Читать книгу "Деревянный ключ - Тони Барлам"

— Полноте, рейхсфюрер! Немного способностей, немного везения и много возни. По правде сказать, большая часть работы была мною проделана еще в Москве, а перед вами я всего лишь эффектно вытащил кролика из шляпы. Все материалы я получил из архива Бокия, а дневник расшифровала эта его креатура-куртизанка. Нужно было лишь навести на нее моих русских коллег. Им это оказалось без толку, а вот мне пригодилось весьма.

— Что это за женщина, Рудольф?

— О, это необычайное средоточие талантов, из которых самый выдающийся — сексуальный. Ее постель стоила целой агентурной сети.

— И вы тоже?… С ней…

— С коллегой по работе? Что вы! Ни-ни! Но наслышан премного. И даже кое-что видел в делах. Впечатляет.

— Однако. — Гиммлер оттянул воротник и сглотнул. — Вы не находите это отвратительным?

— Отчего же? Очаровательная женщина, умнейшая к тому же, служит на благо своей родины, не щадя своих, так сказать, достоинств. По-моему, это даже возвышенно. К тому же она, сама того не подозревая, хорошо поработала и на нас. Например, помните дело инженера Шульца? Это не женщина, а мечта разведчика!

— Вы полагаете? Я хочу на нее посмотреть. Вы сказали, она еврейка?

— Только по легенде. Полунемка, полурусская.

— Ах так? Мишлинге? Возможно, стоит ее использовать.

— Вне всякого сомнения, рейхсфюрер. И первым делом — в качестве ключика к нашему золотому ключу, извините за каламбур.

— Дельно. — Гиммлер снова посмотрел на часы. — Но расскажите, прошу вас, о том, как вы распутали этот головоломный клубок!

— Право, не хочется вас утомлять скучными подробностями!

— Ничего, я не боюсь утомиться. А до совещания у фюрера у меня есть еще тридцать восемь минут.

— Что же. Как я уже имел честь докладывать, у меня были все, ну или почти все буквы, из которых следовало сложить осмысленную фразу. Решение у задачи должно было быть единственно верным. Я начал с самого темного места, понимая, что ключом — ох уж эти ключи! — к разгадке скорее всего является происхождение господина Гольдшлюсселя, назовем его для краткости A. Хотя порой кажется, что в германских архивах при желании можно обнаружить школьные шпаргалки Оттона Великого, о родителях A в них не нашлось ничего, как будто он соткался из эфира, а не появился на свет обычным для людей способом. Итак, что мне было известно про А? В показаниях советского писателя Толстого (весьма подробных, замечу), из которых я почерпнул самое главное, а именно легенду о деревянном человеке, указано, что предки A перебрались в Германию из Константинополя в начале тринадцатого столетия, то есть, очевидно, по окончании четвертого крестового похода. Далее, A утверждал, что фамилия его предка была Барабас.

— Это еврейская фамилия?

— Скорее всего. Но это совершенно неважно — у этой династии нет национальности.

— Как такое возможно?

— Полагаю, она возникла задолго до появления понятия «нация». Так или иначе, третьим важным фактом было то, что А считался приемным сыном писателя Зудерманна.

— Этого юдофила?

— У светила германской литературы была такая слабость. Как бы то ни было, мне удалось установить, что официально Зудерманн никогда и никого не усыновлял, и о том, что А жил в его доме, знали лишь самые близкие писателю люди. А это уже попахивает некоей тайной. Зайдя в тупик, я начал раскручивать самого Зудерманна. Вот данные, которые привлекли мое внимание: а) Зудерманн был меннонитом, б) перед тем как купить замок в Бланкензее, Зудерманн побывал в Египте и Индии. Почти сразу по возвращении он берет под опеку A.

— Так-так-так, — потер руки рейхсфюрер. — Становится теплее!

— Да, обе страны обладают жарким климатом. — Лицо Рудольфа сохраняло невозмутимость. — Теперь оставим его на время и займемся третьим персонажем нашей четверки — Вольфом Роу, в дальнейшем будем называть его B. По национальности бурят. Буддист. Доктор философии. Из досье явствует, что B был усыновлен немецкими колонистами в Сибири и благодаря этому смог получить образование в Германии.

— В Сибири тогда жили немцы?

— Представьте себе. Более того, они тоже были меннонитами.

— Вот как? А эти меннониты, что они такое? Я не очень разбираюсь во всех этих сектах.

— Хилиастическое протестантское течение, образованное в первой половине шестнадцатого века голландцем Менно Симонсом под влиянием анабаптистских идей. Сейчас в Нидерландах их называют Doopsgezinde — крестящиеся сознательно. Утверждали отделение церкви от государства, отрицание насилия, свободу совести, любовь и братство и прочее в том же духе.

— Да-да, я припоминаю. Их отовсюду гнали за отказ от военной службы. И поделом. Они немногим лучше евреев…

— …к которым традиционно хорошо относятся. Но как любая религиозная доктрина, меннонизм разделен на множество малых течений, обособленных и зачастую не приемлющих друг друга. Так, к примеру, некоторые из них считают Иисуса Христа не богом, а идеальным человеком. А есть и такие, что держат свои убеждения в совершенной тайне, к которой нет никакой возможности приникнуть извне.

— Так уж и никакой? Есть хорошая поговорка: что знают двое, знает и свинья.

— Но не когда речь идет о веровании крайне замкнутой общины. Много ли мы знаем о религии, скажем, друзов?

— Предположим. — Гиммлер снял пенсне, зажмурился и помассировал красную переносицу. — Но как это все связано с нашим делом?

— Для начала я предположил, что столкнулся как раз с такой обособленной общиной, хранящей некое тайное знание. Далее. Меннониты верят во второе пришествие. Их течение возникло в шестнадцатом веке, а именно в этом веке по легенде произошло сотворение деревянного человека. Я допустил, что это не простое совпадение. Затем мне пришло в голову проверить одну деталь. Как вы помните, по легенде колдун Барабас похитил из магдебургского собора две вещи — полено и платок. Но в Магдебурге таких реликвий никогда не было. Зато были они в соседнем епископстве — Хальберштадтском. Часть креста и плащаница Христа. И попали они туда именно в результате четвертого крестового похода!

— То есть тогда же, когда и предки Гольдшлюсселя?

— Именно! Я незамедлительно отправился в Хальберштадт, взял образчики от обоих предметов и по возвращении в Берлин провел экспертизу.

— И что же оказалось?

— Подделка. Кусок искусственно состаренного тюрингского дуба и голландское полотно конца шестнадцатого — начала семнадцатого века. Значит, легенда оказалась правдой, и артефакты действительно перекочевали в Англию. И тут я узнаю, что четвертый фигурант нашей истории прибывает в Данциг через Данию из Англии, а при таможенном досмотре в его саквояже обнаруживаются вышеозначенные реликвии! Увы, узнаю я об этом слишком поздно для того, чтобы устраивать игру по своим правилам. Номер четвертый успевает лечь на дно. — Рудольф развел руками, изображая раскаяние.