Читать книгу "Сорок третий номер... - Дмитрий Герасимов"

– Но пару лет назад мне опять улыбнулась надежда, – продолжал тот, морщась от водки и поглаживая усы. – Я прочитал в газете статью про свои сокровища… По счастью, я живу в Петрозаводске и успел отреагировать раньше других, – он опять кивнул на убитого. – Автор – Кира Голота! Я не верил глазам. Уж не дочка ли того самого Андрея Голоты, сгинувшего во льдах двадцать пять лет назад? Навел справки. Сомнений не оставалось: родилась в тюрьме, воспитывалась в детском доме, круглая сирота… Такой шанс упускать было нельзя. Ты помнишь нашу первую встречу? – Он подмигнул. – Я принес тебе эту мерзкую фотографию, которую изъяли во время обыска на квартире твоего настоящего отца. Твой восторг от знакомства с долгожданным родителем вселил в меня уверенность, что у меня все получится. Единственное, чего я не мог предположить, – что у тебя остались письма, написанные твоей матерью в тюрьме. Я о них просто не знал. И они сильно повредили моей затее. Мне пришлось на ходу перестраивать придуманную мною легенду, чтобы она вязалась с историей, рассказанной в этих письмах. Но главное – другое. Глупые, слезливые строчки, которым ты верила с самого детства, помешали мне сразу же отправить тебя на остров за сокровищами. Ты упрямо твердила: нельзя! Мама запрещает! Как школьница, ей-богу! Я бесился, но сдерживал себя. И тут мне пришла в голову еще одна блестящая мысль. Коль скоро эта здоровенная дылда так верит в легенды, так дорожит неведомым прошлым, так чувствительна к мистике и романтическим бредням, почему не подыграть ей? Почему не подкинуть ей таинственный знак из прошлого? Я взялся за осуществление своего идеального плана. Почти год я готовил удар, разрабатывал схемы, продумывал детали. Но когда недавно в прокате появился фильм с дурацким названием «Сорок третий номер», я понял, что небо на моей стороне. Знакомая история, закрученный сюжет. А главное, героиня так похожа на твою мать! Ну чем не мистическое совпадение? Я и сам был готов поверить в знаки судьбы. – Он расхохотался. – И я скорректировал свой план!

– Зачем вы мне все это рассказываете? – пролепетала Кира. – Вы ведь все равно убьете меня…

– Я дам тебе выбор, – он опять приложился к бутылке. – Или ты отправляешься к своим полоумным родителям с дырой в голове, разбрызгав мозги по обоям, или…

– Или?.. – как эхо, повторила она.

– Или делаешь меня богатым и счастливым, девочка.

Кира молчала.

– Ты еще раздумываешь, дура? – удивился он. – Тогда раздевайся! Я придам тебе ускорение.

Кира не успела опомниться, как почувствовала у себя на груди и под юбкой его нетерпеливые руки. В лицо ударил приторный водочный дух:

– Сделаем все, как в моих мечтах, журналисточка…

Резко и хрипло затрещал звонок, и сразу же входная дверь глухо закашлялась под чьими-то тяжелыми ударами.

Мужчина отпрянул от Киры и затравленно огляделся по сторонам.

В прихожей что-то обрушилось. Дверь с силой таранили, намереваясь вышибить замок вместе с косяком.

– Есть еще третий вариант, – пробормотал он. – Судьба твоей матери!

В прихожей с треском и грохотом распахнулась дверь, и в гостиную вбежал Виктор. За ним, прихрамывая, едва поспевал совершенно седой человек в дорогом черном костюме.

Кира, скривив в отчаянии рот, не шевелясь, стояла возле телевизора, и в руке у нее дрожал пистолет. Мужчина сидел в кресле, зажав ладонями виски и подвывая от ужаса и скорби:

– Что ты наделала, дочка! Что ты наделала!..

– Опусти пистолет, – приказал Виктор Кире.

Та смотрела на него глазами, полными страха и боли, и беззвучно шевелила губами.

– Моя дочь только что убила человека! – простонал мужчина. – Четвертый! Уже четвертый за последние три дня! Это чудовищно!

– Опусти пистолет, Кира, – повторил Кошкин. – Я не ожидал от тебя…

Она вздрогнула, безвольно опустила руки, судорожно схватила ртом воздух и вдруг разрыдалась:

– Витя, я… Я не…

– И я – не… – подхватил тот. – Не ожидал от тебя такой сообразительности, милая. – Он шагнул к телевизору, взял с него телефон и продемонстрировал Кире.

Та заморгала, не веря своим, полным слез глазам: на светящемся дисплее принятым вызовом пульсировало спасительное и чудесное Vitjusha, а счетчик показывал двадцатую минуту разговора. Выходит, когда она собралась звонить Виктору, но, испугавшись, передумала, то все-таки машинально нажала «вызов»!

– Мобильная связь – величайшее изобретение, – философски заметил Кошкин, повернувшись к мужчине, сидящему в кресле. – А если прибавить наличие диктофона в трубке, то – просто неоценимое.

Тот молчал, уставившись на седого незнакомца с тростью в руках.

– Витя, – простонала Кира, – человек, которого я считала своим отцом, – убийца!

– Я все слышал, милая, – кивнул тот. – И все знаю. – Он достал из-под пиджака наручники: – Ладошки протяните мне, уважаемый!

Когда щелкнул замок стальных браслетов, Кошкин с удовлетворением выпрямился и подмигнул усатому:

– Пожалуй, впервые в такой роли? До этого все больше сам на других надевал?

Тот продолжал молчать.

– Валерий Недельский! – представил его Виктор Кире. – В недавнем прошлом – начальник следственного изолятора номер один и руководитель так называемой расстрельной команды. Своим ГУИНовским удостоверением он запудрил и без того скудные мозги твоего главного редактора.

– Они были в сговоре? – ахнула та.

– Да нет… – Кошкин поморщился. – Какой еще сговор? Тукс – пешка. Человек, который с юных лет лебезит перед красной корочкой. С таким и договариваться не надо. Достаточно намекнуть, припугнуть…

Кира вздохнула.

– Прости меня, Витя… И за грубость прости, и за недоверие, и за брезгливость к шпионским играм твоим.

– И ты меня прости, милая, – кивнул тот. – И за те самые шпионские игры, и за то, что искал компромат на мужа твоего…

– Я не держу зла, – сказала Кира. – И Коля простит, я уверена.

– Уже простил, наверное, – усмехнулся Виктор. – У меня была возможность перед ним извиниться лично. Сначала за то, что нашел-таки его стихи в Интернете, и обнаружил, что они принадлежат некоему Курашвили.

Кира досадливо закусила губу.

– Большой беды в том нет, – неуверенно сказала она. – Каждому мужчине хочется произвести на женщину впечатление, и каждый ищет свои способы. Плагиат, конечно, вещь скверная, а в данном случае – и неприятная. Но полюбила-то я его в итоге не за стихи!

– Ну, разумеется, – согласился Виктор. – Понимая это, я пошел дальше и выяснил, что он никакой не философ и тем более не риелтор.

– Кто же он?.. – пролепетала Кира.

– Актеришка! – Кошкин радостно хлопнул в ладоши. – Когда-то, очень давно, трудился в Театре музыкальной драмы. Был уволен…