Читать книгу "Банда 1 - Виктор Пронин"

– Слегка.

– Это как?

– Ну как… Здрасте-здрасте… Вот и все.

– То есть отношения чисто приятельские?

– Вы знаете, кто такой Голдобов? – со значением спросил Заварзин, намереваясь пойти в атаку.

– Какая-то шишка из торговли… Он тоже пользовался вашим «мерседесом»?

– С чего вы взяли?

– Сам видел, – широко улыбнулся Пафнутьев.

– Вы видели, как Голдобов ехал в моем «мерседесе»?!

– Ага, – кивнул Пафнутьев.

– Не помню. У него своих машин хватает.

– Если вы отрицаете, я так и запишу.

– Я сказал, что не помню.

– И Ларису не помните?

– Не помню.

– И мужа ее?

– И мужа не помню.

– Так и запишем.

– Да подождите вы писать! Давайте выясним… Какая-то бестолковщина идет, у меня все смешалось!

– Будем выходить на прямую дорогу. Среди ваших приятелей есть человек по имени Олег Жехов?

– Жехов?

– Да, тот самый, который, однажды перепившись, неосторожно вывалился с балкона… Хотя некоторые утверждают, что ему помогли сорваться. Впрочем, извините. Это случайно листок из другого уголовного дела мне под руку попался. Извините. Забудем о Жехове, мир праху ему. В каких отношениях вы с Николаевым?

– А это еще кто такой?!

– Как же! Ваш работник, член кооператива…

– А, Андрей… Господи! Я же говорю – все перемешалось. А какие отношения… Он у нас работает недавно, я его толком еще не знаю. Вроде ничего парень. У нас зарплата хорошая, многие рвутся, но выдерживают требования не все. Отвыкли работать за годы Советской власти, – Заварзин улыбнулся, словно извиняясь за политическую дерзость. – А чем он-то вас заинтересовал?

– Да вот подвез меня на мотоцикле… Хорошо водит, этого у него не отнять.

– Рокер. Бывший, правда.

– Вон оно что… Тогда ясно. Он механик?

– В моторах разбирается.

– Сколько ему платите?

– Десять тысяч, – ответил Заварзин, поколебавшись.

– Неплохие деньги. Мне таких не платят. Меня возьмете? Я ведь тоже неплохой механик, а?

– С испытательным сроком.

– В чем же вы хотите меня испытывать?

Заварзин усмехнулся, достал из кармана сигареты, вопросительно посмотрел на Пафнутьева. Тот согласно кивнул – кури, дескать, не возражаю.

И допрос продолжался.

И чем больше он длился, тем более успокаивался Заварзин. Если раньше у него были какие-то сомнения, надежда отвертеться и уйти чистым, то теперь он понимал, что выход у него один – спасаться надо немедленно. Если этот увалень выпустит сегодня, уже никакие силы не заставят его снова прийти в этот кабинет. И больше всего угнетало – Пафнутьеву каким-то образом удалось связать в один узел погибшего Пахомова, его шалопутную бабу Ларису, Голдобова, этого недотепу Андрея, мелькнула даже фамилия Жехова…

Пафнутьев почувствовал перелом в настроении Заварзина. Если в начале допроса тот пытался все представить каким-то недоразумением, то теперь его поведение изменилось. Он часто задумывался, уточнял вопросы, интересовался, в какой связи и для какой такой надобности это необходимо знать следователю. Свои показания подписывать не торопился, ссылаясь на плохую память – дескать, насколько помню, если не ошибаюсь, боюсь ввести в заблуждение. Пафнутьев понял, что перелом произошел не только в настроении Заварзина, но и в ходе следствия. Можно сказать, что он раскрыл некоторые свои карты и показал, что намерения его достаточно серьезны. Теперь он наверняка столкнется с круговым молчанием, его будет подстерегать опасность куда большая, чем до сих пор. Но он и противника заставит подняться из окопов. Несколько раз Пафнутьев поймал выражение Заварзина не то чтобы угрожающее, а приглядывающееся. Да, он, похоже, успокоился. Он просто пережидал этот допрос.

Выйдя от следователя, Заварзин не увидел ни роскошного цвета своей машины, ни ее форм и даже звука захлопывающейся дверцы, которым всегда наслаждался, не услышал. И момента, когда заработал мотор, не почувствовал, хотя прежде это было одно из самых радостных его ощущений. Посмотрев в зеркало, Заварзин увидел сзади отвратительного типа, того самого, который недавно ползал вокруг мотоцикла Андрея. Теперь он совершенно откровенно, расставив тощие кривоватые ноги, фотографировал его, Заварзина.

– Во дурак-то! – воскликнул Заварзин и не удержался, подъехал к Худолею. – Слушай, как тебя там… Если нужны мои портреты, поехали ко мне домой – дам сколько унесешь!

– Нет, мне важнее мои любительские фотки. Они более подходят для уголовного дела, – Худолей тоже мог при случае произнести несколько слов из прокурорского набора.

– Для какого уголовного дела?!

– Которое находится в производстве, – не задумываясь ответил Худолей и щелкнул Заварзина, выглядывающего из машины. После этого тому оставалось только чертыхнуться. Мощный мотор в секунду вынес машину со двора прокуратуры.

Заварзин продолжал материться про себя, когда через десять минут входил к Голдобову. Он не спросил разрешения у секретарши, а на человека, который сидел в кабинете, даже не взглянул. Подошел к приставному столу, сел и положил на него тяжелые руки.

– Ну? – произнес Голдобов.

– Похоже, папаша, мы на крючке.

– У кого?

– У Пафнутьева, этого гада!

– А кто это?

– Следователь!

– Разве он еще жив?

Заварзин медленно повернул голову и встретился со спокойным, почти безмятежным взглядом Голдобова.

– Вы говорили, что его отстранят от дела?

– Его отстранили. Он просто хулиганит. Дело уже поручено другому.

– Но он меня допрашивал! Собирается допрашивать вас! И, похоже, умеет это делать. Анцышка нас дурит! Он не отстранял Пафнутьева от расследования.

– Анцышка подписал приказ. С завтрашнего дня Пафнутьев уходит в отпуск. Поэтому, если с ним что-то случится, то случится с отпускником, а не с человеком, который распутывает страшные преступления. И шума не будет. – Голдобов посмотрел Заварзину в глаза. – Мне кажется, ты чего-то недопонимаешь.

– Чего там особенно понимать… – Заварзин поднялся и, не сказав больше ни слова, вышел.

Часть третья Стреляй нежно

Теперь Заварзин в полной мере оценил преимущества своей машины – почти бесшумно неслась она по улицам города. Позади остался центр, пригороды и вот он уже на раскаленной пол солнцем грунтовой дороге. Заварзин остановился у самых ворот, а увидев Андрея, подозвал его.

– Садись, – он распахнул дверцу.