Читать книгу "Зона поражения - Леонид Смирнов"

Пока археолог и Кребдюшин были в. отлучке, корабельный мозг решил переговорить с Непейводой. С каждым из пассажиров «Оболтус» хотел побеседовать один на один и всякому сказать разное.

Двунадесятый Дом по-турецки сидел на полу в командной рубке тральщика и следил на экране за полетом шлюпки.

* * *

— Мой план прост: мы сообщаем командующему эскадры, что взяли языка, и сходим с орбиты — якобы для того, чтобы доставить его на флагман. Удалившись от планеты, делаем гиперпрыжок — и видали нас. Тральщик ходит быстро — должны уйти от погони.

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — пробормотал Двунадесятый Дом. — Скажи-ка лучше, цукахарец хренов: какой сюрприз ты заготовил на потом? — Муравейник употребил Платоново выражение.

И «Оболтус», и Непейвода после долгого общения с археологом изрядно очеловечились. Таковы законы ксенопсихологии: если ты принял вид разумного существа иной расы и тесно общаешься с ним, твоя психика неизбежно приобретает черты сходства. Теперь Дому будет непросто вернуться в родную среду. На многое, по крайней мере первое время, он будет смотреть глазами Рассольникова — скептика и безбожника.

— О чем это ты? — У корабельного мозга был голос оскорбленной невинности.

— Уверен: ты знаешь, какая судьба тебе уготована. Тебе и Платону. И ты совсем не похож на жертвенного агнца. Я хочу знать, что ты задумал.

— Ты хочешь мне что-то предложить? — совсем другим тоном осведомился корабельный мозг.

— Нам надо вовремя разойтись. Мы доберемся до назначенного места на тральщике. А дальше ты вместе с пассажирами можешь катиться на все четыре стороны,

— Ин-те-рес-ная мысль…— протянул «Оболтус». — Но я не смогу делать больше одного прыжка в час.

— Если очень захочешь, как-нибудь доползешь до ближайшей пересадочной станции.

Тут командира «Поскребыша-112» вызвал командир тральной группы. Разговор оборвался, но корабельный мозг отныне беспрестанно думал о словах, сказанных муравейником.

Все вышло так, как и планировал «Оболтус». Грубо нарушив субординацию, Двунадесятый Дом через голову начальства обратился к Величайшему Шлему 002:

— Нам удалось захватить уродца. — Так термопсисы называли Дома Симбионтов. — И его золотой холодильник.

Адмирал, конечно, решил, что строго накажет мерзавца, но это потом, потом… А сейчас его слишком интересовал пленный, который умудрился выжить в зеленом и белом аду. Пленный, который добыл личинок. Пленный, чья поимка позволит ему, Величайшему Шлему, сделать еще один шаг по служебной лестнице. Это был слишком лакомый кусок, и адмирал не мог не проглотить такую наживку.

Тральщик устремился на встречу с флагманом по крутой траектории. Термопсисы удивились, но терпеливо ждали, когда придурковатый командир «Посребыша-112» наконец приведет свою посудину к цели. У них еще будет возможность поставить на место зарвавшегося нахала, обломать ему жвалы и вывернуть разъемы.

Тральщик все больше удалялся от Тиугальбы. Если он хотел сделать особо эффектный кульбит, то время давно настало. И вдруг «Поскребыш-112» исчез с экранов. Будто и не было. Радары тоже его потеряли. И только тахионные щупы уловили всплеск тахионного поля Вселенной. Тральщик ушел в подпространство.

Итак, золотой горшок у Непейводы в руках. Условия контракта выполнены. Двунадесятому Дому остается доставить бесценный груз на ФФФукуараби и выплатить участникам экспедиции обещанное вознаграждение. Все оно так… если не считать маленького нюанса: первоначальный приказ Совета Домов Симбионтов по-прежнему в силе. А значит, ни один свидетель секретной операции не должен остаться в живых.

«Оболтус» снова и снова возвращался мыслями к предложению, сделанному муравейником. Еще несколько прыжков, и надо выгружаться из тральщика. Перераспределив остатки активной биомассы, кораблик опять помаленьку сможет скакать через подпространство. Правда, пассажиры… Они усложняют задачу. Слишком много полезной массы и драгоценной энергии уйдет на жизнеобеспечение этих гавриков. Но, как видно, придется перетерпеть и сдюжить — ведь не выкинешь же их в пустоту…

* * *

Если бы Кребдюшин попытался тайком пробраться из кубрика в кают-компанию, где поселились Платон и Непейвода, и взять оружие, «Оболтус» тотчас заметил бы это и предупредил напарников. Ведь корабельный мозг проник в систему слежения тральщика и подключился к десяткам видеокамер, развешенных по всему «Поскребышу-112». Как видно, у термопсисов командиры не доверяют своему экипажу.

Но у полукровки бластер являлся частью организма — был выращен из тканей правой руки. И до сих пор Кредюшин ни разу не применял его — берег на самый крайний случай. Откуда археологу и Дому было знать о таком сюрпризе, если даже интроскоп карантинщиков не смог разглядеть его в теле мимикриста.

Если бы фффукуарабцы взяли за труд как следует прошерстить недавнее прошлое нового участника экспедиции и раскусили умело сочиненную легенду, то обнаружили бы следующее. Год назад Кребдюшин Капоте тайно посетил планету Осмос. Там он провел большеч месяца, в том числе неделю был погружен в растительный чан, где дышал и питался поверхностью тела.

Биологическая цивилизация Осмоса отнюдь не так безобидна, как пытается продемонстрировать Галактике. Ее генмастера могут вырастить смертельное оружие из каждого организма и создать вирус или грибок, способный уничтожить не только любое живое существо, но и все предметы, созданные химическим путем. То есть лишить противника скафандра, оружия и космического корабля.

Оставив разумного гриба в его всегдашней спячке, полукровка вышел из кубрика в коридор, нашел трюмную переборку, поводил раструбом сканнера, выращенного в его левой руке, затем навел бластер и отдал мысленный приказ. За считанные секунды бластер прожег в переборке дыру — как раз напротив того места, где сейчас размещался мозг «Оболтуса». Кораблик почувствовал боль от ожога, дернулся, пытаясь выползти из опасной зоны, — некуда. Тогда он начал стремительно рассасывать свою плоть, «убегая» из-под луча.

И тут из дырки с оплавленными краями вылетел фонтан мельчайших капель, оросив кожу «Оболтуса». Это Кребдюшин брызнул из распылителя. На тело кораблика попал смертоносный грибок. Токсины, вырабатываемые им, поразили мозг. «Оболтус» умер почти мгновенно, успев сделать только самое главное…

Полукровке стало плохо. Слишком много энергии он потратил на стрельбу и слишком силен оказался удар по нервным окончаниям — не так-то просто служить живым оружием. О такой реакции Кребдюшина никто не предупреждал.

Полукровка запылал от охватившего его жара, сполз по стене на пол, весь покрытый потом, и едва не потерял сознание. Он словно выгрузил за полминуты пять вагонов с углем. Сейчас с ним можно было справиться голыми руками, да вот только никто не собирался на него нападать. За происходящими на тральщике событиями больше никто не следил.

Теперь надо было покончить с муравейником. Полукровка ненавидел людей, и в первую очередь расправился бы с Платоном, но Непейвода гораздо опаснее — он более жизнестоек и силен. Часть его клеточек может уцелеть при расстреле или отравлении, попрячется по щелям, а потом соберется вновь и нанесет удар в спину.