Читать книгу "Бенефис мартовской кошки - Дарья Донцова"

Глава 32

Мне пришлось проваляться в кровати не двое суток, ачетырнадцать дней. Ушибы болели невыносимо. До туалета я добиралась, ахая,держась за стенки, а глаз приобрел нормальные очертания только к серединеоктября. Аркадий объявил мне бойкот и демонстративно заявлял, появляясь напороге спальни:

– За глупость и награда!

Машке было меня жаль, и она без конца притаскивала в спальнюновые детективы и корзинки с фруктами. Десятого числа в комнату вошел Кеша ишвырнул на одеяло упаковку с «Биг маком».

– Небось соскучилась по этой дряни.

– Ты больше не сердишься, – обрадовалась я, радостноразворачивая обертку.

Сын фыркнул и вышел. Пятнадцатого октября меня привезли кДегтяреву на работу, и мрачные парни задали несчастной больной женщине кучувопросов. Аркадий сидел около меня с непроницаемым лицом адвоката, иногда онпинал мать безукоризненно начищенным ботинком и шипел:

– Говори суть, не разводи сопли.

Такое поведение законника даже возмутило одного издопрашивающих, брюнета с нервным лицом, и он протянул:

– Вы, Аркадий Константинович, весьма странно обходитесь с клиенткой,честно говоря, я впервые сталкиваюсь с таким защитником.

– Она моя мать, – рявкнул Кеша, – ты бы со своей как вподобном случае поступил?

Брюнет мигом ответил:

– Убил бы.

Дегтярев хмыкнул, но ничего не сказал. Продержав меня почтидо вечера, Александр Михайлович велел:

– Все, едем домой.

По дороге в Ложкино мужчины молчали как рыбы, любые моипопытки завести разговор пресекались на корню.

– Сегодня хорошая погода, – начала я, глядя на хлещущий заокном дождь.

Кеша мигом включил почти на всю мощность радио. Понимая, чтопереорать Земфиру не сумею, я замолчала.

В Ложкино меня отвели в спальню. Я плюхнулась на кровать исхватила книгу. Не хотят общаться, и не надо, когда-нибудь же домашним надоестдуться! Они и раньше иногда злились на меня, но следует честно признать, чтотак долго не обижались никогда.

В десять вечера дверь в мою комнату распахнулась, на порогепоявилась группка людей: Аркадий, Оксана, Александр Михайлович и Манюня.

– Мы решили простить тебя, – заявил полковник.

– А я и не сердилась на мусечку, – влезла Маня, – ни однойминуточки.

– Замолчи, – велел ей Аркадий.

Я усмехнулась, Манюня терпеть не может, когда ущемляют еесвободу, сейчас старшему брату мало не покажется. Но неожиданно девочказабормотала:

– Ладно, ладно, не лезь в бутылку, – и захлопнула рот.

Я удивилась до крайности. Что за чудеса? Машка никогда невыступает в роли послушной младшей сестрички, ее амплуа совсем другое: казак,размахивающий шашкой.

– Спускайся в гостиную, – велел полковник.

Я порысила вниз. Первый, на кого упал взор, был Женька,мирно щелкающий пультом телевизора.

– Привет, – радостно заявил он, – у вас ТНТ не ловит? Вотжалость, хотел…

– Предатель, – затопала я ногами, – уходи немедленно! Тывызвал ментов в пиццерию!

– Никого я не вызывал, – попятился Женька.

– Не ври! Очень хорошо видела, как защитники правопорядкапроверяли документы у людей.

– Ну и что? В Москве все время облавы. Профилактикатерроризма.

– Ага, – взвыла я, – только твои засланцы интересовались нелицами кавказской национальности, а женщинами-блондинками.

– Всем молчать! – рявкнул полковник. – Сесть на диван, ногивместе, руки сложить на коленях!

– Мы там все не уместимся, – пискнула Оксана.

– Молчать, – гремел Дегтярев, становясь сине-красным, –надоело спорить с придурочными бабами, слушать меня, захлопнуть рот!

Я испугалась. Полковник невысок ростом, весьма тучен, исейчас его давление явно зашкалило за сто восемьдесят. Как бы приятеля неприхватил гипертонический криз. Только забота о здоровье Александра Михайловичаподвигла меня на послушание. Я покорно плюхнулась на диванчик.

– Вот и молодец, – неожиданно мирно заявил крикун. – Значит,так! Сейчас я объясню всем, что за история у нас приключилась, а потомсовместно решим, как поступить. Имейте в виду, говорить буду только я! Тот, ктоначнет перебивать, мигом вылетит за дверь. Ясно?

– Что ты смотришь в мою сторону? – обозлилась я. – Сижу,молчу.

– Вот и молчи, – вновь налился синевой приятель.

– Ты лучше начинай, – вздохнула Оксана, – а то головазаболит. Хочешь, укол сделаю?

– Засунь его себе в жопу, – огрызнулся всегда вежливыйполковник.

Маня захихикала.

– Молчать! – завопил полковник. – Ты тоже хороша, всехобманула! Выдрать ремнем, лишить сладкого, отобрать видик, поставить на горох,запретить ходить в школу!

Аркадий хмыкнул:

– Ну со школой ты перегнул.

– Молчать!!!

– Все, все, говори сам.

Александр Михайлович схватил со стола бутылку боржоми, одниммахом проглотил литр минеральной воды и мирно сказал:

– Слушайте.

Стас Комолов, нищий паренек, прибыл в столицу из местечкапод названием Веденеево. Вроде и близко поселок от Москвы, а жуткая провинция.У себя дома Стасик работал шофером, особого образования у него не имелось, затобыла интересная внешность, отличная фигура и исключительные мужскиеспособности. Правда, последние вместо радости доставляли одни неприятности.Веденеево крохотное, жителей по пальцам пересчитать, свободных девушек имолодых вдовушек мало, а Стасик просто не мог подолгу жить с одной и той же. Кслову сказать, обаять он мог существо женского пола минут за двадцать. Пару разего пытались бить обиженные женихи и рогатые мужья. Скорей всего, Стасик бысгинул в какой-нибудь драке, но тут, на его счастье, в Веденеево занеслогоспожу Анну Лапшину.

Анечка, чей паспортный возраст точно не знал никто, кромеврача-косметолога, регулярно делавшего ей подтяжки, обожала молодых мужчин.