Читать книгу "Линия разлома - Александр Афанасьев"

Впрочем, украинцы еще раньше показали, чего стоит их армия. Если бы не поляки и НАТОвские инструкторы да твердый запрет на открытое вмешательство – хрен бы они прошли, всех бы на гусеницы танков намотали. А как русские воюют по-настоящему – показал Крым. Из двадцатипятитысячной группировки, сосредоточенной для захвата Крыма, ноги унесли что-то около десяти тысяч, потеряв всю матчасть.

Первые из соколиков[107]уже проснулись и пытались вести огонь из окон, но с малым успехом. Российская штурмовая группа, высадившись, укрылась за движущейся машиной, непрерывно ведя огонь. Поддавал жару и снайпер.

Тем временем второй «КамАЗ», выскочив на газон, притерся вплотную к штабному зданию – еще одна ошибка, штабное здание одной своей стеной прямо выходило на неохраняемую уличную территорию, не защищалось забором и иными средствами контроля периметра. Если бы был забор, его бы пришлось ронять подрывом, а это время.

Но забора не было.

«КамАЗ» был с самосвальным кузовом и наскоро бронирован – в кузове изнутри были приварены дополнительные толстые стальные листы, в кабине – комплект полевого бронирования, самодельный. Самосвал был выбран потому, что кузов изначально из доброй стали, высокий и внимания особо не привлекает, – самосвал он и есть самосвал, его меньше проверяют, чем фуры или бортовые грузовики. Но как только «КамАЗ» остановился под окнами, несколько человек в кузове сноровисто приставили к окнам третьего этажа лестницу. В отличие от первого и второго этажей, там не было даже решеток…

Ночь, освещаемая только вспышками выстрелов, размеченная пунктиром трассеров, страшная беспорядочно мечущимися рикошетами – от всего, от стен, от брони, от бетонных плит на земле. Вся защита – бронированный внедорожник да огонь. Твой и твоих товарищей. Автомат не замолкает, руки, мокрые от пота, скользят по твердому цевью.

– Огонь на прикрытие!

Впереди – мехпарк. Бронетранспортеры – кажется, восьмидесятки, самых первых серий – стоят не под навесом – просто во дворе, нос к носу. Привычный, рубленый силуэт, когда-то эти силуэты – на дороге, в дымке утреннего чеченского тумана – означали спасение. Гребаная пластилиновая страна[108]. Но здесь еще хуже. Там, ты знал – на той стороне духи. Бородатые, чехи, враги. Немытые, заросшие бородами, осатанелые, с ножами на поясе – этими ножами они собрались резать русских. Ты не думаешь, кто там, на той стороне ствола. Там может быть только враг – полный мороз в голове. Несмотря на то что они вроде как «свои», никому объяснять не надо – хрен ли они свои. А вот тут – на другой стороне действительно, во многом – свои. Те, с кем ты, может быть, сидел бы в одном окопе и делил последний глоток из фляжки – если бы не рухнула страна. Они – такие же, как и ты. Просто волей судьбы они стали врагами. Они ходили в школу, где их учили, что москаль – это враг. Те, кого отрезало, как ножом, когда мы вернули себе Крым. И теперь ты стреляешь в них, а они – в тебя. И ничего не изменить, не исправить.

– Слава Украине!

Кто-то орет через мегафон, не высовываясь.

Бронетранспортеры впереди. Крайний… нужен крайний. Мрачная темнота, подсвечиваемавя только вспышками трассеров. Длинные очереди трассерами в небо в разных частях города – сполох, тревога, скоро тут будет половина города…

Люк. Звон пуль о броню. Мечущийся свет фонарика… ага, вот и место. Место наводчика – тут главное оружие «БТР». Спарка из «ПКТ» и «КПВТ». Последний – четырнадцать и пять, как нельзя лучше подходит для городских боев. Прошибает все стены.

Только сейчас он не нужен.

Рядом – «ПКТ», то, что нужно. Фонарик в рот, чтобы светить… есть. Заряжено. Окуляр… вспышки в окнах. Но сейчас – в «БТР» безопасно, даже если у обороняющихся есть «РПГ». Граната просто не успеет взвестись – мало расстояние.

Пулемет заходится треском, от стен, от окон – летят искры. Пережить обстрел можно, но для этого надо залечь. Если мало будет – можно попробовать и «КПВТ». Тогда никакая Тена не ухоронит.

Кто-то пробирается на место, заводит двигатель.

– Молодец! Работай!

Длинные коридоры, двери с номерами. Обшарпанный, давно не менявшийся линолеум.

За дверьми – кабинеты следователей. В них сейфы и компьютеры. В них нельзя проникнуть, потому что в этом здании компы не подключены к внешней сети. Это признак того, что на компах – особо важная информация. Здесь знают, что на полноценную систему безопасности, защищающую от перехвата, нет ни денег, ни возможностей, – и потому поступают просто и грубо: отключают компы от сети. Не рассчитывают они только на то, что кто-то получит физический доступ к компьютеру. Здесь, во Львове.

Группы разбиваются на пары. Задача – зачистить кабинеты, как можно больше, до того как поступит команда на общий отход. Конкретно – компы и сейфы. Сейфы – подорвать и бумаги – в мешок для мусора. Комп – просто вырвать провода у системника. Дальше все это летит в кузов самосвала через выбитое окно. Потом там жесткий диск извлекут – а больше ничего и не надобно…

Отдельные группы удерживают пытающихся прорваться наверх боевиков с нижних этажей – бодрствующая смена.

– Готов?

Заряд картечи выносит замок – первый номер вооружен коротким «Вепрем» и «АПС» или «узи», второй – «калашниковым», оригиналом или переделкой.

Лучи фонарей скользят по кабинету.

– Ни х… себе.

Внутри – обстановка. Стены завешены дорогим бархатом, приличная мебель, диван. Сам кабинет, видимо, сделан из двух, стену снесли. Луч фонаря натыкается на большой портрет на стене – Бандера[109]в полный рост.

Гниды…

– Ищи сейф!

Комп отыскать довольно просто – они всегда в одном и том же месте. Если бы кто-то поумнее придумал скрытый системный блок – современные офисные блоки могут быть размером с портмоне, – было бы куда круче. Но тут… компы даже не моноблоки, как уже давно стоят в России. Обычные «кирпичи»[110].