Читать книгу "Крещение огнем - Анджей Сапковский"

Дети притихли, окружили старца тесным кругом. Слушали.Надвигались сумерки. Дружественные днем коноплянки, малинник и росшиенеподалеку от домишек мальвы вдруг превратились в таинственный, темный бор. Чтоэто так в нем шуршит? Мышь ли, страшный ли огненноокий эльф? А может, упырь илибаба яга за детьми явилась? Что ли то вол в заграде топочет, что ли топотбоевых коней жестоких напастников, опять, как сто лет назад, переправляющихсячерез Яругу? Или это летучая мышь над крышей мелькнула, или, может, вампир, помагическому заклинанию летящий к далекому морю?

– Ведьмак Геральт, – начал сказитель, – вместе со своейновой компанией двинулся на Ангрен, где болота и боры. В тот час еще были тамборы, хо-хо, не то что ноне, ноне нету уж таких боров, разве что в Брокилоне...Компания направилась на восток, в верховья Яруги, в сторону урочищ ЧерногоЛеса. Поначалу хорошо у них шло, но потом, хо-хо... Что было, расскажу...

Текла, струилась сказка-вязь о давно минувших, забытыхвременах. Дети слушали.

***

Ведьмак сидел на пеньке, на краю обрыва, с которогораскинулся вид на заливные луга и камышники на берегу Яруги. Солнце заходило.Журавлиный клин поднялся с лугов, закурлыкал.

"Все испортилось, – подумал ведьмак, оглядываясь наразвалины шалаша лесорубов и тоненький дымок, вьюшийся от костра Мильвы. – Всепошло наперекосяк. А как хорошо начиналось. Странная была компания, но ведьбыла. Была у нас впереди цель, близкая, реальная, конкретная. Через Ангрен навосток, в Кагид Дху. Вполне нормально получалось. Но, поди ж ты, испортилось. Невезениеили рок?"

Журавли курлыкали свой журавлиный хейнал.

***

Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой ехал впереди нагнедом нильфгаардском жеребце, добытом ведьмаком под Армерией. Жеребец, первоевремя косившийся на вампира и его травяной запах, быстро обвык и доставлялзабот не больше, чем идущая рядом Плотва, которая здорово брыкалась в ответ наукусы слепней. За Регисом и Геральтом трусил на Пегасе Лютик с перевязаннойголовой и воинственной миной. По пути поэт слагал ритмичную геройскую песнь, вбоевой мелодии и рифмах которой звучали отголоски недавних приключений. Формапроизведения однозначно говорила о том, что во всех этих приключениях именноавтор и исполнитель оказался самым мужественным из мужественных. Процессиюзамыкали Мильва и Кагыр Маур Дыффин аэп Кеаллах. Кагыр ехал на вновь обретенномгнедом, ведя на поводу сивую, навьюченную частью их скромной экипировки.

Наконец выехали из приречных болот на лежащую выше сухуютерриторию, на холмы, с которых уже можно было видеть блестящую ленту БольшойЯруги, а на севере – высокие и скалистые предгорья далекого массива Махакам.Погода стояла прекрасная, солнышко пригревало, москиты утихомирились иперестали докучать и бренчать в ушах. Сапоги и брюки высохли. На залитыхсолнцем склонах кусты ежевики были черным-черны от ягод, кони отыскивали траву,стекающие с возвышенностей ручейки несли хрустально чистую воду и были полныфорелей. Когда настала ночь, можно было разжечь костер и даже прилечь рядом сним. Словом, было прекрасно, а настроение должно было немедленно поправиться.Но не поправилось. Почему – стало ясно на одном из первых бивуаков.

***

– Погоди минутку, Геральт, – начал поэт, оглядываясь ипокашливая. – Не спеши в лагерь. Мы хотим здесь, одни, поговорить с тобой. Я иМильва. Тут дело... Ну, в Регисе.

– Так. – Ведьмак опустил на землю охапку хвороста. –Начали бояться? Самое время.

– Перестань, – поморщился Лютик. – Мы приняли его кактоварища, он предложил свою помощь в поисках Цири. Мою собственную шею вытащилиз петли, этого я ему не забуду. Но, черт побери, мы чувствуем что-то вродестраха. Удивляешься? Ты всю жизнь преследовал и убивал таких, как он.

– Его я не убил. И не собираюсь. Тебе этого достаточно?Если нет, то, хоть жалость разрывает мое бедное сердце, излечить тебя от страхая, убей меня, не в состоянии. Это звучит парадоксально, но единственный срединас знаток по части лечения именно он, Регис.

– Я же сказал, перестань, – занервничал трубадур. – Тыразговариваешь не с Йеннифэр, тут красноречивые выкрутасы ни к чему. Ответь прямона прямой вопрос.

– Задавай. Без красноречивых выкрутасов.

– Регис – вампир. Чем питаются вампиры – не секрет. Чтобудет, если он как следует проголодается? Да-да, мы видели, как он ел уху, стой поры он ест и пьет с нами, совершенно нормально, как любой из нас, Но... Носможет ли он сдержать жажду... Геральт, тебя что, за язык надо тянуть?

– Он сдержал жажду крови, хоть был близко, когда твоякровушка лилась у тебя из башки. Перебинтовывая тебя, он даже пальцев необлизал. А тогда, в полнолуние, когда мы обожрались мандрагоровой сивухой ипереспали в его шалаше, у него была прекрасная оказия взяться за нас. Тыпроверил, нет ли случайно следов на твоей лебяжьей шейке?

– Не смейся, ведьмак, – буркнула Мильва. – Ты большенас знаешь о вомперах. Над Лютиком смеешься, тады ответь мне. Я в пуще выросла,в школах не училась, темная я. Но не моя в том вина, смеяться надо мной негоже. Я, стыдно сказать, тоже малость побаиваюсь этого... Региса.

– Небезосновательно, – кивнул Геральт. – Это такназываемый высший вампир. Чрезвычайно опасный. Будь он нашим врагом, я б тожебоялся. Но, хрен знает почему, он оказался нашим другом.

Именно он ведет нас на Каэд Дху, к друидам, которые могутпомочь мне добыть сведения о Цири. Я потерял надежду, поэтому хочу использоватьэтот шанс, не отказываюсь от него. Потому и соглашаюсь на его вампирьеобщество.

– Только потому?

– Нет, – ответил он не разу. Наконец решился наоткровенность. – Не только... Он... Он очень порядочно и справедливо поступает.В лагере беженцев над Хотлей, во время суда над девушкой он не раздумывал, неколебался. Хотя знал, что это его выдает.

– Вытащил раскаленную подкову из огня, – подтвердилЛютик. – Даже несколько минут держал ее в руке и не поморщился. Ни один из насне сумел бы повторить этот фокус даже с печеной картофелиной.

– Он невосприимчив к огню.

– Что он может еще?