Читать книгу "Забей стрелку в аду - Сергей Зверев"

Проснувшийся слишком рано албанец, поднимавший тонус чашкой крепчайшего кофе, подошел к раскладному столу, заставленному аппаратурой. Он передал чашку телохранителю и схватил короткими пальцами трубку с линией зеленого дисплея, на котором высвечивался ряд цифр.

Ястреб встал рядом, распространяя вокруг себя зловоние. Но албанец почти утратил обоняние, подхватив летом жесточайший насморк. Он не шелохнулся в ожидании сигнала.

Посланный параболической антенной импульс достиг ячеек спутника, который, в свою очередь, перебросил его на громадное расстояние в предместья афганского города Кандагар. Там ждали послание…

Ибрагим Хаги затараторил по-арабски, выдавая сообщение, способное вызвать панику правительства любой страны мира.

– Ракеты взлетят с российской территории и уничтожат американский авианосец. Мы одновременно накажем и зарвавшихся американцев, и российских империалистов, душащих свободу наших братьев-чеченцев, – вполголоса произнес албанец. – Что ж, прекрасно. Одним ударом убьем двух зайцев. Столкнем лбами российских вояк и политиканов с американцами. А так и до Третьей мировой недолго… Да-да, наше дело заварить кашу, а расхлебывают пусть другие.

Сказав еще несколько фраз, он прищелкнул пальцами. Зенон немедленно вырвал штекер из гнезда.

Средства американской электронной разведки запеленговали краткосрочный выход на связь главного врага Америки, исламского фанатика и миллиардера Усама Бен Ладена, бывшего бельмом на глазу штатовских спецслужб, с неизвестным абонентом в неопознанном регионе земного шара. Распечатку перехвата из-за скудности данных отправлять директору ЦРУ не стали, похоронив в компьютерном архиве.

– Ну так что, нас благословили? – спросил Ястреб, обтирая мускулистые руки облагороженной ароматизаторами гигиенической салфеткой. Он сделал выразительный жест, обозначающий деньги у многих народов.

– Условия контракта будут соблюдены. Бен Ладен через секунду после взрыва переведет деньги на анонимные счета четырех банков, расположенных в разных оффшорных зонах. Он поклялся всевышним, а для правоверных нет клятвы крепче, – с мрачной торжественностью произнес Хаги, возвращаясь к недопитому кофе.

За окном замелькали ажурные опоры моста и сливающаяся с горизонтом голубая гладь воды.

– Фанатики – люди слова, – сказал Ястреб, направляясь в туалет, чтобы как следует отмыться от дерьма.

Он очень надеялся на правдивость произнесенного, ибо понимал – кровь, которую они намечали пролить, не смоют никакие стиральные средства и шампуни с биоактивными добавками…

* * *

Каждый маршрут ограничен точкой отправления и точкой прибытия. Круиз закончился на глухом полустанке, у которого лучшие времена были позади. По России разбросано много таких станций, ставших в одночасье ненужными и обреченными на забвение. Экспрессы проносятся мимо приходящих в упадок железнодорожных пристаней. Трава пробивается сквозь бетонные плиты, а люди, оставшиеся без работы, закапываются в свои огороды или покидают бесперспективные места.

Вокруг станции расстилалось лесное море под звездным шатром ночного неба.

Колонна крытых грузовиков, развернувшись шеренгой, впритык подъехала к вагонам. Люди, словно монахи, давшие обет молчания, не открывая ртов, перетаскивали груз, торопясь укрыть ящики под брезентовыми тентами. Они сновали, как муравьи, безостановочно бегая от машин к вагонам.

Когда вагон опустел, Святого вывели, окружив плотным кольцом конвоя. Он заметил, что у многих охранников руки сбиты в кровь острой окантовкой ящиков.

«Стараются, сволочи», – мысленно усмехнулся он, ступая на твердую почву.

Отвечавший за пленника Лишай пошарил глазами по площадке утрамбованной земли, бывшей чем-то вроде перрона заброшенной станции. У здания, походившего своей архитектурой на общественный сортир, стоял «ГАЗ-66» с коробкой кунга вместо кузова.

– Пошел, – приказал верзила, наматывая на руку конец цепи.

Странно, но Святой с удовольствием подчинился грубому повелению тюремщика. Он и не подозревал, что можно получать такое неописуемое наслаждение от ходьбы, когда застоявшаяся кровь разносит по телу энергию движения.

Он вбирал ноздрями запахи леса, смотрел на звездное небо. Каждое действие Святого было осмысленной попыткой сориентироваться на местности. Двигаясь вслед за широкой спиной бандита, Святой сорвал ветку кустарника, обрамляющего площадку.

«Багульник… и звезды расположены не так, как в средней полосе. Далеко на восток забрались».

Он повернул голову, чтобы поподробнее рассмотреть колонну. Численность отряда увеличилась. К албанцам добавились встречающие – люди славянской наружности, одетые в неброскую рабочую одежду. Со стороны они смотрелись обычными работягами типа бурильщиков нефтяных скважин или газовиками, прокладывающими трубопровод. Но упитанные лица, бычьи шеи и руки, никогда не знавшие мозолей, выдавали в них людей другого сорта, любителей легкого хлеба, которых слишком много развелось в России.

Подведя заключенного к кунгу, Лишай замолотил пудовым кулачищем по обитой жестью двери. Дверь отворилась, и к ногам бандита спустилась лесенка из четырех ступеней.

– Здорово, командир! Ну, на хрен задолбала командировка в эту глухомань, – человек, чье лицо было скрыто во мраке, обращался к Лишаю как к старому знакомому.

Распевный говорок с растянутыми гласными выдавал в нем жителя столицы, который не по своей воле оказался посередине лесного моря на глухом полустанке.

– Кончай базарить! Принимай гостя, – пресек дальнейшие излияния Лишай.

Передав пленника, он облегченно вздохнул и присел на подножку кабины.

В кунге было темнее, чем на улице. Ступив в черноту, охранник убрался, обуреваемый желанием почесать языком с приятелем. Святой споткнулся о продолговатый предмет, брошенный перед входом, и упал, успев поднять руки, наткнувшиеся на что-то мягкое.

– Не лапай, скотина! – Гневный голос девушки сопровождался ударом кулачка.

– Дашка! – выдохнул Святой, ощупывая дрожащими пальцами родное лицо.

Даже если бы под потолком кунга висела двухсотваттная лампа, он не смог бы в первые минуты встречи увидеть любимого человека. Перед глазами Святого, оглушенного нежданной встречей, плясал хоровод из мерцающих огоньков. Он бросился к девушке, сжимая Дарью в объятиях.

– Ты, ты… – журналистка, захлебывась словами, искала губами губы Святого.

Когда шквал эмоций утих, а глаза привыкли к темноте, Святой стер со щеки Даши теплые слезы:

– Успокойся, малышка. С тобой все в порядке?

– Более-менее, – Дарья держалась с потрясающим самообладанием.

В ее голосе не чувствовалось покорности судьбе, мертвого оцепенения человека, раздавленного тяжестью обстоятельств.

– Ты молодчина. С такими ходят в разведку, – Святой пытался шутить, прижимая к себе девушку.