Читать книгу "Натрезим - Трофимов"

не знала, в какой из битв его обронила.

– Да, – тонкая цепочка с круглым медальоном так и притягивала взгляд, – но не значит ли это... – Лор'Темар осёкся и с испугом остановил взгляд на ничего не понимающих глазах своей собеседницы.

– О чём вы, лорд? Вы же... – в голубых глазах Соланны вспыхнула искра догадки, – Вы же не думаете, что Леди Силь?!...

– Нет! – резко оборвал рейнджера взявший себя в руки мужчина. – Что бы ни планировал лорд Мефисторот, мы не должны об этом говорить, у нас есть приказ, который должен быть выполнен. И... я верю в лорда Мефисторота, но даже я вижу как минимум два варианта. Ты же помнишь, что осталась ещё одна сестра.

Глаза эльфийки расширились, и в них вновь вспыхнуло понимание вперемешку с надеждой. Справившись с эмоциями, лучница твёрдо кивнула и приготовилась ждать распоряжений, а Лор'Темар смотрел на медальон. Ожерелье слабо мерцало даже в вечерних сумерках и было истинным произведением искусства, когда-то многие мечтали просто взглянуть на него, и не мудрено, ведь хозяйка очень редко носила его на виду. Ходили слухи, что...

Совершенно беззвучно лицевая крышка распахнулась, и взгляду мужчины предстала крохотная записка, не иначе как чудом пережившая и войну, и разрушение дворца, и многие месяцы лежания под обломками... Затаив дыхание, Лор'Темар самым краешком пальцев повернул листок и прочитал ровные, уже выцветшие от времени строки, написанные на таласийском не менее двадцати лет назад:

«Сильване. С любовью. Аллерия».

– Действительно он... – даже не заметив, что прошептал это вслух, вновь начал дышать эльф.

Осторожно, как великую драгоценность, которой та и впрямь являлась, командир поискового отряда сложил записку обратно и закрыл медальон. Тут дело было даже не в том, что Аллерия и Сильвана уже стали настоящими легендами своего народа, а в том, что семейные реликвии в Кель'Таласе ценились очень высоко. У самого Лор'Темара от отца осталось кольцо, оно не несло никаких магических свойств и вообще было довольно невзрачным на вид, но его отлил ещё прадед сильвергардского аристократа, когда сам в молодости только начинал учиться тонкому искусству ювелира. Прадед умер во время великого исхода из Калимдора, и это кольцо Лор'Темар не променял бы ни на какие горы золота. У каждой семьи высших эльфов были подобные вещи, вещи, несущие память о близких, и сейчас он держал в руках одну из наиболее горьких их разновидностей — вещь от того, кто ушёл и не вернулся. Судьба Аллерии до сих пор была неизвестна, хотя со времени второго закрытия Тёмного Портала прошло уже много лет, каково Сильване было жить с этим грузом, Лор'Темар не знал, но сейчас, держа в руках этот медальон, он в который раз проникался огромным уважением к этой женщине, а ещё жутким презрением к Анастериану и себе.

Опять в груди поднималось жгучее чувство стыда.

Он должен был с самого начала быть там! С ней! На передовой! И не только он — все! Может быть, тогда бы и не случилось такого разгрома! Ведь сейчас, под командованием Мефисторота, они восстанавливали королевство, и как восстанавливали! А ведь их меньше, намного меньше! А ведь тогда... Но...

Вспышка прошла, и, несколько раз глубоко вздохнув, эльф успокоился. Подобные мысли уже давно стали привычными, но история не терпит сослагательного наклонения. Было сложно смириться с тем, что они все были самоуверенными дураками, но они такими были, трудно спорить с фактами. Особенно теми, что выжжены раскалённым железом на живой плоти их народа и до сих пор каждую минуту источают запах крови и сгоревших домов. А раз так... нужно жить дальше. Хотя бы ради детей, чтобы они никогда вновь не увидели того же, что уже один раз пережили.

– Пойдём, – Лор'Темар скинул липкие щупальца наваждения и вернулся к действительности, – нужно связаться с Лордом. И кстати, как вы его нашли?

– Нишанни помогла, – с готовностью ответила девушка, казалось, не заметив состояния командира. Хотя, может, и вправду не заметила. Как знал Терон, в своём отношении он не был сколько-нибудь оригинален, многие командиры, да и рядовые эльфы, особенно из тех, что недавно присоединились к Мефистороту, терзали себя одними и теми же вопросами. Да и Соланна этого не избежала, недели три назад у них состоялся разговор на близкую тему... лучница почти плакала. – Она видела, как медальон сорвался с цепочки, когда Леди Сильвана уклонялась от брошенного кем-то из мертвецов копья, но тогда она ничего не успела сказать, подоспел залп из труповозок и обрушил перекрытия, а может, это были поганища, но Нишанни оказалась погребена под завалами, а Леди Сильвана с остальным отрядом вырвалась.

– Это её визг я слышал вчера?

– Да, она всегда была очень стеснительной и никогда не видела людей.

– Что, совсем никогда?

– Совсем, в смысле вблизи, трупов-то она навидалась, но в рейнджеры её взяли года три назад, совсем молодая. А тут Фарон, почти как живой, да со своей бородищей. Я рядом стояла, чтобы сразу всё объяснять, он как раз усы поправлял, и тут она в себя приходит, голову поворачивает, и так получается, что прямо ему в лицо смотрит, ну и завизжала как резаная. Хорошо хоть сила голоса у банши в первое время существования неактивна, а то могли и лича потерять.

– Ха-ха... – Лор'Темар в красках представил эту картину, и терзавшее его напряжение полностью отошло. Что ни говори, а борода у немёртвого мага и впрямь была выдающаяся, настолько, что даже став нежитью, он не только от неё не избавился за ненадобностью, но каким-то образом умудрился сделать ещё более пышной и упорно ухаживал, регулярно расчёсывая. Зачем это нужно, эльф не понимал, но вроде бы у людских магов растительность на лице имела какое-то сложное отношение к статусу и авторитету. – А второй визг? – припомнив, что их было два, уже с большим интересом посмотрел на спутницу аристократ.

Соланна слегка покраснела, но всё-таки ответила:

– Она заметила, что висит совершенно голой перед тремя мужчинами.

– Голой? – Лор'Темар слышал какие-то слухи, но...

– Банши всегда появляются голыми, их призрачные балахоны материализуются позже, – с явным неудовольствием ответила лучница. И, предупреждая следующий вопрос, сразу пояснила: – Обычно они не визжат и реагируют тише.

Мужчина хмыкнул. Теперь ему стали понятны