Читать книгу "Кангасейро - Жозе Линс ду Регу"

казалась ему бессмысленной. Но хватит ли у него сил последовать совету Деоклесио? В конце концов мастер — отец девушки, она в его власти, и он прав, опасаясь оставлять свою дочь в этом заброшенном сертане без защиты. Может быть, лучше примириться, подчинившись воле того, на чьей стороне правда? И больше чем когда-либо ему стало казаться, что он бессилен против своей судьбы. Всех Виейра ждет злая участь! Видно, кровь предков действительно всесильна! Видно, нельзя избежать возмездия Мать была права, когда во время своих терзаний называла их «отродьем змия», «отщепенцами», «родом проклятых богом». Он готов был сдаться и согласиться с потерей Алисе. Не было ни сил, ни мужества сопротивляться судьбе.

Шел дождь и, как бурный поток в суровую зиму, уносил все за собой. Бенто укрылся в доме энженьо. Мастер тщательно приготовил все для приема урожая. Теперь он больше не увидит этого серьезного, распорядительного работягу, такого самостоятельного, человека с чистой совестью. Мастер бежит от него, видно, предчувствует, что бог покарает всех Виейра, и поэтому не хочет, чтобы его дочь связала свою жизнь с братом кангасейро, с семьей, в которой дед запятнал себя кровью в Педра.

И тут опять на помощь Бенто пришел Деоклесио:

— Парень, знай, что меня нельзя испугать неприветливым видом. Мастер явился сюда и отшвырнул меня, как котенка или истоптанный башмак. Он неправ, и я не проучил его тогда только потому, что считал его близким тебе человеком. Теперь дело другое. Эта сволочь увидел меня с гитарой и решил, что я какой-то бродяга, безродный. Послушай, я хочу проучить его. Увезем дочь, чтобы не бросался, как собака, на людей.

Сверху спустилась негритянка Доната, она хотела поговорить о поездке Кустодио.

— Я так уговаривала капитана не ехать, — горевала Доната. — Бенто, я не знаю, как этот человек только держится на ногах: он ведь ничего не ест. Одному богу известно, чем он питается, да к тому же у него больная нога. Если бы еще хоть вы были с ним. Так нет же, взял с собой этого беспомощного дурачка Терто.

Деоклесио, растянувшись в своем гамаке, бренчал на гитаре и время от времени что-то напевал. Бенто был не в силах спокойно обдумать все. Что можно предпринять, чтобы зажить спокойно? Послушать совета Деоклесио? Негритянка сказала, чтобы Бенто пришел за завтраком, и ушла, а певец все твердил свое:

— Послушай, парень, это было много лет назад. Я пришел в Серру Арарипе усталый после десятидневного перехода по опустошенному засухой сертану. Попросился на ночлег в фазенде одного старика; он был состоятельным человеком, у него даже была паровая машина на мельнице. Он был действительно полковником. Меня отослали спать под навес, где стояли повозки, и я устроился там. Ночь, уже поздно, и вот мне почудилось, что подъехала лошадь к тому месту, где я ночевал. Я поднимаюсь и вижу возле окна дома двух всадников. Сразу мелькнула мысль о налете кангасейро. Но окно открылось и оттуда выпрыгнула девушка. Светил месяц, и я ясно увидел, что это была девушка. Всадники подъехали поближе, девушка вскочила на лошадь одного из всадников, и они пустили коней вскачь. Я не мог больше заснуть. Наутро в фазенде все стало известно. Оказывается, увезли хозяйскую дочь. Потом явился фазендейро и расспросил меня, откуда я и куда иду:

— Парень, — сказал он мне, — меня обесчестили. Вчера ночью сыновья Таржино Кавалканти выкрали у меня дочь. Хватит у тебя решимости на смелое дело?

Я понял, что человек принимает меня черт знает за кого.

— Полковник, — ответил я ему, — я певец и не занимаюсь никакими нечистыми делами.

Тут появился еще какой-то человек — он оказался сыном фазендейро — и громко спросил:

— Что делает здесь этот бродяга, отец?

Я не дал старику ответить и сказал сам:

— Я странник и остался здесь переночевать.

— Так вот, убирайся отсюда поскорее.

Парень был в бешенстве. Я ушел и позже узнал, чем все это кончилось. Оказывается, они отправились за девушкой в дом Лаурентино Гомеса, где она скрывалась, и по пути домой убили ее. Парень, который увез девушку, решил мстить. Говорят, что он напал с кангасейро на дом полковника. Страшное было побоище. Я все это рассказал потом в стихах.

Деоклесио взял гитару и запел о красной девице Фирмине и ее возлюбленном Лоуренсо.

— Таков сертан, парень. Посмотри только на этого мастера Жеронимо. Этот брежонец — бессердечный человек. Знает, что ты любишь девушку и она любит тебя, а все же губит вашу жизнь. Если ты собираешься увезти Алисе, ты должен прежде всего выяснить, согласна ли она. Не верю я девушкам из Брежо. Стоит отцу прикрикнуть на нее, как она от страха залезет под кровать. Мы должны с тобой взяться за это дело. Разве мастер не говорил, что не сегодня-завтра он уйдет отсюда?

Бенто нахмурился, но не ответил ни слова. Деоклесио не настаивал. Он улегся в гамак, и снова в тиши зазвучали нежные аккорды гитары. А к Бенто, как в страшные дни болезни матери, возвращалась уверенность, что ему суждено в жизни одно страдание. Он чувствовал себя одиноким, более одиноким, чем когда-либо. Алисе давала ему уверенность, рядом с ней он чувствовал себя человеком, еще способным бороться за жизнь. И вдруг сердце его сжалось, он понял, что для него Алисе больше не существует. В этот час жестокий отец, вероятно, уже увез ее. Тихая песня Деоклесио напомнила ему о брате Домисио, который тоже покинул его. Бенто хотелось плакать, но он постыдился Деоклесио и ушел к плотине. Горячее полуденное солнце сверкало на камнях. Он увидел подъехавшего к каза-гранде вакейро Фелипе в наброшенной на плечи кожаной накидке. Увидев, что во двор вышла негритянка Доната, негр, даже не спешившись, повернул коня обратно, потом, заметив Бенто, направился в его сторону.

— Доброго денечка, сеу Бенто. Я пришел сюда к капитану, чтоб сообщить ему, что меня вызывают в Такарату. Я был на ярмарке и разговорился с Жокой Галваном, который торгует табаком. В разговоре зашла речь о мастере Жеронимо, и человек этот сказал мне, что Бем-те-ви — уроженец этой фазенды. Я ответил: «Послушай, я родился и вырос в этом краю и никогда не слышал о таком». Тогда он сказал мне: «Так знай, кангасейро — уроженец Брежо и только жил в Рокейре. Отец его — сахаровар из Брежо де Арейя, на его совести не одно убийство». Я ничего не ответил, а вчера явился ко мне в дом пеон Жувенсио с вызовом в город, в полицию.