Читать книгу "Золушки - Кристина Ульсон"

— Разве вы еще не поняли, как я работаю?! — спросил Арон, потом повысил голос: — Я выполняю все предельно точно и аккуратно!

Этот повышенный голос встревожил Алекса. Для всех будет лучше, если преступник успокоится.

— Мы обратили внимание на то, как ты работаешь. Очень впечатляет, — медленно произнес он.

— Только не надо лести, — прошипел Арон.

Однако уловка комиссара сработала.

Убийца сел на место. Ребенок безжизненно висел у него на руках, тело мальчика блестело от бензина, из носа текла тонкая струйка крови. Арон перехватил ребенка поудобнее, чтобы тот не выскользнул из рук.

У комиссара разболелась голова от удушающей вони, он открыл было рот, но Арон опередил его.

— Мы с ребенком выйдем отсюда вместе, иначе не получится, — тихо сказал он.

— Давай поговорим как взрослые люди, — сказал Алекс, присаживаясь на корточки. — Мы оба прекрасно знаем, что нам нужно: мне нужен ребенок, а тебе — свобода, — развел руками комиссар. — Думаю, мы сможем договориться!

— Действительно, почему бы нет? — спокойно отозвался Арон.

Оба замолчали. Солнце спряталось за облака, и в квартире резко потемнело.

— Но при условии, что ребенок не выйдет из квартиры? — спросил вдруг Арон.

— Именно так, — подтвердил Алекс и огляделся по сторонам.

Выход из кухни был только один. Внезапное беспокойство просочилось сквозь пары бензина и охватило Алекса. Почему убийца выбрал именно кухню, а не гостиную? Там по крайней мере есть дверь на балкон. Зачем он сам загнал себя в угол?

Арон словно прочитал мысли комиссара и улыбнулся:

— Значит, я был прав. Вы не позволите мне выйти отсюда.

Не успел Алекс ответить, как в руке убийцы мелькнула зажигалка и кухню мгновенно охватил огонь.

Часть III

Возвращение к жизни

Конец сентября

Настоящего лета ждать уже не приходилось — медленно, но верно приближалась осень. Дожди наконец-то закончились, на высоком и ясном небе сияло солнце, вечера становились прохладнее, темнело за окном все раньше и раньше.

В двадцатых числах сентября Алекс Рехт вернулся из отпуска. Замерев на мгновение в дверях своего кабинета, он заулыбался. Как приятно вернуться на работу!

В столовой его ожидали коллеги, утренний кофе и торт. Шеф произнес небольшую речь. Алекс кланялся, благодарил, принимал цветы и снова благодарил.

Удалившись наконец к себе, комиссар даже всплакнул: нет, в самом деле, вернуться на работу — правда здорово!

Руки заживали быстро, подвижность обеих, по прогнозам врачей, восстановится на сто процентов.

Алекс тысячу раз рассматривал свои ожоги — пестрая мозаика из пятен истончившейся кожи ярко-розового цвета покрывала кисти с обеих сторон, заходя на запястья, — и удивлялся: он практически не ощутил боли, когда руки загорелись. Он часто вспоминал события того дня: кухня Арона Стеена превратилась в пылающий ад, объятый огнем Арон неподвижно сидел на табуретке, прижимая к себе горящего ребенка.

Алекс бросился в самое пекло и вырвал мальчика из рук убийцы. В ушах звенел его собственный крик: «С дороги, вашу мать! Осторожно! Мальчик горит!»

Мальчик и правда горел. Так сильно, что Алекс даже не заметил, что и сам загорелся. Комиссар вытащил ребенка в коридор и упал сверху, стараясь потушить пламя собственным телом. Петер бросился к Алексу с купальной простыней и попытался накинуть ее на его отчаянно размахивающие руки. Огонь шипел, искрил и обжигал, словно извергая проклятия.

Вооружившись ковриками из коридора и ванной и полотенцами, группа захвата вошла на кухню, однако подойти к столу, рядом с которым сидел превратившийся в живой факел Арон Стеен, им так и не удалось. Сгорая заживо, он не издал ни звука. Впоследствии именно эта сцена снилась всей группе в кошмарных снах: неподвижно сидящий за столом мужчина в языках пламени.

Кто-то из соседей, почувствовав запах дыма, прибежал с огнетушителем, благодаря чему огонь удалось взять под контроль до приезда пожарных и «скорой», но к тому времени один полицейский все же погиб, а ребенок получил тяжелые ожоги. Алекса врачи «скорой» обнаружили в ванной — он пытался унять боль, подставив обожженные руки под холодную воду.

Дальше все было как в тумане: несколько дней Алекс лежал под наркозом, а очнувшись, ощутил сильнейшую боль. Однако, как уже сказано, пошел на поправку куда быстрее, чем предсказывали врачи.

Пока комиссар был на больничном, все газеты страны наперебой публиковали материалы о произошедшем. Бесчисленные статьи описывали подробности убийства двоих детей и Норы из Йончёпинга, журналисты составляли хронику событий и карты, на которых стрелками и пунктиром обозначались перемещения всех участников трагедии.

Алекс читал все, что появлялось в газетах: в основном, уверял он себя, от вынужденного безделья.

Истории Норы и Елены пересказывались разом за разом, появлялись все новые и новые подробности. Газетчики отыскивали так называемых родных и близких девушек — людей, которые не имели практически никакого отношения ни к той, ни к другой, но были не прочь увидеть свое имя в печати. Бывшие одноклассники рассказывали о странных случаях из их детства, каждый журналист считал своим долгом процитировать слова бывших учителей и работодателей жертв.

С не меньшим вниманием отнеслись журналисты и к работе полиции: почему не приняли меры заранее? Неужели нельзя было сразу установить личность убийцы? Отвечали на эти вопросы эксперты всех мастей, причем многие утверждали, мол, полиция провалила «совершенно элементарное дело». Другие все же встали на защиту группы Алекса Рехта: вполне естественно, что на первых порах главным подозреваемым стал отец Лилиан Себастиансон, однако этот безусловно логичный вывод стоил оперативной группе драгоценного времени.

Куда более критично эксперты отнеслись к операции по захвату Арона Стеена в его квартире в Мидсоммаркрансен. Одни говорили, что полицейским следовало уйти из квартиры, едва почуяв запах бензина, и вернуться с огнетушителями и другим оборудованием. По мнению других, вместо того чтобы вступать в переговоры с Ароном Стееном, надо было просто обезвредить его выстрелом через окно, к которому тот сидел спиной.

Однако ведь никто из них не присутствовал на месте событий! Впоследствии, отвечая на вопросы, комиссар настаивал: никак иначе операция пройти не могла. Разве можно бросаться на поиски огнетушителей, рискуя жизнью ребенка? С того момента, как они вошли в квартиру, пути назад у них уже не было.

Не все статьи вызывали у Алекса раздражение — попадались и любопытные, в основном объемистые очерки, посвященные анализу биографии убийцы. Журналистам удалось раскопать довольно много фактов, поэтому и тексты получились куда интереснее. Разумеется, репортеры оказались в сложной ситуации: практически невозможно рассказать трагическую историю жизни Арона Стеена, не попытавшись при этом его хоть как-то понять. Не простить, подчеркивали авторы публикаций, но именно понять!