисали клочья водорослей. Когда позади остался первый лестничный марш, следов разрушений стало попадаться меньше, но зато из боковых коридоров начал доноситься торопливый топот, невнятные крики, а молоденький служка, не успевший скрыться, упал на колени, кланяясь то ли новому господину, то ли Оку морской девы, которая, увы, так и не спасла свой Чертог от вторжения чужака.

– Следуй за мной, – мимоходом сказал ему Хач, и служка послушно пристроился сзади.

Когда до верхней площадки башни, где жрецы сжигали чёрную кровь земли, указывая Собирателям Пены путь домой, оставалось подняться по последней винтовой лестнице высотой в три дюжины локтей, за Хачем и Иххаем уже следовала целая вереница жрецов. Они шли, глядя друг другу в затылок, а тех немногих, кто попытался протолкнуться вперёд, чтобы занять место поближе к новым хозяевам Чертога, тут же хватало несколько рук – им просто разбивали головы о стену. Такова была цена новой иерархии.