Читать книгу "Анатомия теургии - Вадим Скумбриев"

— Где наставница? — Альма повернула голову, увидев, как от ворот несётся ещё одна девица. — Там письмо пришло! С курьером!

Ещё один осколок разлетелся на куски, повинуясь голосу ведьмы, и наступила тишина.

— Мы-то откуда знаем? — бросившая ледышку взмахнула руками, заставив снег волной взлететь кверху. — Ищи!

— Что за письмо, Кённа? — Альма решила не ждать, пока начнётся конфликт, и шагнула вперёд.

— Печать Гирта Торкельсона, — несколько мгновений — и Кённа уже стоит перед ней, склонившись и протягивая сложенный лист пергамента. — Принёс курьер Меаччи.

— Спасибо. Иди.

Провожая ученицу взглядом, норна сломала печать и пробежала глазами текст. Что ж, она ждала этого. Придётся нанести Гирту визит и объяснить, что на этот раз ему придётся справляться самостоятельно. Благо что в Хельвеге хватает и других норн.

Письмо вспыхнуло ярким пламенем.

* * *

Vis vita струилась сквозь пальцы Йона, сплетаясь в сложнейший узор. Он пытался провести этот опыт уже который раз, и всегда ему недоставало контроля: создаваемое на самом стыке гоэтии и теургии заклинание распадалось, стоило только утратить концентрацию. Любой женщине на его месте было бы гораздо легче, но, увы, поставить на своё место Йон никого не мог. Самой способной ученице из Ранкорнского университета следовало учиться ещё пару лет, прежде чем пробовать такую магию.

Но сейчас, кажется, всё должно было получиться.

Он продолжал выстраивать заклинание, следя, чтобы поток силы оставался ровным. Вот она, новая магия: от теургии она взяла прямую работу с силами природы, от гоэтии — последовательное методичное создание магической структуры. Только теперь вместо старинных ритуалов маг знал, что делает.

Последний штрих. Узор впитался в амулет из джумарского кристалла, Йон осторожно отпустил поток — и облегчённо вздохнул, когда ничего не изменилось. Ну наконец-то.

И в этот миг в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул он, вытирая пот со лба. В лаборатории было весьма прохладно, но Йон всё равно чувствовал себя как в бане.

— Как успехи?

— Появись ты минутой раньше, и были бы не очень, — проворчал он, повернувшись в сторону гостьи.

— Я слышала, что ты колдовал, так что ждала под дверью.

— Да? — он поднял бровь. — Это радует.

— Ещё больше тебя обрадует известие, с которым я пришла, — она села в стоявшее у стены кресло, специально предназначенное для редких визитёров, и вытянула ноги.

— Неужели Гирт хочет создать армию вампиров?

— Он не настолько глуп, — Хильда покачала головой. — Нет, он всего лишь хочет, чтобы ты стал инструктором для его боевых магов.

Да уж, подумал Йон, известие действительно «радостное».

— Я ведь уже пробовал преподавать, и ты помнишь, чем это кончилось.

— Помню. Только спорить с королём — не моя забота, господин теург. К тому же он тоже прекрасно всё понимает, но выбора нет. В Силумгаре идёт война. Рано или поздно нам придётся вмешаться, и лучше будет сделать это с боевыми магами в армии, чем без них.

— Ладно, — вздохнул Вампир, вставая со стула. — А я-то надеялся избежать этого.

— Хочешь мира — готовься к войне, Йон. Ты не сможешь спрятаться в раковину и смотреть из неё наружу, пока вокруг пылает пожар.

— Знаю, госпожа вампир. Знаю…

* * *

Гита шла по плитам тронного зала, звонко цокая каблуками, и каждый шаг навевал воспоминания. Она бывала здесь раньше — сначала как норна, потом как пленница. Теперь — как гостья.

Она знала, чего хочет король. В его письме всё говорилось предельно ясно, уж кто-кто, а Гирт не был склонен к пустым разговорам. Вот только до сих пор не могла решить, что ответить ему.

Кенельм, шагавший сейчас впереди, считал, что нужно отказать, и Гита прекрасно понимала его. Их жизнь нельзя было назвать спокойной, всё же они ездили по всему Хельвегу, изучая старую магию, но это совсем не то же самое, что ввязаться в новую войну. А именно о ней говорил король.

Но в то же время норна знала, что Гирт прав. Пороховая бочка в Силумгаре взорвалась, и пожар идёт на север, в Хельвег. Если они промедлят, если на юге одержат победу восьмёрники, кто скажет, что они не пойдут дальше? И вряд ли их остановит угроза столкнуться с норнами вроде Альмы или самой Гиты. Они просто не знают о силе новой магии, несмотря даже на битву в Андредском лесу. А раз так, нужно показать им.

Кенельм остановился.

— Добро пожаловать, — Гирт поднялся с трона. Он почти не изменился за эти восемь лет, разве что седина в волосах появилась. — Я рад, что вы откликнулись на мой зов.

— Ещё нет, — ответил Кенельм. — Вам придётся убедить нас.

— Думаю, это будет не очень сложно.

Он был уверен в своих словах, и Гита каким-то шестым чувством поняла: скоро так же будет уверена и она.

* * *

Дом на отшибе молчал, встречая незваных гостей. Люди в багровых плащах окружили его, держа оружие наизготовку — они уже не первый раз оказывались перед таким домом и хорошо знали, что делать. И нет-нет да кто-то бросал взгляд на безмолвную фигуру палача. Черноглазая женщина стояла прямо напротив входа, сложив руки на груди, и ждала.

Лишь когда последний солдат занял своё место, она кивнула стоявшему рядом мужчине.

— Эрик Рагнарссон! — заорал тот, и голос его далеко разнёсся над ближайшим полем. — Все выходы перекрыты, тебе не уйти! Выходи без оружия и сдавайся!

Дом молчал.

— Эрик Рагнарссон!.. — начал было Багровый, но женщина вскинула руку, и тот мгновенно замолчал. Стало ясно, почему: теперь из-за двери доносился странный звук, будто кто-то скрёбся с той стороны. Оставалось только гадать, как палач услышала его. А может, она увидела существо сквозь дерево — о её глазах говорили многое, и никто не знал наверняка, что из этого правда, а что — нет.

— Тостиг, — негромко бросила она.

Ещё один брат Ордена, подняв кувалду, шагнул вперёд. Ничто в нём не напоминало о прошлом, ничем он не отличался от других таких же угрюмых бойцов, стоявших вокруг дома. Но именно он уверенно пошёл к двери с оружием в руке.

Та распахнулась.

— Стреляй! — рявкнул Багровый, вскидывая мушкет.

Последние звуки его голоса потонули в слитном грохоте выстрелов.

* * *

С моря дул свежий ветер, унося жаркий воздух прочь в пустыню и принося взамен прохладу. В порту Аим-Хайат, как всегда, было полно людей — здесь можно было услышать все языки мира, посмотреть на самые причудливые одеяния и увидеть чудеса, которые не встретить нигде, кроме как на их родине. Но людей, что спускались по трапу прибывшей шебеки, не интересовали чудеса.