Читать книгу "Река - Кетиль Бьернстад"

— Аксель! — кричит она и освобождается из объятий своего спутника.

— Маргрете Ирене! — кричу я в ответ, пытаясь не думать о том, что она пыталась меня кастрировать голой рукой, когда я порвал с нею.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает она с неподдельным удивлением.

— Должен взять несколько дополнительных уроков у твоего педагога. Профессора Сейдльхофера. В июне я собираюсь дебютировать.

— Да-да, он мне говорил, что ты должен приехать. Но я забыла, здесь столько всего происходит.

У меня колет сердце. Она забыла, что я должен приехать. Значит, теперь я нахожусь вне сферы ее интересов.

Маргрете Ирене с удивлением смотрит на Марианне, не узнавая ее.

— Это Марианне Скууг, — говорю я. — Мать Ани.

Маргрете Ирене вздрагивает.

— Анина мать? — переспрашивает она почти с благоговением. — Да, теперь вижу. Даже не знаю, что сказать…

— Не надо ничего говорить, — просит Марианне.

Маргрете Ирене с удивлением смотрит на нас, пытается понять, кто мы друг другу. Что нас связывает. Она мгновенно понимает, что мы любовники.

Они подсаживаются к нам, взяв стулья у соседнего столика. Маргрете Ирене представляет своего возлюбленного. Карлос, как дальше не помню. Он не говорит по-английски. Она разговаривает с ним на хорошем испанском.

— Карлос здесь один из самых талантливых пианистов, — объясняет Маргрете Ирене. — Он будет участвовать в мастер-классе, который Альфред Брендель даст на Wiener Festwochen.[14]Знаешь, он дальний родственник Марты Аргерич.

— Как интересно! — говорю я.

— Даже странно, — продолжает Маргрете Ирене. — Город просто кишит пианистами. Правда? Мировыми знаменитостями и совсем неизвестными музыкантами. Здесь собрались пианисты всех возрастов и всех цветов кожи. Вена как будто нарочно создана для фортепианной музыки. Она либо возвышает человека, либо немного утомляет. Только подумать, в скольких местах этого города в данную минуту играют «Аппассионату» Бетховена, или баллады Шопена, или последние сонаты Шуберта. Отовсюду доносятся звуки фортепиано, из каждого дома. Тот, кто выдержал учение в этом городе, становится настоящим пианистом. Правда, потом он может немного тронуться, у него может начаться мономания. Его мозги промыты мыслью о том, что на земном шаре самое важное — фортепианная музыка. А это далеко не так. Но чем бы дитя ни тешилось, правда?

Мы сидим и болтаем. Я заказываю вино на всех. Хочу быть джентльменом. Бедная, робкая Маргрете Ирене Флуед превратилась в самоуверенную, красноречивую и поразительно красивую принцессу. Она сидит на коленях у Карлоса, она смела и говорит с нами обо всем, что произошло в нашей жизни за последнее время. Она открывает Марианне, что была безумно влюблена в меня, но что я отверг ее. И просит Марианне быть бдительной, чтобы ее не постигла та же участь. Говорит, что она была рада уехать из Норвегии и что будет учиться в Вене до дипломного экзамена. Потом у нее будет дебют. Через несколько лет. Когда она почувствует себя достаточно зрелой. С этим спешить нельзя. Вспомните, что случилось с Ребеккой Фрост. Подумать только, чем все закончилось… Маргрете Ирене спохватывается. Она сияет. И через каждую фразу целует Карлоса в щеку. Пластинок, которые она носила на зубах, когда мы были вместе, и след простыл. Она сказочно красива. И знает об этом.

Она пристально смотрит на меня, волнуется и спрашивает, не можем ли мы встретиться, раз уж мы все в Вене. Я быстро, наверное, даже слишком быстро, отвечаю, что у нас нет времени. У нас много дел и мало дней. Я нервничаю, и Марианне с удивлением поднимает на меня глаза. Но Маргрете Ирене принимает мое объяснение. Она даже не спрашивает, какие у нас с Марианне дела в Вене. Сколько времени в нашем распоряжении. Она как будто уже стерла из памяти то, что было между нами всего полтора года назад. И понимает, какие отношения связывают меня с Марианне. Понимает, что мы оставляем Вену Вене. И приехали сюда, чтобы большую часть времени провести в постели. Маргрете Ирене встает из-за стола. Тепло. Она легко одета. Хлопчатобумажное платье с большим вырезом не скрывает, что она стала взрослой женщиной. Я пытаюсь не думать о том, чем мы с ней занимались в ее комнате, когда были молодые и невинные, когда принадлежали Союзу молодых пианистов.

— Нам пора, мы спешим на домашний концерт, — говорит она. — Еще один пианист. Еще одно толкование сонаты «Вальдштейн». Но это и значит быть студентом. Спасибо за вино. Приятно было вас встретить. — Она выразительно на меня смотрит. — Меня не будет в Осло во время твоего дебюта, Аксель, но я желаю тебе удачи.

— Ты хочешь, чтобы у него все было хорошо? — откровенно спрашивает Марианне.

— Аксель — настоящий талант, — отвечает Маргрете Ирене. — Не волнуйся ни секунды.

Потом она обнимает нас обоих и подталкивает Карлоса по направлению к Стефансплац.

— И ты мог бросить такую девушку? — спрашивает пораженная Марианне, как только они скрываются за углом.

— Маргрете Ирене?

— Да. Она молодая. Красивая. Умная. И ведь она тебя любит. Неужели ты не заметил, как она на тебя смотрела?

— Нет, — признаюсь я.

Марианне огорченно, почти сердито глядит на меня.

— Иногда я сомневаюсь, умен ли ты.

— Наверное, я не понял, какая она, — бормочу я.

Марианне кивает.

— Да. И это к лучшему.

И о чем-то задумывается.

Свадьба в апреле

Приближается конец недели. Мы с Марианне устали. В первой половине дня я играю для профессора Сейдльхофера. Он продолжает писать чернилами на моих нотах. Остаток дня мы проводим в постели, не в силах оторваться друг от друга.

Больше всего я люблю наши разговоры в постели. Мы лежим на смятых простынях и оба курим. Она, как всегда, — самокрутки. Я — что угодно с фильтром. И разговариваем обо всем, что придет в голову. Марианне рассказывает, как они с Сигрюн росли, как ссорились и вцеплялись друг другу в волосы. Я рассказываю ей о Маргрете Ирене, о том, как она научила меня сексу. Как я не мог ей противиться. Чем все закончилось. И как мне было неприятно снова с ней встретиться.

— Ты обошелся с ней бесцеремонно, — строго говорит Марианне. — Нам, женщинам, нужны не такие мужчины. Ты должен быть ей благодарен до конца жизни. Понимаешь ты или нет, но она была твоей первой любовью.

— Мне стыдно, — признаюсь я.

— Иди ко мне! — Она крепко держит меня. — И хватит болтать глупости.

Мы просыпаемся в день нашей свадьбы. Встаем, наконец, с постели. Заказываем завтрак. Бракосочетание будет в час.

Марианне не напряжена, как я опасался. Уходя в ванную, она просит:

— Дай мне немного времени.