Читать книгу "Шпионский берег - Тесс Герритсен"

я выхожу из охраняемой зоны и возвращаюсь к билетным кассам, потому что я не собираюсь в Сингапур.

Я снова достаю свой паспорт и бумажник, и покупаю другой билет в один конец.

В Милан.

______________

Глава 32

Озеро Комо, Италия

Вилла расположена на пологом склоне холма над озером Комо, и ее охряные стены сияют золотом в лучах послеполуденного солнца. Ее окружают ухоженные сады — сказочная страна топиариев, живых изгородей и лужаек, спускающихся к берегу. В бинокль я смотрю через открытые ворота виллы на полдюжины машин, припаркованных на подъездной дорожке, две из них — большие грузовики для доставки. Мужчины выгружают столы и стулья из одного из грузовиков и относят их в сады. В этот момент в ворота въезжает еще одна машина. Это фургон общественного питания, и я наблюдаю, как подносы с едой и ящики с вином заносят в дом. Судя по количеству расставленных стульев, сегодня вечером на вечеринке будет присутствовать по меньшей мере сотня гостей.

Я осматриваю дорогу, ведущую к воротам виллы и обратно. Нигде в поле зрения нет охранников, некому помешать незваной женщине просто прогуляться по территории и смешаться с толпой, но угроза убийства, вероятно, не беспокоит мистера Джакомо Лацио, владельца этой виллы. Мистер Лацио сколотил состояние на производстве роскошного женского нижнего белья, бизнес, который обычно не требует телохранителей, хотя на такой впечатляющей вилле действительно должен быть один или два охранника.

Я знаю, что именно здесь сейчас живет Сильвия Моретти, благодаря сообщению, которое я получила от Ингрид, когда была в Бангкоке. Ингрид знает, как выследить любого в мире, и ей потребовалось меньше суток, чтобы узнать, что бывшая любовница Филиппа Хардвика теперь делит постель с мужчиной на двадцать два года старше ее. Сильвии сейчас было бы под сорок, и она, без сомнения, по-прежнему сногсшибательна, но срок годности любовницы ограничен. Часы всегда тикают.

Судя по этой вилле на берегу озера, она неплохо устроилась. Она оправилась от трагедии потери Филиппа Хардвика и прекрасно встала на ноги с Джакомо Лацио. Когда вы теряете одного богатого любовника, вы просто находите другого.

Последние столы выгружены, и мужчины захлопывают задние ворота грузовика. В ворота въезжает еще один фургон доставки. Флористы, которые вытаскивают вазы с роскошными цветочными композициями.

Я опускаю бинокль и смотрю на безоблачное небо. Для конца февраля день не по сезону теплый, но ночью на озере Комо может быть прохладно. И все же нельзя появиться на элегантной вечеринке во фланелевой одежде, как лесоруб.

Я завожу взятую напрокат машину. Пришло время купить платье.

К девяти вечера узкая дорога, ведущая к вилле Джакомо Лацио, была заставлена припаркованными машинами. Я оставляю свою в конце дороги и поднимаюсь в гору, мимо припаркованных "Феррари", "Мазерати" и "Мерседесов", чтобы добраться до кованых железных ворот виллы. Она широко открыта, и в ней работают только два швейцара в форме, которые улыбаются и склоняют головы набок, когда я подхожу. Я не вижу ни вооруженных охранников, нигде никакого оружия, только этих двух темноволосых очаровашек, которые выкрикивают "Бона сера", когда я прохожу через ворота. Бизнес по производству женского белья гораздо более дружелюбен, чем тот мир, к которому я привыкла.

Мои высокие каблуки стучат по брусчатке, когда я иду по подъездной дорожке. Прошло много времени с тех пор, как мне приходилось носить каблуки, и я уже чувствую, как на ногах образуются волдыри после подъема на холм от моей припаркованной машины. Я скучаю по своим фермерским ботинкам, джинсам и фланелевой рубашке, но сегодня это вечернее платье — моя боевая форма, и зеленый шелк шуршит у моих ног, когда я иду по каменной дорожке навстречу звукам живой музыки и смеха. Может, я больше и не горячая штучка, но мои бедра по-прежнему стройные, руки подтянутые, и я все еще умею носить платье.

Тропинка выводит меня на заднюю террасу виллы, которая сегодня вечером освещена подвешенными бумажными фонариками, раскачивающимися на ветру с озера. Я беру бокал шампанского у проходящего мимо официанта и иду вдоль края террасы, разглядывая лица. Эта публика отличается от тех кругов, за которыми я привыкла наблюдать. Эти люди моложе, энергичнее и гораздо привлекательнее. Вместо седовласых дипломатов, банкиров и политиков я вижу мужчин с пышными черными волосами и женщин, которые достаточно сногсшибательны, чтобы расхаживать с важным видом по модным подиумам. Никто не обращает на меня внимания, да и с какой стати им это делать? Я просто безымянная фигура, проплывающая мимо, ничем не выделяющаяся.

Я прохожу мимо живой группы, которая играет грохочущий электронный шум, который в наши дни считается музыкой, и беру подносы для канапе с соблазнительным ассортиментом копченой рыбы и брускетты, сыров и пармской ветчины. Мой итальянский немного подзабыт, но его вполне достаточно, чтобы понять несколько обрывков подслушанных разговоров.

В каком отеле вы остановились?

Вы слышали, что Паоло съехал? Она опустошена.

Я на этой ужасной новой диете. С ума схожу от желания выпить бокал вина.

Наконец, я замечаю ту, кого искала, и она окружена кольцом своих гостей. В наши дни волосы Сильвии подстрижены короче, но они по-прежнему черные как смоль, а ее фигура столь же сногсшибательна. Ее красное трикотажное платье неумолимо облегает каждый изгиб и не скрывает ни выпуклостей, ни излишков плоти. Либо годы были исключительно милосердны к ней, либо она упорно трудилась, чтобы поддерживать это подтянутое тело.

Я отворачиваюсь, прежде чем она замечает, что я здесь.

Раздвижные стеклянные двери на виллу широко открыты, что позволяет обслуживающему персоналу свободно перемещаться между кухней и террасой. Я пользуюсь этими открытыми дверями, чтобы проскользнуть в дом.

Внутри интерьер лаконичный и белый, лишь с несколькими художественными цветовыми акцентами, призванными привлечь внимание к скульптуре из обожженного оранжевого стекла и картине в бирюзовых и золотых тонах. Мои каблуки громко цокают по белому мрамору. Я снимаю туфли, испытывая облегчение оттого, что могу идти босиком. Через несколько секунд я уже иду по коридору и скрываюсь из поля зрения других гостей. Если кто-нибудь столкнется здесь со мной лицом к лицу, я просто пожилая дама с маленьким мочевым пузырем, отчаянно пытающаяся найти туалет. Ни одна из дверей, ведущих из коридора, не заперта, и я заглядываю в них, обнаруживаю ванную (разумеется, отделанную белым мрамором), гостевую спальню и шкаф для белья. В этом доме, похоже, нет никаких потайных мест.

В конце коридора я, наконец, добираюсь до главной спальни. Я проскальзываю внутрь и закрываю дверь. Здесь царит тот же белый мрамор, декор, который