Читать книгу "Пламенеющий воздух - Борис Евсеев"

— Погоди. Про индивидуальную технику потом. Ты сказал — эфир примет не всех. Но ведь избранных и достойных он к себе пустит?

— Этих пустит.

— Вот тебе и решение вопроса. Будем отбирать достойных. Эфиролётную школу для них создадим. Сто человек в России таких найдется?

— Сто тысяч найдется.

— Ну вот… А еще на Украине, на Балканах, где-нибудь в Швеции… В общем, порядок: и дело сделаем, и людям поможем! Но ведь тут нужна, как я понимаю, команда. Нужны десятки обучающих, сотни обслуживающих…

— Для начала никаких сотен не нужно: два-три пионера эфира и один толковый помощник, знакомый с принципами работы приборов и действием эфирного ветра… В науке все полагается на себе опробовать. Никому такое дело передоверить нельзя. Слишком много там неизведанного… И главное… Загадал Господь человеку загадку. А звучит она так: пойди туда — не знаю куда! Принеси то — не знаю что! Стань тем — не сразу узнаешь кем.

— А разгадка?

— Разгадка вот она: ты, человече, поживи на земле, помытарствуй. Залезь во все кротовые норы и многие притоны вонючие посети… Но и, конечно, в святые места съезди… А уж оттуда, из гадких или, наоборот, достойных мест, принеси с собой мысль об эфирном существовании. А затем — стань человеком эфира! Вот потому-то…

Тут мой жучок-маячок впервые за все время пользования дал сбой. А потом и совсем выключился. Я щелкал по нему ногтем и пробовал на зуб, даже опустил в стакан с зубными щетками… Замолк, паскуда, и все тут!

* * *

Минут через двадцать после наглого отказа жучка работать позвонил Трифон. Не здороваясь, крикнул:

— Хватит прохлаждаться! Сейчас же на службу!

— Я завтра увольняюсь.

— Знаю, — засмеялся Трифон в трубу, — догадался уже. Но только перед тем, как уволитесь, повидаться надо. Всплыл напоследок один служебно-научный казус.

— Если денег у Саввы просить — то я пас.

— С Саввой Лукичом я уже разобрался. А вот с вами… В общем, я тоже ухожу из нашего дела. Вот тут как раз и нужно кое-что утрясти…

Это было неожиданно. Я по-глупому брякнул:

— А куда уходите?

— Приезжайте — скажу. Да не в «Ромэфир»…

— Я на Рыкушу… Я на чертову эту мельницу не поеду!

— А и не надо туда ехать. Ко мне домой приезжайте. Полевая, 26, квартира 14.

— Когда приезжать?

— А прямо сейчас.

Я поцеловал Ниточку и поехал.

* * *

То, что Трифон сказал у себя дома, ударило, как молотком по голове.

Даже круги пошли перед глазами.

Трифон предложил мне перейти в эфирное состояние. Вместе с ним. А потом перетащить туда и Ниточку. Он так и выразился — «перетащить». Это покоробило меня больше всего.

— Да Ниточку туда, может, и без вас, Трифон Петрович, уже приглашали!

— Откуда про приглашение известно? — так и взвился Трифон.

— Сама она вскользь говорила. Да и рука ее, — вдруг стал я глупо фантазировать, — не самим ли эфиром отнята?

Трифон задумался.

— Про Ниточкину руку мне следовало подумать раньше. А вот насчет вас, Тимофей Савельич, я не очень уверен. Может, эфир вас к себе еще и не пустит.

— Это с чего это?

— Языком почем зря молотите.

Трифон дружески щелкнул меня по надгубью.

— А вот Ниточка — да, возможно! Ее эфирный мир точно принять сможет. Но без вас у меня, конечно, язык не повернется ее туда приглашать. Хотя я и предполагаю наладить связь — пока только телевизионную — с эфирным миром… Но все же…

— Приглашать — не приглашать! Вы прямо умом рехнулись… Или, наоборот, хотите представить, что вы… — не сразу нашел я слово, — чудодей какой-то.

— Чудодей — это вряд ли. А вот чудотворец — пожалуй. А что? Трифон Усынин — славянский чудотворец.

— А как же ваша тюркская 96-я часть крови? Помнится, вы про нее говорили…

— Ну, значит — славяно-тюркский чудотворец!

— Ну ладно, вы тут самоназваниями потешайтесь, а я с Лукичом всерьез поговорю. Он кучу денег думает вам отвалить, а вы тут белибердой занялись…

— Поговорите, поговорите… Но учтите: на сборы у вас — чуть больше трех суток!

* * *

Я поскакал в гостиницу к Савве. Не плакаться — потолковать по душам! Если Лукич меня действительно наследником считает, то мог бы и получше наши с ним денежки пристроить, а не кидать их зря на ветер!

Рассказав об идиотском предложении Трифона, я облегченно вздохнул.

— Да, Тима, да, малышок, — зарокотал радостно Савва. — Я в курсе. Эдмундыч! Подай-ка нам «Ригла»! В курсе и, девять семь, одобряю.

Я так и сел.

— Понимаешь? Никому я не могу такое дело доверить. А ведь я его, этот переход, считай, купил. Вот ты к нему, к переходу, и подготовься… Может, это… Может, эфир тебя еще и не примет.

Я был поражен Саввиной бесчеловечностью и жестокостью. Это ведь не в космос на три дня туристом! Это, как я понял из недомолвок Трифона, — навсегда, без возврата! Или с возвратом в виде каких-то там грез и снов!

Сраженный наповал, я так полчаса с открытым ртом и просидел. Савва ходил вокруг меня и что-то без передыху говорил. Я его не слушал. Одна-единственная мысль сверлила мозг:

«Все смешки, смешочки, а теперь — р-раз! — и нет на земле Тимы-туземца, нет лучшего российского литературного негра. Теперь где-то там, в недоказуемом пространстве, он ручками-ножками болтать будет! Тима я, Тима! Тима, Тима я…»

С горя выпил полный бокал «Ригла». Но тут же сходил в туалет, все выблевал и, удивившись своему, ставшему чужим голосу, крикнул:

— Эдмундыч! Водки! А вы, Савва Лукич… Вы не пернач… Вы коршун-стервятник!

Словом, через час, пьяный и навсегда отравленный жизнью, я Савву покинул. Хмель, впрочем, скоро из меня выветрился. Именно тогда, когда я понял, что теряю сразу и жену, и отца. Захотелось всех послать куда подальше и вернуться в Москву, в коммуналку на улицу Сайкина.

Но вместо этого — уже ночью — я снова поехал к Трифону.

Трифон возился с карманным теслометром.

— Как же мне б-быть? — спросил я его, запинаясь.

— Как, как. Готовиться тщательней. Жизнь свою припоминать. И весу чуть сбавьте! Ишь, жирку нарастили. Осталось, — Трифон глянул на часы, — ровно 75 часов. В шесть утра в четверг жду вас здесь.

— С вещами? — попытался сострить я.

— Вещи не нужны, для семи-восьми дней подготовки к переходу у нас на загородной базе все есть.

— Что-то не верится… Ш-шарлатанством попахивает. За несколько дней подготовиться к такому делу! Вы сектант, Трифон Петрович! Заманите на базу и там сожжете или под лед спустите!