Читать книгу "Пациентка - Родриго Кортес"

А потом она открыла глаза и посмотрела на доктора ясным, спокойным взглядом.

— Я в клинике? — только и спросила она.

— Совершенно верно, — нервно потирая руки и молясь только об одном — чтобы она не выпала обратно, в древнюю Галилею, подтвердил врач.

— Понятно, — сказала она.

И все.

* * *

Первый же сеанс терапии с доктором Левадовски обрушил на нее такую невообразимо огромную волну страха, что Нэнси едва не задохнулась от наслаждения. Она смотрела, как он набирает в шприц лекарство, как протирает ей сгиб локтя, как медленно, с явным удовольствием вводит ей в вену сводящий ее с ума препарат, и космических размеров ужас обрушивался прямо в ее кровать и начинал отрывать от нее кусочек за кусочком.

Она знала, что рано или поздно Левадовски ее убьет. И она знала, что он знает, что она это знает. Это и было его главным удовольствием. Как, впрочем, и ее.

Балансировать на самом краю жизни и смерти, бытия и небытия, себя и того, что приходит, когда она растворяется в Ужасе, было настолько… — Нэнси попыталась подобрать точное слово и не смогла… — настолько… ага! захватывающим, что все остальное, включая лицо Рональда в тот миг, когда он рассказывал о телевизоре, и даже Энни… на их последнем совместном барбекю… все это отходило на второй план, а затем попросту исчезало. Правда, тогда начиналось иное.

— Итак, — убедившись, что она «поплыла», склонился над ней доктор Левадовски. — Давай-ка начнем сначала. Когда ты в первый раз позавидовала фаллосу отца?

— Да, я помню! — отчаянно защищая то, что еще от нее оставалось, выдохнула она. — Это было летом 1941 года. Да, совершенно точно — летом. Он как раз вышел в летний душ, а я спряталась неподалеку.

Доктор Левадовски, невыносимо громко причмокивая, облизнул губы и со скрежещущим звуком поставил в блокноте жирную галочку.

— Хорошо, Нэнси, молодец. А когда ты впервые позавидовала фаллосам братьев?

Нэнси заметалась. Она забыла, что говорила в прошлый раз, а легенду следовало соблюдать, иначе сеанс терапии обязательно повторится.

— Ну? — придвинулся к ней доктор. — Так когда?

Ему отчаянно не хватало материала для задуманной статьи об учащающихся случаях фаллической одержимости, и только Нэнси могла поставить его в нужном количестве.

— Ну? — с угрозой придвинулся еще ближе доктор Левадовски, и пространство невыносимо болезненно сгустилось.

— В сороковом? — наугад выдохнула Нэнси и тут же поняла, что попала в точку.

— Хорошо… — отодвинулся Левадовски, и пространство, стремительно разряжаясь голубыми электрическими искрами, горячей жвачкой потянулось вслед за ним.

А потом было еще полтора часа напряженной «работы», и Левадовски, абсолютно довольный собой, отечески потрепал пациентку по щеке и вышел прочь.

Нэнси тяжело выдохнула и закрыла глаза. Через четыре часа ей предстоял следующий тур, и она должна была отдохнуть.

— Нэнси, ты ждешь меня? — прошептал ей в самое ухо Бенни.

— Конечно, жду, — через силу улыбнулась она.

— Тогда давай начинать.

«Еще слишком рано… — подумала Нэнси. — У меня еще четыре часа…»

— Что же ты, Нэнси? — больно ухватили ее за самый кончик носа. — Пора!

Она застонала, с трудом разлепила веки и увидела Бенни.

— Кто первый? Ты или я? — нетерпеливо склонился над ней Бенни.

«Придется вставать…» — обреченно подумала Нэнси.

— Конечно же, ты.

Бенни расплылся в улыбке и принялся расстегивать стягивающие ее тело ремни.

* * *

Они занимались этим по ночам — уже вторую неделю. Так уж вышло, что Нэнси оказалась единственной, разглядевшей, что на самом деле нужно черному санитару Бенни. Вот и сейчас Бенни, как всегда, отвязал ее от кровати, бережно поддерживая под руку, провел через восемь дверей, лишь немного задержавшись в саду, чтобы позволить Нэнси отдохнуть и подышать, протащил ее через весь двор и подвел к шестому процедурному боксу.

— Сейчас, Бенни… — задыхаясь от вожделения, пробормотал он сам себе и принялся отмыкать один замок за другим. — Потерпи, милый… еще немного…

Дверь наконец открылась, и Бенни затащил ее внутрь и бросился к покрытой клеенкой лежанке.

— Быстрее, Нэнси! Я уже не могу…

Нэнси заставила себя собраться. Она слишком долго, целых четыре проклятых месяца, к этому шла, чтобы позволять себе раскисать сейчас. По возможности твердым шагом подошла к лежанке, ударила Бенни по щеке и, раздраженно покрикивая на подвывающего санитара, начала пристегивать его ремнями.

— Боже! Я сейчас кончу! — простонал Бенни. — Поторопись, гадина!

Нэнси сдернула с крючка и налепила ему на виски электроды, прижала их неширокой, в три пальца, резиновой полосой, установила нужную плотность обхвата, повернула рубильник, сорвала с себя светло-серый больничный халат — единственное, что на ней было все это время, и забралась на изнемогающего от вожделения Бенни. Таковы были правила игры. Бенни испытывал оргазм только здесь, только так и, как он утверждал, только с ней.

— Давай! — азартно вскрикнул Бенни. — Ну?!

Нэнси усмехнулась, туго скрутила рукав халата и, сунув в рот Бенни зажим, рванула его на себя. Втиснула в рот любовнику столько дюймов рукава, сколько сумела, и спрыгнула на холодный кафельный пол. Сорвала с его пояса связку ключей и наклонилась к возмущенно завывающему Бенни.

— Полежи здесь, дорогой, а мне нужно отлучиться.

* * *

Нэнси действовала строго по плану. Первым делом, как была, нагишом, стараясь не громыхать связкой ключей, она прошла в комнату медперсонала и проверила все до единого шкафчики. Подобрала себе джинсы, удобные спортивные тапочки и веселенькую блузку и, пошарив по карманам, наскребла около семидесяти баксов наличными.

— Неплохо, — пробормотала она.

Затем, стараясь не стучать подошвами, Нэнси прокралась к сетчатому ограждению автостоянки персонала и, орудуя прихваченным в процедурном корпусе зажимом, кое-как разорвала несколько стальных нитей. Растянула разрыв, насколько смогла, и протиснулась на автостоянку.

Сегодняшний выбор оказался довольно небогатым, но она, нисколько не колеблясь, решила взять серо-голубой «Форд» заступившего сегодня на дежурство практиканта Билли — точь-в-точь такой, какой был у нее. Торопливо, едва не вырвав замок с мясом, вскрыла дверцу и ящерицей нырнула внутрь.

Обшарила панель и удовлетворенно вздохнула — один в один как у нее. Вырвала провода зажигания и, коснувшись ногой сцепления, соединила их вместе.

* * *

Доктору Левадовски позвонили уже под утро, и звонил лично главврач.

— Боже, который час? — простонал доктор. — Что, вообще, случилось?