Читать книгу "Ястреб на перчатке - Александр Рау"

— Вот, Пат. Рукопись. Возьми, — он протянул ей сшитые вместе листы, зачастую разного размера — писал граф на чем придется и в любое время.

Пат подошла к камину. Поднесла папку к огню.

— Я сейчас сожгу твой труд, Риккардо. Твою рукопись, пропитанную чужой кровью! — Она взглянула ему в глаза, но не нашла там ни ярости, ни злости, ни желания борьбы.

Граф смотрел на нее мягко, почти ласково. Смотрел и молчал.

— Жги, Пат, — произнес он наконец. — Сожги его. Убей мой труд. Единственное, что у меня осталось. Сделай это, если тебе потом станет легче. Мне для тебя ничего не жалко. Я отдал бы жизнь, но ты ее возьмешь сама. К лукавому короля и его хитрого мага, к черту договор. Жги, Пат. Нужно тебе — сделай это!

Она убрала папку от огня.

— Не могу жечь книгу. Рукопись ведь тоже книга. — Она брезгливо кинула ее на пол.

— Я не сделаю мир хуже или лучше своей книгой. Как убивали, так и будут убивать, — отрешенно сказал Риккардо. — Но спасибо, что пощадила ее. Я все-таки вложил в этот чертов трактат частичку души.

— Поэтому я его и не сожгла, — призналась она, опускаясь обратно в кресло. — Не смогла отнять у тебя последнюю забаву.

— Спасибо, Пат.

— Замолчи! Ты мне это уже говорил, надоело.

— Я благодарю тебя не за книгу. За то, что ты приехала сюда. Пусть как моя Смерть. За то, что дала мне возможность увидеть тебя снова, поговорить, прикоснуться. Знаешь, как больно, тоскливо и тяжко гнить здесь в одиночку…

Его слова почему-то ранили. Его боль — убийцы мужа и подруги — находила отклик в ее сердце.

— Ты не один, у тебя есть Кармен.

— Кармен. Моя любимая домоправительница. Жаль, что я на ней не женился четыре года назад. Жаль, что она отказалась, а я с тех пор и не настаивал. Была бы прекрасной графиней. Жаль, что я ее не люблю.

— Она тебя любит, — задумчиво сказала Пат.

— Да, но я ее — нет.

— Вот теперь ты можешь меня понять, Риккардо. Я тебя тоже не люблю. Это больно, но это так.

— Альфонс. Его ты любила?

— Любила и люблю. Ты был мне другом, Рик. Он стал любимым. Я нашла свою вторую половинку. Знаешь эту легенду? — Она раскрыла перед ним свою душу. Решилась, потому что он не скрывал ничего.

— Знаю, но мне всегда казалось, эта моя половинка — ты.

— Ты просто зациклился на мне. Не искал свою единственную.

— Это ты.

— Нет. Я не твоя. Чужая. Другая. Я никогда не говорила тебе, но пару лет назад мы с Анной ходили к гадалке. К нам в Вильену приезжала сама Оливия из Мендоры. Она показала мне образ моего будущего мужа. Сказала: «Девочка, тебе несказанно повезло. Ты выйдешь за любимого, и он тоже будет любить тебя. Больше жизни».

— Больше жизни, — глухо повторил Риккардо.

— И каково было мое удивление, когда в давно знакомом кавалере я узнала Его. Моего суженого. И он стал ухаживать за мной. Прости, Рик. Но это судьба. Альфонс любил меня больше жизни. Я знала, я чувствовала это в каждом его взгляде, в каждом прикосновении…

Она замолчала, смахнула рукой предательскую слезинку. Отвела глаза, не выдержав взгляда Риккардо. Он не говорил ни слова.

Порыв ветра с шумом ворвался в распахнутое окно. Патриция поежилась. Ветер сорвал со стола листок бумаги, что лежал у Риккардо под рукой, и бросил к ногам Патриции. Граф выскочил из кресла, бросился за ним, но Пат успела первой.

Прочитала тщательно выписанные строки.

Поспеши ко мне, смерть, я хочу умереть,

Приходи, я живу лишь тобою.

Полюби меня так, как тебя я люблю.

В час, когда ты придешь, долгожданная смерть,

Я закончу битву с собою.

Утешения в жизни веселой не жду.

Я уверен — его нет на свете.

Слишком рана моя глубока. Потому

Есть одно утешение — в смерти.

Подойди же сюда, это пробил мой час.

Оглянись, я иду за тобою.

Полюби меня так, как люблю я тебя.

И надеюсь с приходом твоим, моя смерть,

Распрощаюсь я с жизнью земною.

— Я написал эти строчки в ночь твоего приезда, но не решался показать их тебе, — услышала она голос Риккардо.

— Прости, Рик, но я не смогу тебя полюбить. Это судьба. Это мой путь.

Вечером, перед ужином де Вега поставил точку в конце очередной главы и отнес исписанные листки в библиотеку. Патриция не знала, что все его работы сразу же переписываются двумя опытными писцами. Риккардо не хотел, чтобы из-за какой-нибудь глупой случайности погиб его труд. Недоучившийся богослов Луис готовил первый выпуск в типографии Осбена. Первая часть трактата уже была набрана.

ГЛАВА 8

Агриппа д'Обинье — полководец Его Величества короля Хорхе Третьего, — откинувшись в походном кресле, в свете магической походной лампы чистил ногти узким кинжалом. Он не был модником, просто пытался убить время в ожидании гостя.

Через два-три дня все решится, думал он. Мятежники будут разбиты, в этом д'Обинье нисколько не сомневался. В свои тридцать ему, сыну выходца из королевства Остия, приходилось бить и огнепоклонников-алькасарцев, и своих заносчивых родственников — остийцев.

Маракойцы — подлые предатели, поднявшие знамя мятежа, когда отечество в опасности, — должны быть жестоко наказаны. В этом он был полностью согласен с Его Высочеством герцогом Гальбой, оставленным королем наместником Мендоры. Сам Хорхе находился с войском на южной границе. Если бы не мятеж, он, Агриппа, был бы сейчас рядом с королем.

Маракойцы — еретики и убийцы. Из пяти графов наибольшую опасность представляют двое. Карл де Санчо — его товарищ по алькасарским походам, предатель вдвойне. Риккардо Кардес — палач рыцарей Вильены и Сатины; кроме этой подлости о сыне «Железного Энрике», успевшем прослыть трусом, мало что известно. Но он разбил рыцарей Веры, полностью истребил с помощью своей «милиции». Вилланы разгромили профессиональных воинов. Это вызывает уважение и еще большую ненависть. Граф Кардес предал не только короля и Камоэнс, но и все дворянство, подняв против него низшие сословия.

Звук льющейся жидкости напомнил полководцу, что он не один. Агриппа отложил кинжал в сторону. В противоположном углу палатки, в таком же неудобном, грубом кресле расположился королевский маг Гийом, держа в руках неизменную чашку с кофе.

Агриппа стиснул зубы и отвел взгляд. Он ненавидел этого колдуна — чужеземца, заброду из-за моря, сумевшего втереться в доверие к королю. Ненавидел всей душой. До темноты в глазах, ибо от руки Гийома пал его младший брат. Прошло всего полгода с того момента. Брат Филипп в могиле, а его убийца, опутавший всех сетями шантажа и обмана, сидит рядом. И нет возможности его убить, слишком велик будет ответный удар.