Читать книгу "Каменные клены - Лена Элтанг"

A uo penn bit pont,[133]сказала бы хитроумная Гвенивер.

Ты нарушила какие-то тонкие связи в своих отношениях с городом, сказала бы мама.

Вот именно, сказала бы Дейдра.

Ты же ловишь кайф от этого, сказала бы Младшая.

Тут уж, пожалуй, ничего не поделаешь, сказал бы учитель Монмут.

2000

Есть трава Райская, ростет кустиками. И ту траву положи жене спящей — и она все скажет: с кем была, что говорила или зло мыслила.

Война началась, когда из Вишгарда насовсем уехал Сондерс Брана.

Получив его короткую записку, сестра весь день не выходила из своей комнаты — с тех пор, как они снова спали порознь, у Младшей появилась привычка запираться на ключ. Вечером Саша испекла пирог с сыром и поставила поднос с двумя ломтями под дверь спальни, где сестра по третьему разу слушала альбом Tragic Love Company. Высохший пирог она нашла наутро на том же месте, а заплаканная Дрина, выскользнув из комнаты, чтобы принять душ, тотчас вернулась назад и затихла.

Ясно, сегодня тоже придется справляться самой, думала Саша, стоя у окна в коридоре, сначала завтрак для той пары из четвертого, потом — счета, а в саду хорошо бы вычесать из газона перепрелую ость.

— В сущности, Сондерс вовсе не годился тебе в мужья, — сказала Саша, подойдя к запертой двери. — Надо было совсем обезуметь, чтобы принимать его всерьез. Безумие у нас, разумеется, в роду, но ты-то здесь при чем?

За дверью было тихо. Саша подняла поднос с пола, вздохнула, положила кусочек пирога за щеку и пошла вниз, посасывая соленую сырную корку.

Весь апрель Младшая смешила Сашу тем, что крутилась перед зеркалом, кутаясь в тюлевую занавеску и прикладывая к волосам венок из бисерных лилий.

Трое холодных святых, записала она в своем блокноте, то и дело попадавшемся Саше в самых неожиданных местах, трое холодных святых объявят мою помолвку, Александрина Брана, не одиннадцатого, так тринадцатого мая, вот увидите, Арина плюс Брана, АБ.АБ.АБ.

В сестре появился какой-то feu sucre, слащавый огонь, это было новое ощущение — зыбкое, горячее и опасное. Саша помнила ее телесный ток — постоянный, требовательный, вездесущий, как угольный порошок, высыпавшийся из мебраны, кисловатый на вкус, как клеммы батарейки. Он был частью Младшей, хотя и должен был погубить ее. Так крученые железные ветви и листья до сих пор были частью вывески «Кленов», хотя именно они убили маму — острие пятипалого кленового листа проткнуло ее висок.

Но теперь, с Сондерсом, было совсем другое дело. Младшая смотрела сквозь сестру, улыбаясь мутной зачарованной улыбкой — так улыбаются люди, похищенные эльфами, когда им говорят, что со дня их ухода в холм прошло сто двадцать лет. К середине апреля Саше уже всерьез хотелось дотронуться до нее кусочком железа или обрезать ночью ее волосы, кудрявые, как у Эйлиан из Дорвена, приманившей своими локонами волшебный народец.

Но поди дотронься — Младшая и днем-то не давала к себе прикоснуться, уворачивалась, раздувала горло, как хамелеон, выставляла ладони перед собой, как индийская танцовщица. Она пропиталась Сондерсом Брана с ног до головы, она варилась в Сондерсе подобно тому, как агат — согласно Плинию — варится в меду семь дней и семь ночей, чтобы удалилось все землистое и все изъяны.

Для сестры у нее осталось лишь ровное гудящее раздражение, постепенно переходящее в бесснежную сухость вражды, и вот — стоило Сондерсу уехать, как в «Кленах» началась война.

2000

Есть трава ратма, а корень у нее угож таков, кто станет ево сетчи — и он радуетса больно и смеетса, а цвет с нее кто станет сымать, а буде нечист, ино ударит ево черная немочь о землю и лежит три часа, одва востанет от земли.

Спустя две недели в гостинице остановился лысоватый виноторговец из Килкенни, намеревавшийся переправиться в Ирландию на утреннем пароме, он взял четвертый номер с окнами в сад и потребовал ужин в девять часов вечера.

Младшая понесла ему в комнату разогретые сэндвичи с курятиной и пропала до утра. Утром Саша постучала в дверь с римской четверкой на гвоздике, как и обещала, в пять часов. В комнате долго молчали, потом завозились, потом упала и покатилась чашка — хорошо бы, не бисквитная, подумала Саша — потом послышались босые шаги, и дверь приоткрылась.

— Спасибо, мисс Сонли, — произнес виноторговец, кутаясь в одеяло, — я тут подумал и решил задержаться у вас на пару деньков, повидать старых друзей.

Саша попыталась заглянуть через его плечо в комнату, но он ловко прикрыл дверь и уже из-за двери добавил:

— До субботы я оставляю номер за собой, а там поглядим.

— Там поглядим, — тихо повторяла Саша, спускаясь вниз по лестнице, — там поглядим, насколько мне хватит вашей сестренки, вот что ты хотел сказать. Насколько хватит вашей душистой шлюшки, работающей под родительской крышей, вот что ты хотел сказать. А там поглядим.

— Да что ты дуешься, в самом деле, — подняла брови Младшая, спустившись к завтраку в одиночестве, — дай мне поднос, Джозеф чувствует себя усталым, он съест свои тосты в номере.

— Я и не думала у него оставаться, — повторяла она спустя десять минут, — мы послушали радио, только и всего.

— … У тебя просто грязное воображение! Ты сама — грязная! Хотела бы развлечься, да только никто не позарится! — говоря это, Младшая встала из-за стола и понемногу отступала к кухонной двери, надеясь выскользнуть в коридор, но Саша и не думала ее преследовать.

Она стояла посреди комнаты с кофейным подносом в руках, чувствуя, как леденеет позвоночник и ноги становятся слабыми, вот-вот они переломятся, будто стрекозиное крыло, на какое-то мгновение она показалась себе ужасно старой и больной, но это мгновение было тут же сметено неведомым прежде бешенством, ее как будто залило плотным, тягостным, невыносимым жаром с ног до головы.

Саша поставила поднос на стол, сняла с крючка чистое полотенце, аккуратно обмотала им руку и выбила оконное стекло.

Осколки и стеклянная крошка брызнули но плиточному полу, прохладный, резкий воздух из сада вошел в комнату, отодвинув дешевую горечь робусты и запах подгоревшего бекона. Саше сразу стало легче дышать, она села возле стола, допила остывший кофе и минут десять подумала.

Гостевая клуба Луферсов. 2008

Пишет Нео_93:

Ахтунг! В ведьмином доме появились посторонние! Сегодня видел своими глазами, как в саду играла девчонка, хорошенькая, лет четырех. Если это потомство Ламии, то мы что-то важное пропустили. И кто, черт возьми, отец этого ребенка?

let us find edna's rotten skull

Пишет Дейли Ньюс:

Если у Ламии есть ребенок, наши действия не правомерны. Заявляю о своем выходе из сообщества. Одно дело дохлые еноты, другое — то, что мы задумали на прошлом собрании.