Читать книгу "Ангел-хранитель 320 - Игорь Поль"

По плечу с размаху бьют тяжелой палкой. Автодоктор мгновенно реагирует, впрыскивая обезболивающее. Неслышный выстрел с улицы почти не различим в шуме боя. Сергей замирает, прижавшись к полу. Прислушивается к ощущениям. Боли вроде нет. Хотя из-за химии ее так сразу и не различишь. Эйфория боевого коктейля еще бродит в крови, превращая страх и боль в сосредоточенное блаженство. Крови нет. Рука нащупывает здоровенную вмятину в наплечнике. Пуля прошла по касательной. Повезло.

Бдительный КОП дважды бухает из пушки. Выхлопы закручивают до потолка клубы пыли. Что-то неподалеку невидимо рушится.

– Опасные животные уничтожены, – докладывает Триста двадцатый. – Опасное животное не распознается электронными средствами. Опасное животное распознается только в оптическом и акустическом диапазонах.

– Так это снайпер! – догадывается Сергей. – Круто, Триста двадцатый. Ты мне жизнь спас.

– КОП триста двадцатый обещал, что человек Заноза не перестанет существовать.

– Ангел-хранитель, – устало улыбается Сергей. – Занеси опасное животное в базу. В категорию «снайперы».

– Выполнено.

– Живой, Заноза? – спрашивает сверху Камински.

– Чуть не зацепило. Тут Триста двадцатый до ваших снайперов добрался, – отвечает Сергей. – Слышь, Камински? КОП говорит, эти твари электроникой не распознаются. Так что только глазками и простой оптикой их можно увидеть. Прими к сведению.

– Вот падлы! То-то я смотрю, они как невидимки! – восхищается Камински. – Ладно, попробуем без шлема. Столько они ребят положили, суки! И взводного срезали. Сейчас сообщу всем циркулярно.

В закопченной, засыпанной пылью груде железа в дальнем углу холла Сергей с трудом узнает остатки Пятьсот первого. Торчат пучки световодов из развороченного плечевого сустава. Оплавленные сквозные дыры на торсе. Тусклые цилиндры гильз от безоткатки раскатились среди каменных обломков. Чем это его? Зрелище погибшей машины, до конца отдавшей себя людям, вызывает щемящее чувство. Словно видишь собаку, погибшую, защищая своего хозяина. Господи, она-то чем виновата? Внезапно поймав себя на мысли, что только что без всяких эмоций шарил по карманам своего мертвого товарища, Сергей отводит взгляд от покореженной машины.

– Заноза – Габи, Заноза – Габи, прием, – начинает бубнить в ларингофон Сергей. Габи не отзывается.

– Слышь, Заноза, у тебя что, с броней проблемы? – снова кричит через пролом в потолке Камински.

– Вроде нет. Тесты проходит, – уныло откликается Сергей.

– Тогда какого … ты все время мертвецов кличешь?

– Хрен его знает, – с сожалением говорит Сергей. – Лучше думать, что это электроника барахлит.

– Тоже верно, – соглашается Камински, сплевывая вниз. – Вон там твой Габи, у стены. У него магазин перекосило. А истукан вышел его прикрыть. Уже мертвого защищал. Там как раз пехота прорвалась, он их целую кучу в упор настрелял. Пока патроны не кончились. Тут его тяжелая пехота и достала. Даже лежа из пушки бить пытался.

– Ясно, – кивает Сергей. Сверху стучит короткая очередь. Хлопает подствольник. – Что там у вас?

– Санчес кого-то увидел. Обкладывают нас, сволочи.

За обрушившейся бетонной балкой прикорнул солдат в оливково-зеленой форме. Сергей впервые видит врага так близко. Равнодушно разглядывает его, прихлебывая из фляжки. Невысокий. Тяжелая каска с коротким штырьком антенны сползла назад, туго натянув ремешками кожу на подбородке. Почти без брони. Только припудренный свежей пылью складчатый бронежилет поверх комбеза. Короткие сапоги с рубчатой мягкой подошвой. На поясе сзади массивный подсумок с расстегнутым клапаном. Лопатка в чехле. Скрюченные желтые пальцы без перчаток в последнем усилии стиснули короткий черный карабин. Сергей наклоняется, стараясь рассмотреть оружие внимательнее. Дрянь какая-то. Примитивный прицел. Никакой электроники. Короткая труба подствольника. Похоже, однозарядного. Широкий пластиковый магазин. Всего патронов на 20-30. Калибр приличный – 8-9 миллиметров. Больше имперского. Сергей презрительно морщится. Воевать с этим можно, но недолго. От трупа исходит странный незнакомый запах, различимый даже среди вони сгоревшего мяса. Сергей перехватывает свою винтовку за ствол, толкает темную фигуру прикладом. Тело нехотя заваливается на бок, хвастливо демонстрирует Сергею окровавленные лохмотья на груди. Открытые черные глаза внимательно изучают стену.

