Читать книгу "Самый Лучший Ветер 4 - Артём Сергеев"

давайте попробуем перейти к следующей стадии. Хотелось бы, правда, перед этим выслушать соображения магов.

— Маги согласны, — переглянувшись со мной и с Ларой, ответил за всех Арчи, тут же раскидав по нам обязанности. — Я отвечаю за герметичность корпуса, вообще за его целостность, Артём за тросовую систему, Пресветлая Лаириэн за всё остальное. И ещё, штурман, давай не будем спешить, хорошо? Ты же понял, о чём я?

Он толкнулся в моё сознание своими мыслями, попытавшись передать какой-то образ, и я кивнул, потому что понял и сумел распознать его. Арчи хорошо помнил мои подвиги по обработке Саниного вездехода, который отвёз нас на встречу с саламандрами, и Оиновский грузовик тоже помнил, и не хотел, чтобы я сейчас, ну или в ближайшем времени делал то же самое с «Ласточкой».

Во-первых, ну не при всех же, во-вторых, это было бы, скорее всего, уже необратимым изменением. Которое да, можно улучшить и развить, но через которое уже не прыгнешь. И ещё, он хотел принять в этом участие, он хотел сделать как минимум половину работы, у него были свои представления о прекрасном, но пока просто не мог. Я обещал его научить, конечно, как и он меня тоже много чему научить обещал, но водоворот событий и суматоха последних месяцев этому мешали и до дела у нас ещё ни разу не дошло.

— Как скажешь, — кивнул я ему, соглашаясь на все сто. Я и сам спешить не любил, да и страшновато будет одному впрягаться в такую работу, отвечать за которую придётся перед всем экипажем, включая Лариску с Кирюхой. — Без проблем. Как именно вверх полезем?

— Тебе виднее, — пожал плечами тот. — Кто из нас в училище учился — ты или я?

— Хорошо, — вновь кивнул я и повернулся к остальным, — внимание! Программа полёта будет такая! Сейчас восьмёрками, а не спиралью, полезем наверх, чтобы попробовать и левые и правые повороты. На прямых участках буду активно ускоряться и тормозить, учитывайте это. Останавливаться будем на восьми, десяти и на двенадцати километрах. Вообще держитесь так, как будто в шторм попали. Ну, или он вот-вот начнётся. О любых неполадках докладывать сразу же и коротко. Вопросы?

Но сегодня на борту подобрался настолько понятливый контингент, что не то, что вопросов не было, наоборот, это я мог бы у них чем-нибудь поинтересоваться, если б только сообразил, чем. Далин показал мне большой палец и вышел, отрядив по пути Антоху на кухню.

— Я спрошу, — чуть перегнулась вперёд Лара. — Мы же сейчас очень высоко поднимемся, правда? Как далеко оттуда видно будет?

— Ну, — прищурился я, вспоминая таблицы, — далеко-то далеко, но толку от этого никакого, ведь глаз не хватит точно, да и бинокля тоже. Потому что если на двенадцати километрах остановимся, то горизонт там примерно на четырёхста будет. Ну, или чуть больше. И это ведь ещё и от высоты объекта зависит, хорошую-то гору и с семиста углядеть можно. Хотя иногда бывает и много больше, иногда видишь то, чего точно видеть не должен, когда отражённый свет изгибается вдоль земной поверхности, но это не часто. И смысла от такого обзора мало, не разглядишь же ничего толком, да и облака мешают. Так, полюбоваться только.

— Хорош болтать, — Арчи был серьёзен и деловит, — все вас ждут. Давай, начинай потихоньку.

Я кивнул ему и, вытащив из гнезда свой бинокль и вручив его Ларе, застегнулся наглухо, одновременно с этим раскручивая своё магическое восприятие на полную, чтобы чувствовать корабль, как самого себя. Эльфийка и Арчи сделали то же самое, но только я, в отличие от них, пошёл немного дальше, мне нужно было чувствовать и ветер за бортом, плотность и влажность воздуха, его температуру, потоки и завихрения, и у меня получилось. Я как будто бы собственной кожей начал чувствовать всё вышеперечисленное и понимать, что из этого выйдет.

Понемногу затяжеляя винты, то есть по чуть-чуть увеличивая угол атаки лопастей, я стронул «Ласточку» из дрейфа и начал разгонять её против ветра, рассчитывая через несколько минут загнать корабль в первый в его жизни разворот с обратным креном.

