Читать книгу "Ты для меня? - Людмила Сладкова"

— Есть идея получше, — опалил дыханием ее, и без того пересохшие губы, едва достиг цели. — Составишь компанию, мелкая?

— В ч-чем?

— Поплавай со мной.

Всего-то? Черт!

— Вынуждена отказать…

Черная бровь иронично изогнулась:

— Что так?

— Кое-кто сжег мой единственный купальник!

Едва касаясь, он провел по предплечью указательным пальцем снизу вверх, пробуждая тысячи ее нервных окончаний, и заставляя вздрогнуть. Демонстративно вернул на место упавшую бретельку.

— Каков ублюдок, — хмыкнул, театрально вздыхая, — не заставлять же тебя плавать нагишом…

Отстранился мужчина быстро. А пару секунд спустя, извлек из верхнего ящика комода черные треугольники, в которых Лера признала свою собственность. И тут же, обиженно закатила глаза:

— Серьезно? В комоде? Я надеялась, что ты носишь мои купальные трусики у самого сердца. Прямо в кармане рабочего пиджака. Скажем, вместо платочка!

Давыдов рассмеялся, а после окинул таким горячим взглядом, что она поперхнулась собственной слюной. Желание шутить отпало мгновенно, уступая место совершенно другому…желанию.

— Ну, что ты, Лера! На кой черт мне сдались твои купальные трусики? — Поспешил успокоить, а потом добил. — Там хранятся настоящие. Кружевные. Сегодняшние.

Плавание отошло на задний план. Самый последний! Перед глазами мгновенно предстала картина их развратных действий, в самый разгар сегодняшних переговоров. И ее нежнейшие кружева…Боже, в ушах до сих пор стоял треск рвущейся ткани. Она вспыхнула, точно свеча. И черт его знает, от запоздалого стыда, или же разливающегося по венам возбуждения.

— Ну, конечно! — Попыталась отшутиться. — Наверняка, выкинул в ближайшую урну.

Герман шутку не оценил. Открыл створку огромного шкафа, и подтолкнул к нему:

— Так ты проверь.

— Поверю…на слово.

Внезапно он развернул ее к себе лицом, прижимая спиной зеркальной двери. Лишь сдавленное «ох» и сорвалось с губ.

— Моя девочка…как же ты возбуждена, — прошептал прямо в ухо, властно обхватывая полушарие женской груди. Детально осмотрел острые пики, слегка пощипывая, тем самым превращая ее конечности в вату, — невероятное зрелище…

— Ч-что?

Герман не разговаривал более — накрыл тугую торчащую вершинку горячим влажным ртом, прямо поверх тонкой ткани сарафана. Лера выгнула спину, подавшись ему навстречу. Отдавая всю себя. Стон, трепетный и страстный, заполнил пространство. Ее стон.

Любовь. Моя. Любовь.

Словно обезумев, вцепилась в волосы Давыдова. А оторвав его от собственной груди, сама набросилась на столь желанные губы. Ответ последовал незамедлительно. И в тот миг, мир перестал существовать. Лишь он. Лишь его руки, поцелуи и объятия.

Когда раздался настойчивый стук в дверь, девушка была уже обнажена до пояса, демонстрируя Герману полную упругую грудь. Мужчина же, в свою очередь, водил торчащим, как кол, членом, вдоль влажных девичьих складочек, и готовился проникнуть глубоко внутрь. До упора. Чтобы хорошенько, хорошенько ее…

Дьявол! Еще секунда, и он, наконец, заполнил бы ее.

Они заторможено уставились друг на друга, совершенно не понимая, что происходит. Лера попыталась отстраниться, чувствуя неладное. На что мужчина зарычал, и толкнулся внутрь. Самую малость — лишь головку ввел, а от пронзившего наслаждения на ногах онемели пальцы. Герман и сам зашипел, отчаянно желая погрузиться полностью.

— Сладкая, — шептал самозабвенно, — до чего же сладкая, моя малышка!

Чееерт!

Лера кусала губы, от нестерпимого желания принять его в себя, но стук повторился.

— Герман? — Послышался из коридора отрезвляющий голос Станислава.

Господи! Да что же они творят?

Ее буквально смело в сторону от него. Оба принялись лихорадочно поправлять одежду. И в тот самый миг, когда начала открываться входная дверь, Давыдов успел запихнуть девушку в шкаф, и задвинуть створки.

Леру трясло. Практически, лихорадило.

Невозможно противиться тому, что она чувствовала к этому мужчине. Невозможно не поддаваться зову плоти. Эти эмоции сносили все на своем пути.

— Отец? — Прозвучало не очень приветливо. — В чем дело.

— Почему ты еще не одет? — Удивленно. — Ужин стынет.

— Только из душа.

— Ясно. — Давыдов — старший казался напряженным. — В Кемеровском филиале чрезвычайная ситуация. Вылетаете с Антиповым ближайшим рейсом. У тебя самолет через час. Собирайся.

Глава 22

Да, эгоистка. Самая настоящая. Непрошибаемая и неисправимая.

В данный момент Леру не интересовали проблемы компании. От слова совсем. Готова была рукой махнуть, приговаривая — гори оно все синим пламенем! Лишь одна настойчивая мысль терзала сознание, разрывая ее на миллионы мельчайших крупиц, и каждая из них вопила от страха, не своим голосом — как же его отпустить? Сейчас? Голодного и неудовлетворенного? Не связанного обязательствами…в другой город, кишащий свободными девушками и соблазнами? Мужчину, призирающего само понятие верности? Стоило представить Германа и…что он…

Господи! Да Давыдов будет делать все, что ему заблагорассудится! С кем пожелает — ему сложно отказать. И Лера согласилась на это? На ЭТО? Запоздалое раскаяние накрыло с головой.

Идиотка!

В отчаянии, зажмурилась, и хорошенько приложилась лбом о стенку шкафа. Приличный вышел удар. Отрезвляющий. Чуть искры из глаз не посыпались.

Станислав Юрьевич, и Гера притихли разом, точно прислушивались к созданному ей шуму, гадая о причинах его возникновения. Не получив подтверждения догадкам, заговорили вновь, обсуждая все больше и больше аспектов происшествия. Однако девушка не в силах была сосредоточиться ни на словечке.

Что делать? Что же делать? Думай!

Принимая его условия, Валерия и не предполагала подобного стечения обстоятельств. Не знала, что у него появится реальная возможность возжелать кого-то на стороне, так скоро!

Нужно время! Много времени.

Желудок сжался в болезненный комок, угрожая вывернуться наизнанку. К счастью, он все еще был пуст. Но, во рту стало гадко и горько от подступившей желчи. Лера чувствовала себя в западне, из которой нет выхода. В которую загнала себя собственноручно. А теперь, хоть волком вой!

Стало нечем дышать. Либо в замкнутом помещении заканчивался кислород, либо ее легкие, напрочь, позабыли о своей прямой функции. Ни один из вариантов не радовал.

Жалко. Как же себя жалко!

Обессиленно сползла вниз, и забилась в дальний угол, обхватив колени руками. Сколько так просидела, неизвестно, но в какой-то момент все изменилось. Хлопнула входная дверь, и следом раздался характерный щелчок — комнату заперли изнутри.