Читать книгу "Целитель душ 1. Огородница. Часть 1 - Анна Русинова"

17. Изначальная темнота

На следующий вечер, едва перекинувшись парой слов с Варварой, помчалась к Климу-леснику и встретилась с ним нос к носу у его калитки, что меня не могло не обрадовать. Церемонно поздоровавшись с ним, сразу уточнила у него про работу, на что он тут же предложил работу на лесоповале. Пришлось отказаться, хотя платили там, ох, как щедро, но я не хотела, чтоб Хагрид устроил и там резню. Кто его знает? Игроков не сильно жалко, а вот местных очень даже, они ведь не возрождаются, и работает их там немало, большинство местных мужиков на заработках на лесоповале промышляют. Поэтому не буду рисковать собой и местными жителями.

— А по хозяйству работы не найдётся? — слегка замявшись поинтересовалась я.

— Сейчас нет. Твои земляки уже всё, что можно выполнили. Дня через три приходи, может прополоть что-то надо будет.

— Ой, как хорошо! Клим, прошу, не отдавайте это работу никому кроме меня, я прям с утра к вам послезавтра приду и всё сделаю.

— Хорошо, так тому и быть, — сразу согласился он.

— И ещё хотела спросить, Клим, когда обоз пойдёт в Семихолмье?

— Через неделю, — важно ответил он.

— Могу ли я попросить вас, купить там отрез ткани для рукодельницы Варвары? Нужна выбеленная льняная.

— Пять золотых, — не моргнув глазом заявил он.

— Э-э-э… Дороговато, не находите? Где ж мне тут такие деньги наскрести?

— Я в Семихолмье по делам еду, и бегать там по ткацким лавкам, чтобы приценится мне особо некогда будет, — веско заметил Клим.

— Ну, хорошо, — тут же согласилась я. — А Ингварр сейчас где? В деревне?

— Хм… — пожевал ус Егор, подозрительно на меня поглядывая. — Нет, он пару дней на лесоповале останется, за новичками присмотрит, пока я здесь за приготовлениями прослежу.

Задумчиво побрела обратно к Варваре. Пересчитав всю имеющуюся у нас наличность, оказалось, что не хватает чуть больше половины. Повздыхав и нервно почесавшись, поняла, что на выходных нужно будет очень сильно поднапрячься, и делать только денежные задания. Потому как юбку из комплекта хотелось получить до одури. Пришла пора бросать валять дурака, и взяться за работу. Не успела я руки потереть в предвкушении предстоящего забега по соседям, как передо мной замаячило обеспокоенное лицо Янники. Она стояла, заламывая руки, и лепетала что-то про младенца, столь велико было её волнение. Сразу стало ясно, что нужна моя помощь. Мы быстро добежали до дома Янники, я буквально влетела в светлицу, уже с улицы заслышав рёв младенца. Ребёнку было очень плохо! Маленькая Ирэшка вопила во всю мочь, её хиленькое тельце выгибалось, и мать едва могла удержать её в руках. Я сразу же использовала лечение несколько раз подряд, ребёнок перестал биться, но продолжал тяжело дышать, я сняла боль, но не решила проблему. У меня возникла идея, я обернулась к Яннике, и тут же увидела и её отца, Егора. Обратилась сразу к ним обоим:

— Нужно позвать Лару, она опытнее, возможно она сможет помочь девочке выжить.

— Позвать светлую? — повторил он. Они как-то странно все переглянулись, и продолжали молчаливо стоять, будто это большая проблема.

— Я знаю, вы ей не доверяете, но возможно это последний шанс спасти ребёнка! Разве имеет сейчас значение ваша вера? — попыталась придать им ускорения я.

Но они продолжали стоять и испуганно переглядываются между собой. Первой не выдержала Янника:

— Батюшка! Разреши я сбегаю за ней? — взмолилась она.

Егор помолчал, накручивая усы, с кряхтением опустился на лавку и опустив глаза, пробурчал:

— Рискнуть всеми, ради одного? Мы так не делаем, ты знаешь об этом, Янника, не хуже меня. Девочка нежилец на этом свете, мы все об этом знали, как только она родилась. Даже, если она выживет, она никогда не будет такой как все… — он говорил не торопливо, словно размышлял над этим не один день, и это решение не далось ему легко.

— Это Ирэшка, наша Ирэшка, папа! — воскликнула Янника, и с рыданием упала на скамью. В этот момент заговорила мать, в её голосе слышались ещё не пролитые слезы:

— Сходи, Егорушка, сходи! Это ведь последний ребёнок, других уже не будет.

Егор посмотрел на жену тяжёлым взглядом, буравя её из-под кустистых бровей, потом махнул рукой и сказал:

— Глупые бабы! И я с вами дураком стал! Будь, что будет! — и тут же вышел вон.

Из всего разговора я мало что поняла лишь то, что недуг был им известен и опасен, но искать лекарство от него, они опасаются. Странно все это. Минут демять мы просидели в молчаливом ожидании, и все трое не сводили глаз с младенца.

Но всякому ожиданию приходит конец. Мы услышали скип открываемой двери, и в светлицу вошла Лара в сопровождении отца семейства. Она огляделась, и подошла к нам:

— Что с ней?

— Я не знаю, но ей очень плохо, — ответила я за всех, поскольку остальные не стремились прервать молчание, впав в какое-то мрачное оцепенение. — Магическое лечение помогает, но ненадолго.

— Раз так, давай попробуем вместе исцеление Эллисы направить, — и мы одновременно приложили руку к младенцу и активировали магию лечения. Как же я обрадовалась, что в этот раз у меня получилось воспользоваться божественной магией! Что-то изменилось во мне, но что именно я затрудняюсь ответить. И в этот момент все снова пошло не по плану. Наши руки ярко сверкнули, объединив их синеватым свечением, а когда вспышка прошла, Лара уже не была собой. Снова потусторонним светом загорелись её глаза, заливая голубоватым светом всю комнату, голос казалось звучал, вибрировал вокруг нас и внутри нас. Взгляд Лары упёрся в Егора:

— На девочке нет греха. Я сниму с неё печать, и она будет жить свободной, — с некой торжественностью произнёс чуждый Ларе голос.

Когда Егор осознал смыл сказанного, он упал на колени перед служительницей Эллисы, и через мгновение последовав его примеру на колени опустились Ирэшка и Янника.

— Чем отплатить тебе великая, за бесценный дар? — с почтением спросил Егор, смотря снизу-вверх на Лару.

— Чем же ты мне можешь отплатить, Егорушка? — снисходительно прозвучал голос. — Разве ты можешь дать, что я хочу? Разве ты можешь распоряжаться собой? Разве ты хочешь отказаться от чего-то? От того, что разъело твою душу, и стало твоей главной сутью?

Егор опустил глаза.

— Я могу, великая, — вдруг встрепенулась мать Янники, и все взоры устремились на неё.

— И что же ты можешь? — с вкрадчивой усмешкой спросила изменённая Лара.

— Я могу служить тебе, хоть мне это и не пристало, и я не слишком подхожу для этого, — гордо подняла подбородок Ирэшка-старшая. –

— Я не