Мы очень быстро для дирижабля разогнались до крейсерской скорости, максимальную я буду выжимать уже выше, где сопротивление воздуха меньше, километрах на десяти высоты. «Ласточка» пошла очень уверенно, увесисто так пошла, новые двигатели и пропеллеры тащили её вперёд как по рельсам, а их возросшие возможности и тягу мне ещё только предстояло освоить. Импеллеры, то есть кольцевые узлы, в которые были заключены пропеллеры, можно было вертеть во всех направлениях, теперь ими можно было толкать корабль как хочешь, в любом направлении, и вперёд и назад, и вверх и вниз вразнобой, да хоть сбоку набок.

На шести километрах, в следующем дрейфе, надо будет засечь, кстати, за сколько секунд «Ласточка» сможет совершить полный оборот вокруг своей оси в состоянии покоя, на одних только двигателях. Хотя я уже сейчас почему-то был точно уверен, что мы побьём все дружинные нормативы с большим запасом.

Работа захватила меня, я методично и системно тестил машину по всем правилам, не отвлекаясь ни на что, но всё больше и больше отождествляя её с собой, и опомнился только тогда, когда на десяти километрах вдруг начал отчаянно стучать зубами от холода. Быстрый взгляд на циферблат, показывающий температуру за бортом и на борту, отрезвил меня, там было минус диких пятьдесят пять снаружи при вполне комфортных двадцати четырёх плюсовых в кабине.

Это заметили, конечно, все кому не надо заметили, и Лара и Арчи и Кирюха, но только у трюмного хватило времени и сочувствия тут же соорудить и принести мне кружку горячего чая с жимолостью.

— Отмёрз? — с нескрываемой насмешкой спросил у меня маг, когда мы вдоволь поболтались на этих десяти километрах, выслушали поочерёдно все доклады о том, что у всех всё в порядке и я успел отогреться. — Смотри, сгоришь как-нибудь на работе. Ну что, идём на двенадцать?

— Да, — кивнул я, отставляя в сторону стакан, благо было куда, Кирюха-то сейчас занят по-настоящему, посуду таскать ему некогда. Но теперь у каждого из нас, слева от меня и справа от Арчи, была оборудована такая небольшая полочка не полочка, столик не столик, а что-то вроде маленького продолговатого подноса с высокими бортами и гнёздами под стакан и чайничек. Там можно было разложить пару пирожков, развернуть кулёк с печеньем, порезать колбаски, ну или вот всунуть туда стакан. — Поднимаемся.

Но подъём на гарантированные нам гномами двенадцать и все манёвры там лично у меня никаких особых эмоций не вызвали, в отличие от всех остальных и Лары. Меня заставила быть сдержанным работа, а вот Великая Магесса пристально вглядывалась куда-то на север в мой бинокль и не обращала внимания ни на что остальное. И я лишь пожал плечами, когда она разочарованно отвернулась и с небольшим раздражением вернула мне оптику. Предупреждал ведь, что обзор на четыреста теоретических километров не означает ровным счётом ничего. Хотя и я и Арчи сумели рассмотреть обратную сторону Гномьего Кряжа и даже угадать зелёное пятно волшебного леса Веги в его распадках. Маг даже, вроде бы, поговорил с ней в этот момент, во всяком случае, на мои вопросы он не отвечал и сидел с застывшим в детской улыбке лицом, накрыв одной ладонью другую, а я ему мешать не стал.

— Испытания можно считать законченными? — подошедший к нам Рагнар Далинович переглянулся о чём-то с Ларой, — или, может быть, желаете продолжить? Можно же подняться и выше, раз все специалисты здесь. Квалифицированно проверить, так сказать, в более суровых условиях.

— Да, мальчики, — внезапно оживилась Великая Магесса, — покатаете меня так, как никто никогда не катал? Мне почему-то хочется повыше подняться да оттуда на землю посмотреть. Красота же просто неописуемая!

— На вашем личном прогулочном аэростате, — буркнул я, переглянувшись с одобрительно кивнувшим мне Арчи, — сколько угодно. Совесть имейте, Пресветлая Лаириэн. У нас тут первый испытательный полёт, между прочим. Я не говорю, что вы тут лишняя, вам я всегда рад, и вы это знаете. Но никуда мы сейчас не полезем, а будем заходить на посадку по всем правилам, одновременно ориентируясь на местности. Вот так. Да и не рассмотрите вы оттуда ничего, хоть в два раза выше лезь, сказал же.

— На вы перешёл, — легко улыбнулась мне Лара, не думая обижаться на мои слова, — буду знать, что это ты у нас так сердишься. Может, жизнь спасёт когда-нибудь, кто его знает.

— Разве что мне самому, — пожал плечами я, отстраняясь от общения с ними обоими. Этот непонятный разговор был сейчас