Читать книгу "500 дней поражений и побед. Хроника СВО глазами военкора - Александр Коц"

задачи, которые сродни рейдам разведчиков-спецназовцев.

Передо мной сидит настоящий охотник за вертолетами, молодой офицер, который со своей группой ходит за линию фронта — в «серую зону». Иначе вертушку не перехватить. Противник знает о нем и даже объявил награду за голову в 45 тысяч долларов.

— Маловато, — сетует офицер. — У меня два сбитых самолета — это десятки миллионов долларов. И вертолет, наверное, столько же.

— Как ты выбираешь место для засады?

— Да вот на последнем примере. На специальном компьютере загрузили 3D-карту, смотрели высоты, маршруты захода вертушек. Выбрали одну из самых высоких точек, которая оказалась в буферной зоне. Выдвинулись вчетвером вместе с разведчиками, вышли на точку к 7 утра и полдня под деревьями сидели — ждали. Там активность беспилотников очень высокая. В районе обеда услышали, как они залетают. Трубы (ПЗРК) взяли на плечо, выбежали в поле, потому что обзор только с него, и стояли около минуты. Залетела первая вертушка. По ней мы не отрабатывали специально, чтобы вторая посмелее была. Первая быстро отработала и ушла, по второй мы пустили сразу две ракеты. Попали прямо в лопасть верхнюю. Она просто камнем упала вниз. Третья эвакуационная вертушка на секунду показалась и сразу же развернулась.

— Насколько далеко это было от нашего переднего края?

— От нашего — километр. И до переднего края ВСУ — 500 метров.

— То есть фактически у них под носом сбили.

— Мы чуть ли не бегом уходили, потому что пуск зенитной ракеты виден практически отовсюду. А время наведения миномета — минуты две. Вместе со мной тогда были: я, один командир взвода и два мобилизованных. То есть и мобилизованные точно так же пускали уже по третьей машине вместе со мной.

— Часто приходится совершать такие вылазки в «серую зону»?

— Довольно часто. Потому что самолеты сейчас редко стали заходить, а самолет видно, как говорится, с переднего края. А вертушка — более хитрая авиация, она может даже отработать и не показаться. И для того чтобы поймать ее, приходится выходить в серую зону.

— Поражение этого вертолета как-то было оценено командованием?

— Меня представили к ордену Мужества, командира взвода — к медали «За отвагу». И Георгиевские кресты 4-й степени для двух мобилизованных. Но старшее командование решило всех четверых представить к орденам Мужества.

Выбираемся из укрытия, садимся в подъехавший КамАЗ, который через 200 метров езды по полю вдоль лесопосадки садится на брюхо. Дальше — пешком. Распутица вносит свои коррективы в ритм боевых действий. Если гусеничная техника пока справляется с раскисшей глиной вперемешку с черноземом, в которые превратились прифронтовые дороги, то колесная все чаще дает сбои. Я и сам сюда приехал с опозданием на сутки — не смог на своем внедорожнике преодолеть подтопленную переправу, подъезды к которой размесили многотонные машины. Пришлось делать крюк с промежуточной ночевкой.

Со старым знакомым, ныне начальником ПВО дивизии, обсудили, что изменилось в тактике противника.

— На начальном этапе противник применял пары Су-25, как правило. Армейская авиация заходила тоже парами. Мы выставляли 2–3 стрелка с ПЗРК, которые выходили порой за наш передний край, в буферную, «серую зону». Сегодня авиация работает значительно меньше, зато у противника очень много беспилотников — и разведывательных, и ударных. Вот сейчас у них пошли в ход Airborne UJ-22 с подвесами, «Байрактаров» я последние 5–6 месяцев не наблюдаю. Я думаю, их лимит исчерпан, и если есть какой-то резерв, то он где-то в загашнике, на какое-то серьезное мероприятие. Зато у противника появилась «крыша»…

— Что это?

— Самолет, который барражирует на удалении от наших комплексов до 90 километров и запускает противорадиолокационные ракеты, наводящиеся на излучение наших «Торов», «Панцирей»…

— А дальнобойные беспилотники-камикадзе до вас еще не долетали?

— Если речь о Switchblade-600, то пока применения в нашей полосе ответственности не зафиксировано. Но бороться с ними можно и нужно. Это применение комплексов РЭБ в районах боевого дежурства наших систем ПВО. В общем, учимся по мере поступления проблем. Но на любое их действие всегда находим противодействие.

27 марта 2023. Окоп имени Александра Мальцева

Кременную потряхивает от бесперебойной работы артиллерии. Тяжелые орудия бьют по барабанным перепонкам, выплевывая снаряды в сторону Торского и Лимана, но жители города, кажется, не обращают на окружающую какофонию никакого внимания. Прифронтовой городок словно живет в своей параллельной реальности, «не замечая» вибрацию канонады.

— Два американо с молоком и четыре пирожка с яблоком, — очередь в единственной работающей кофейне доходит до мобилизованного в потертом «мультикаме».

Хвост из желающих прикоснуться к дарам цивилизации уходит на улицу. Вспоминаю, как в конце прошлого года помогал продавщице грузить ее кофейные аппараты и продукты в разбитый «бусик» — вместе с семьей она уезжала из Кременной, бои уже шли на окраине города. Честно говоря, тогда я думал, что эта кофейня уже не откроется никогда. Противник шел на прорыв, и, казалось, вряд ли его остановит скромный кременской гарнизон. Но на подмогу были переброшены десантники, которые не благодаря, а вопреки тормознули ВСУ. А начиная с середины января оттесняют украинские войска на запад.

И жители Кременной начали возвращаться в свои дома, невзирая на то что в нескольких километрах еще идут бои, нет света и водопровода. Все-таки — родной угол, который можно осветить генератором.

Кофейня снова открылась, теперь от клиентов в разномастной форме нет отбоя. Заработали продуктовые магазины, возле которых постоянно дежурят пикеты военной полиции — следят, чтобы расквартированные в Кременной мобилизованные, составляющие сейчас основную часть войск на передовых рубежах, не покупали горячительного. И следят, надо сказать, строго. Открылись даже заправка и автобусные маршруты, связывающие город с тылом. Их можно заметить в одном смешанном потоке с легковушками, танками и бронемашинами всех видов, производимых на просторах нашей необъятной.

— Мину 120-миллиметровую держит, — нахваливает свой хищный бронированный аппарат с незапоминаемым названием-аббревиатурой мой знакомый командир разведподразделения одной из бригад группировки «Отважных» — Центрального военного округа. — Осколок от 152-миллиметрового снаряда, думаю, тоже не пробьет.

К разведчикам я приехал не с пустыми руками. Совместно с волонтерской группой «Время помогать вместе» закупили для наших бойцов квадрокоптеры, которые я и вручил бойцам вместе с трогательными рисунками от столичного детсада № 42. Удивительно, но на второй год спецоперации желание у наших граждан помогать бойцам на передовой не снижается. А к дронам давно перестали относиться с придыханием как к какому-то чуду, которое надо беречь под замком в каптерке. Теперь это расходник, постоянно нуждающийся в пополнении.

— Собрались куда? — обращаю внимание на полную экипировку разведгруппы.

— Традиционно кошмарить фашиста на Торском выступе.

— Место в машине с