Читать книгу "Плутовка - Джулия Куин"

Четыре часа спустя Данфорд готов был рвать на себе волосы. Где же она?

Генри брела к дому как во сне. Дождь хлестал по лицу, но она, казалось, не замечала этого. Глядя прямо перед собой, девушка повторяла про себя:

— Я должна все объяснить ему. Должна.

Она проплакала под деревом несколько часов, пока не кончились слезы. А затем, когда ей стало легче дышать, подумала, что следует еще раз попытаться начать все сначала. Ведь люди должны учиться на своих ошибках и продолжать жить. Генри твердо решила поговорить с мужем. Едва она поднялась по ступенькам и взялась за ручку, как дверь распахнулась.

Данфорд.

Его брови были сведены, на щеках играл румянец, на шее часто пульсировала вена, и… и его рубашка была неправильно застегнута. Он бесцеремонно затащил ее в холл.

— Известно ли тебе, что я пережил за последние часы?! — накинулся он на нее.

Она молча покачала головой. Он начал перечислять по пальцам.

— Ров, — выпалил он. — Ты могла упасть в ров. Нет, не говори, что ты прекрасно знаешь окрестности, ты все равно могла упасть в ров. На тебя могли напасть дикие звери. Тебя могло придавить деревом, потому что началась буря.

Генри не сводила с него глаз, подумав о том, что вряд ли дождь и ветер можно было назвать бурей.

— Тебе могли повстречаться разбойники, — продолжал перечислять он. — Я знаю, что Корнуолл — край света, но здесь тоже есть разбойники, которых ничто не остановит. О Господи, Генри, мне даже подумать об этом страшно! — Данфорд попытался пригладить взъерошенные волосы. — Я запру тебя в комнате.

В ее сердце проклюнулся лучик надежды.

— Я запру тебя в комнате, свяжу по рукам и ногам, и… ради всего святого, произнесешь ты хоть слово?

Генри открыла рот:

— У меня нет подруги по имени Розалинда.

Он тупо смотрел на нее.

— Что?

— Розалинда. Ее не существует. Я… — Она отвернулась, чтобы не видеть его глаз. — Я написала это письмо, надеясь, что ты расторгнешь помолвку.

Он дотронулся до ее подбородка, пытаясь заглянуть ей в глаза.

— Почему, Генри? — спросил он охрипшим голосом. — Почему?

Она вздохнула.

— Я считала, что у тебя есть любовница. Я не могла вынести такого: только что ты был со мной, а потом с ней, и…

— Я не предавал тебя.

— Я знаю. Теперь знаю. Прости. Прости меня. — Она обхватила его руками, спрятав лицо у него на груди. — Ты сможешь простить меня?

— Но почему ты не верила мне?

Генри вздохнула, и румянец залил ее щеки. Она рассказала ему о леди Уолкотт. Данфорд с удивлением смотрел на нее:

— И ты ей поверила?

— Да. Нет. Не сразу. Но потом я поехала за тобой. — Генри заставила себя посмотреть ему в глаза. Она обязана была сказать ему всю правду. — Ты пробыл там так долго. Я не знала, что и думать.

— Генри, с чего ты взяла, что я захочу другую женщину? Я люблю тебя. Ты знала, что я люблю тебя. Разве я не говорил тебе этого? — Он наклонил голову, наслаждаясь ароматом ее влажных волос.

— Я думала, что не устраиваю тебя, — сказала она, — что недостаточно красива и женственна. Я так старалась стать настоящей женщиной. Мне даже нравилось учиться этому. В Лондоне было так чудесно! Но в глубине души я всегда знала, что не смогу измениться. Я знала, что останусь прежней. Дурнушкой…

Он нежно, но крепко сжал ее плечи.

— По-моему, я уже просил тебя никогда не говорить так о себе.

— Но мне никогда не стать такой, как Белл. Я никогда не стану…

— Если бы я хотел Белл, — перебил он, — я попросил бы стать моей женой ее. — Он обнял Генри крепче. — Генри, я люблю тебя. Я любил бы тебя даже в рубище, даже если бы у тебя были усы. — Он помол чал и шутливо дотронулся до ее носа: — Нет, пожалуй, с усами я погорячился. Обещай мне, что не отрастишь усы.

Генри не могла не рассмеяться.

— Ты действительно не хочешь, чтобы я стала другой?

Он улыбнулся:

— А ты хотела бы, чтобы я стал другим?

— Нет! — поспешила ответить она. — Ты мне очень нравишься.

— На этот раз он улыбнулся той самой улыбкой, которая всегда сводила ее с ума,

— Значит, я только нравлюсь тебе?

— По-моему, я сказала, что ты очень нравишься мне, — ответила она робко.

Он запустил руку ей в волосы и нежно приподнял ее лицо к своему.

— Этого мало, плутовка, — прошептал он.

Она коснулась его щеки.

— Я люблю тебя. Извини, что я все испортила. Что мне сделать, чтобы ты простил меня?

— Скажи, что любишь меня.

— Я люблю тебя.

— И завтра скажи мне об этом.

Она улыбнулась:

— Я сделаю это с удовольствием и без напоминания. Я скажу тебе об этом даже два раза.

— И послезавтра.

— Я, пожалуй, смогла бы сделать и это.

— И на следующий день…

Эпилог

— Я убьюююююю его!

Эмма коснулась руки Данфорда.

— Я думаю, это вырвалось у нее случайно, — прошептала она.

Данфорд судорожно сглотнул. Его лицо выглядело бледным и измученным.

— Она уже там так долго…

Эмма взяла его за руку и потянула прочь от двери.

— Я провозилась с Вильямом еще дольше, — сказала она, — и, как видишь, все обошлось. А теперь пойдем со мной. И не надо вообще подходить к двери. Тебе может стать плохо, если ты еще немного послушаешь, как она кричит.

Данфорд позволил герцогине увести себя. Прошло пять лет, прежде чем им с Генри удалось это. Они так отчаянно хотели малыша и ждали его, словно чуда. Но теперь, когда Генри рожала, ребенок не казался ему таким уж необходимым. Генри было больно. А он ничем не мог ей помочь. Это разрывало его сердце на части.

Они с Эммой снова спустились в гостиную, где Алекс играл со своими детьми. Шестилетний Вильям вызвал герцога на дуэль и теперь с успехом разделывался со своим отцом, а тот никак не мог дать сыну достойный отпор. Движения сковывал сидящий на его спине четырехлетний Джулиан, не говоря уже о двухлетней Клэр, повисшей у него на ноге.

— Ну как, все уже позади? — спросил Алекс несколько легкомысленно, по мнению Данфорда.

Данфорд что-то буркнул в ответ.

— Полагаю, это означает «нет», — пришла на помощь Эмма.

— Я убил тебя! — радостно воскликнул Вильям, вонзив игрушечную шпагу под ребра Алексу.

Алекс искоса посмотрел на Данфорда.