Читать книгу "Мила Рудик и загадка Сфинкса - Алека Вольских"

Мила подошла к рисунку на стене, высоко подняла руку с перстнем и на этот раз очень внимательно окинула взглядом символы. Она узнала их сразу же. И несмотря на то что она не умела читать эти символы, ей было известно их значение:

Тайна сокрыта в послании этом:

То, что ушло, возвратится опять.

Знай, там, где день разойдется со светом,

Нужно разгадку тебе отыскать…

Мила медленно пошла дальше, освещая себе путь. Она не прошла и метра, как снова увидела начертанные в камне на стене символы:

Сей знак в тебя вселяет страх.

Он возрождает к жизни прах.

Тебе знаком призыв его:

Свой пожирает своего…

Не останавливаясь здесь долго, она пошла дальше. Несколько шагов — и снова символы:

Что суждено тебе пройти,

Того не избежать в пути.

Ты та, кому дается знак:

Свет отыскать, минуя мрак…

Мила растерянно смотрела на стену. Три видения. Три послания. Аримаспу всегда видит образы того, с чем ему предстоит встретиться. То, что раньше было лишь бесплотным видением, теперь стало осязаемым и реальным. Значит, Мила должна была оказаться здесь. Ее Северное око в очередной раз предсказало ей ее собственное будущее.

Вывод один — она на правильном пути.

Мила решительно пошла по узкому коридору пещеры — все время вниз. Ей казалось, что ее одинокие шаги звучат здесь слишком громко. Пару раз она задевала ногами мелкие камни, лежащие на пути. Отскакивая, они ударялись о стены и отпрыгивали обратно, издавая лязгающие резкие звуки. Наконец Мила увидела свет. Сначала он был далеким и рассеянным, но с каждым шагом становился все ярче и ярче, так что вскоре она уже не нуждалась в рубиновом свечении своего карбункула. Мила пошла быстрее. Коридор немного повернул вправо. Миле в глаза ударил яркий свет, и она вышла в просторную залу с высоким каменным сводом.

Глава 16

Мрак и свет Долины Забвения

Огромная пещерная зала глубоко под землей была ярко освещена факелами, прикрепленными к стенам повсюду. Желтый свет стелился по полу прямо к ногам Милы. Первое, что увидела Мила, — похожее на сцену возвышение, к которому вело что-то вроде нерукотворных ступеней, широких и отвесных. За возвышением она заметила просторную черную дыру в стене. Вероятно, это был еще один коридор, ведущий в дальние уголки пещеры. Мила невольно сощурилась, привыкая к яркому свету. Но где же Берти?

И тут она увидела его. В одном из темных углов пещеры была огромная паутина. Она выглядела так, как будто ее сплел гигантский паук. И в этой паутине, словно муха, запутался Берти. Он беспомощно дергал то руками, то ногами, но нити паутины оплелись вокруг него очень тесно, не давая никаких шансов выпутаться из них.

— Берти! — воскликнула Мила, побежав к своему другу через зал пещеры.

Берти поднял голову, увидел Милу, и сначала ей показалось, что он обрадовался ее появлению. Но он тут же помрачнел, и Мила невольно остановилась в нескольких метрах от него, не понимая, почему у Берти такое лицо. На всякий случай она оглянулась, предположив, что в пещере появился кто-то еще. Однако никого не было.

— Рудик, ты как здесь оказалась? — хмуро спросил Берти; он как будто был недоволен, что она здесь.

Мила пожала плечами.

— За тобой пришла, — просто ответила она и сделала шаг вперед, намереваясь распутать паутину и освободить Берти.

И вдруг она заметила то, что по какой-то причине ускользнуло от ее взгляда сразу. Под ее ногами лежало золото — много золота: монеты, слитки, браслеты и ожерелья, обручи и кольца. Но больше всего все-таки было монет — незнакомой древней чеканки. Мила наклонилась и подняла одну — на ней была изображена голова единорога.

— Золото жителей Долины, — ошеломленно прошептала она, вскинув глаза на Берти, и сразу же поняла — паутина была натянута над огромной горой легендарных сокровищ, которые бросили здесь жители Долины Белого Единорога, когда покидали это место навсегда. Берти искал их. И нашел.

— Они были правы, когда оставили сокровища здесь, — обреченным голосом сказал Берти. — Оно действительно проклято.

Мила нахмурилась.

— Глупости! — разозлилась она, отбрасывая монету в сторону. — Я помогу тебе выбраться.

Она двинулась к Берти.

— Стой! — вдруг предупредительно крикнул Берти.

Мила замерла и подняла на него удивленный взгляд.

— Не подходи! — приказал Берти, по-прежнему хмурясь. — Не подходи, а то сама застрянешь здесь.

Мила озадаченно потрясла головой.

— Ты о чем? Берти, тебя нужно освободить!

Берти тяжело вздохнул и серьезно посмотрел на Милу пристальным взглядом.

— Рудик, тебе нельзя быть здесь. Почему ты одна?

— Я была не одна, — ответила Мила, — с Ромкой и с Тимуром. Тимур дорогу показывал. Он очень хотел тебя найти, но… там, вверху, где в пещере ходы разветвляются, упала плита, и нас разделило. Они остались с той стороны, а я с этой…

Берти удрученно покачал головой.

— Плохо, Рудик. Это очень плохо. Тебе нельзя здесь быть.

— Да что ты заладил! — возмущенно воскликнула Мила. — Нельзя, нельзя… Ничего страшного не произошло. С той стороны упавшей плиты ход. Этот ход ведет из пещеры, и, судя по всему, Ромка с Тимуром должны выйти прямо к усадьбе белорогих. Они позовут на помощь кого-нибудь. А я здесь, чтобы тебя выпутать из этой дурацкой паутины.

Она снова шагнула к нему, но Берти опять остановил ее, выкрикнув:

— Нет, Рудик!!!

Он крикнул так яростно, что Мила по-настоящему испугалась. Лицо Берти вдруг изменилось. Он скорчил виноватую гримасу, но одновременно он злился. Правда, Миле показалось, что злится он не на нее, а на себя.

— Берти, я не понимаю… — начала было она, но Берти не дал ей договорить.

— Я дурак, Рудик! — с отчаянием в голосе сказал он.

Брови Милы поползли на лоб от удивления. На какой-то момент ей показалось, что Берти ее разыгрывает, но он вдруг отчаянно затряс головой и добавил:

— Ты не понимаешь! Он тебя ждал! Тебя! А я…

— Приманка, — произнес позади чей-то голос.

По спине Милы пробежал холодок. Она хотела обернуться, но не решалась.

— Он всего лишь приманка, — повторил голос с хорошо различимыми нотками удовлетворения. — Муха, пойманная в паутину. Но паук не тронет ее. Потому что на нее, как на приманку, он ловит другую добычу.

В спертом воздухе пещеры зависла долгая, зловещая пауза. Мила, боясь даже дышать, медленно обернулась. Страх обрушился на нее ледяной волной, когда она увидела того, кому принадлежал голос.