Читать книгу "Васёк Трубачёв и его товарищи. Книга третья - Валентина Александровна Осеева"

начатый так бодро, постепенно ослабевал, голоса становились всё тише и наконец совсем замолкли.

— Давайте просто посидим тихо на бережку, — предложила Нюра. — Нам же отдыхать надо.

Девочки уселись вместе на пенёк, мальчики расположились возле них на траве.

«Что, если кто-нибудь из нас не выдержит завтра экзамена?» — эта мысль мучила каждого.

Сева Малютин обнял за плечи своих товарищей.

— Ещё мы все вместе… — тихо сказал он, выражая этими словами общее настроение.

Наступило долгое молчание. На воде жёлтыми и зелёными корабликами плавали листья, то собираясь в кучку, то под лёгким ветерком разбегаясь в разные стороны.

Солнце садилось…

Мазин вдруг вскочил и с силой швырнул в воду булыжник.

— Правильно, Мазин! — громко сказал Васёк вставая. — Надо взять себя в руки. У нас ещё есть самое главное!

Ребята вопросительно поглядели на него.

— Мужество! — весело и гордо сказал Васёк.

Глава 76

ТОВАРИЩ С ФРОНТА

Елена Александровна медленно шла по улице. В глазах её всё ещё стояли растерянные лица ребят. Что ждёт их завтра? Она и сама была расстроена, не чувствуя твёрдой уверенности в том, что этот экзамен для всех ребят пройдёт благополучно. В школу идти не хотелось — Леонид Тимофеевич сразу увидит, что она волнуется.

«У директора четыре глаза, — грустно улыбаясь, думает молоденькая учительница, — он видит сразу четырьмя: себя, меня, ребят и всю школу! Он обязательно догадается, что я беспокоюсь за исход экзаменов…»

Она сворачивает то в одну улицу, то в другую.

«Гуляю… — с горечью думает Елена Александровна. — И ребята гуляют. А на сердце у меня и у них такая тяжесть… Только бы они перешли! Я буду с ними заниматься после уроков, я сделаю их круглыми отличниками… Интересно, кто будет экзаменовать? Если чужой, равнодушный человек начнёт сухо задавать вопросы — собьёт, перепугает… Надо бы узнать — кто, поговорить с ним заранее… Почему я так нехорошо думаю? Ведь в школу идут работать только те люди, которые по-настоящему любят детей… И всё-таки надо поговорить. Надо что-то ещё сделать — подготовить учителя, рассказать ему, что эти ребята не лентяи какие-нибудь, что если кто-нибудь и ошибётся, то всё же у них есть знания…»

Елена Александровна сворачивает к школе. Издалека виден зелёный забор и высокие ворота. За домом несколько школьников всё ещё докрашивают этот забор. На дворе беседуют матери, около них чинно стоят будущие первоклассники, лукаво поглядывая друг на дружку. По дорожке, заложив за спину руки, прохаживается учитель физики; в раскрытое окно видно, как учительница географии вместе с девочками вешает на стену карту. Ещё какие-то незнакомые люди попадаются навстречу. Елена Александровна быстрым, внимательным взглядом пробегает по лицам… Кто из этих новых людей будет завтра решать судьбу Трубачёва и его товарищей? Кому она должна будет доверить своих ребят? Надо спросить директора. Он, конечно, уже знает.

— Здравствуйте! Здравствуйте, Елена Александровна! — радостно кричат школьники.

Несколько девочек срываются со скамейки и подбегают к ней:

— Вы куда? К Леониду Тимофеевичу? Он в учительской!

— К нему какой-то товарищ с фронта приехал! — шепчет чёрненькая девочка из третьего класса.

На крыльце школьный сторож с горячим чайником в руке обгоняет Елену Александровну и торопливо поднимается по лестнице.

— Позвольте, позвольте… — бормочет он, не замечая молоденькой учительницы и расталкивая школьниц.

«С ума сошёл! — возмущённо думает Елена Александровна. — Чуть детей не обжёг своим чайником!»

Она бегло расспрашивает девочек о том, что они делают сейчас, пришла ли их учительница, познакомились ли они с ней.

Девочки залпом, наперебой сообщают, что учительница их очень хорошая, просто о-о-чень, о-о-чень, что они с ней уже обо всём разговаривали в классе, что она сейчас придёт и прочитает им книгу про всякие растения, что у них будет кружок садоводства… Елена Александровна кивает головой, улыбается… У двери учительской девочки тихо шепчут:

— Приходите к нам в класс! — и стайкой слетают с лестницы.

Елена Александровна делает спокойное, строгое лицо и открывает дверь.

На диване, спиной к ней, сидит приезжий товарищ с фронта. На нём военная гимнастёрка и сапоги. Рядом, упираясь обеими руками в колени, присел директор и что-то оживлённо рассказывает, поблёскивая очками и прерывая свой рассказ громким смехом.

Елену Александровну неприятно поражает этот смех и сияющее лицо Леонида Тимофеевича.

— Здравствуйте, — сухо говорит она.

Леонид Тимофеевич с юношеской живостью поворачивает к ней голову, поспешно снимает очки.

— Ну вот! Вот! — весело говорит он. — Знакомьтесь: это та самая Елена Александровна, о которой мы только что говорили. А это… — директор лукаво щурит глаза, — товарищ с фронта. Вы немножко знакомы. Ну-ка, вспомните! Узнаёте?

Приезжий встаёт. Елена Александровна в замешательстве протягивает ему руку, смотрит на седые виски. Серые пристальные глаза останавливают её внимание. В памяти мгновенно возникает пионерская комната, группа учителей на фотографии и среди них…

— Сергей Николаевич? — удивлённо спрашивает она.

Приезжий, улыбаясь, кивает головой.

— Узнала! — радуется Леонид Тимофеевич и с отеческой лаской гладит учителя по плечу: — Вернулся к нам…

Елена Александровна неожиданно замечает чёрную перчатку на левой руке Сергея Николаевича и поспешно отводит глаза.

— Ну вот, побеседуйте тут, потолкуйте! Мы уже договорились кое о чём. А я пойду похлопочу с Иваном Васильевичем по хозяйству. — Леонид Тимофеевич уходит.

Елена Александровна садится за стол. Она ещё не может представить себе, что это тот Сергей Николаевич, о котором она столько слышала. Мысли её возвращаются к ребятам. Ведь это же их учитель! Вот где она найдёт поддержку!

— Вы знаете… вы помните своих учеников — Трубачёва и его товарищей? — торопясь и волнуясь, спрашивает она.

Лицо учителя темнеет, горькая складка ложится у губ, глаза делаются глубже и светлее.

— Я не могу не помнить их, — грустно улыбаясь, говорит он. — Я много горя пережил из-за этих ребят, Елена Александровна…

— Я не так сказала, — вспыхивает молоденькая учительница и начинает рассказывать о своих учениках. — Мы так старались… и они знают предмет, но ведь на экзамене всегда может быть какой-нибудь неожиданный вопрос. Многое зависит от экзаменатора. Если он чуткий человек, если он не отнесётся безразлично к судьбе этих ребят…

— Надо верить в своих собратьев-учителей, — улыбаясь, прерывает её Сергей Николаевич. В голосе его звучат строгие нотки.

Глаза у Елены Александровны темнеют, на губах