Откуда-то справа нарастают звуки боя. Остатки взвода пытаются оторваться от противника.

– Внимание, Заноза, сейчас наша очередь, – голос Камински снова звучит в наушнике. – По команде будь готов открыть огонь прикрытия. Бей по окнам – там полно снайперов. Ставим дым. Прорываемся на запад, в направлении ориентира «башня». «Косилка» на подходе, наведет шороху. Готовность через минуту.

– Принял, – механически отвечает Сергей.

Далекое, ни с чем не сравнимое «чиф-чиф-чиф» вертолета огневой поддержки стряхивает с Сергея оцепенение. Словно он просыпается и обнаруживает, что все, что с ним происходило до сих пор, – просто дурной сон. Усиленная химией надежда на лучшее пробуждает в нем жажду деятельности. Он быстро счищает с присевшего КОПа грязь и копоть, наспех чистит его стволы длинным шомполом.

В конце концов, он неплохо выдрессирован. У него хорошее оружие. И пока еще есть боеприпасы. Так почему бы не случиться чуду и не позволить ему выбраться из этого ада?

22.

Вертолет поддержки приближается грохочущим вестником смерти. Черно-зеленое хищное тело стремительно петляет над самыми крышами, ныряет в провалы улиц, снова выпрыгивает вверх, не давая ракетчикам времени навести свои массивные трубы. Дым над провалившимися крышами, которые «косилка» походя превращает в развалины, отмечает ее марш. Полыхающие ловушки ослепительными искрами разлетаются далеко в стороны, бьются в стены, крутящимися шутихами катаются по крышам. Грозная машина кажется неуязвимой. Повинуясь целеуказателю, россыпь ракет срывается с ее бортов. Через миг ближайшие перекрестки скрываются в море огня. Ударная волна дробит камни тротуара, брызжущими струями выхлестывает остатки оконных стекол. Щупальца ракет тянутся вдоль улицы. Где-то позади Сергея оседает целый дом, погребя под собой сразу несколько огневых точек. «Косилка» закладывает широкий вираж, поливая крыши из роторных пушек.

Радиосвязь практически не работает. Взмывает вверх сигнальная ракета. Хлопки подствольников забрасывают улицу крутящимися дымными вулканами. Сергей мысленно кивает КОПу. Триста двадцатый открывает огонь прикрытия, хлещет по окнам скупыми очередями. Прицельная панорама рисует зеленые контуры фигур, чертиками из табакерки выпрыгивающих из проломов, изо всех сил бегущих в клубах дыма. Сергей не успевает заметить красную искру на карте, как КОП уже бьет по окну напротив из пушки, обрушивая потолок.

Кажется невозможным, что что-то может выжить в этих разбомбленных в щебень развалинах. Сергею не хочется думать о том, что происходит с людьми в убежищах под домами. Вопреки здравому смыслу, крупнокалиберные трассы и росчерки ракет с разных сторон тянутся к вертолету. «Косилка» искрит от попаданий, дымно отстреливается ячейками активной защиты. Она яростно вертится над крышами, теряя куски брони. Она огрызается огнем, разваливая стены и заливая брызжущим пламенем крыши. Она в своем праве. Воздух – ее стихия. Вязкое нечто волнами растекается из-под пятнистого брюха. Какая-то новая дрянь. Что-то связанное с гравитацией. Половина дома, вздымая тучу пыли, беззвучно осыпается кучей дробленого кирпича. Дайте пилоту время, он смешает этот поганый городишко с грязью. Упрямые человечки один за другим принимают смерть, едва успев выстрелить из примитивного оружия.