Читать книгу "Еще один шпион - Данил Корецкий"

«Просыпайся, Россия!»

«Мы не спим!.. Мы не спим!.. Мы не спим с Мигуновым!»

Строй оцепления скособочился, смялся. Зеваки прибывают. Кто-то залихватски свистит. Все с интересом наблюдают (журналистские камеры в том числе), как капитан и двое сержантов пытаются надеть наручники на голых девушек. В это время раздается громкий хлопок. У ограды министерского здания клуб дыма и огонь — кто-то бросил шашку или петарду. Молодой милиционер из оцепления кричит «Стоять, сказал!», покидает строй и бежит куда-то — предположительно, за одним из молодых активистов, который бросил полотнище и тоже куда-то бежит. Часть митингующих выскакивает наперерез милиционеру. Кто-то падает. Кто-то кричит. Капитан, сбив на затылок фуражку, по рации требует подкрепление и автозак. Девушки прыгают, скандируя: «Мы не спим!.. Мы не спим с Мигуновым!»…

Телеканал «Евроньюс», утренний выпуск:

«После вчерашнего инцидента у здания Минюста несколько активистов движения „Неспящие“ приковали себя наручниками к решетке ограды министерства на улице Житной. Они заявляют, что будут сидеть здесь и бодрствовать, поддерживая себя энергетиками и медикаментами, пока несправедливо осужденный полковник Мигунов не выйдет на свободу. Поддержку „Неспящим“ оказала правозащитная группа „Архипелаг Сибирь 2010“ и другие организации. На тротуаре состоялся импровизированный концерт московской панк-группы Дениса Буйского. (Д. Буйский в кадре: „Мы включаем звук погромче! Мы просто хотим помочь этим ребятам не заснуть! А всем остальным желаем проснуться!“)

Этой ночью, по свидетельству очевидцев, между тремя и четырьмя часами группа автомашин, непрерывно сигналя, проехала на высокой скорости по Садовому кольцу. Предполагается, что это также была акция движения «Неспящие»…»

* * *

К шквалу мощного крещендо демонический дирижер мановением руки подключает литавры. Музыканты в черном — лица строгие и сосредоточенные, как у древних жрецов, — синхронно взмахивают палочками: трам-бам-бам-бам! трам-бам-бам-бам! В грудь начинает биться тревожный, распирающий сердце ритм.

* * *

Изменения в повестку дня пленарной сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы были внесены буквально за два часа до начала работы. В результате появился новый, третий, пункт: «Срочные дебаты. Резонанс вокруг дела полковника Мигунова (Россия)».

Когда повестка была оглашена, Юрий Косоворотов, постоянный представитель РФ, попросил слова:

— В так называемом «деле Мигунова» нет никакой проблемы, господин председатель. Это сугубо внутреннее дело моей страны. Я заявляю протест и требую исключить этот пункт из повестки.

— Протест отменяется, господин Косоворотов, — ответил председатель ассамблеи. — В Комиссию по правам человека поступила официальная жалоба от группы правозащитников. Мы не можем ее игнорировать. Правозащитники требуют проверки всех обстоятельств дела и рекомендаций Комиссии. Да и многие из членов парламента желают высказаться на этот счет… Думаю, вам будет полезно послушать, господин Косоворотов.

Дебаты прошли бурно, но споро. К концу рабочего дня был составлен текст резолюции, осуждающей применение «психологической казни» в России и требующей самого внимательного пересмотра дела Мигунова Комиссией по правам человека.

* * *

Сперва это были крохотные блестки, искры, они пробивались из бетона, будто через некие крохотные отверстия, за которыми не земля и грязь, а погожий солнечный день. Наверное, их один Бруно замечал, все остальные молча пыхтели сзади. Но у Бруно глаз острый, диггерский глаз, от него ничего не скроется. Искры попадались все чаще и чаще, пока это не стал спокойный ровный свет, идущий неизвестно откуда. Как красное золото самой высокой пробы. Бруно обернулся, прикрикнул:

— Шевелись, дылды! Почти пришли!

Развилка. Направо. Шлюзовая камера, сложенная из золотых слитков. Нет, ну неплохо, а? Сразу за камерой — сброс. Он знает дорогу! Он уже нашел! Туда, вперед — где еще ярче, еще жарче волшебный свет!

Стены тоннеля сделались гладкими, в них пляшут, изгибаются, странно перетекают друг в друга искаженные отражения. Чистое золото! А под ногами течет что-то, на вид и запах здорово напоминающее чивас регал. Тоже неплохо.

Бруно понял, что Боровицкий холм совсем близко, а может, они уже под ним. Такая, епстыть, пещера чудес — это неспроста, это значит, Кремль вверху, а они забрели в самый тайный секретный тоннель на самой охрененной глубине, куда простому смертному не попасть. Вот дела! Даже Леший не смог. А он, Бруно Аллегро, сделал. И так легко это у него получилось, как два пальца. Надо было раньше идти, самому, он бы этого золота огреб сколько хочешь. Разок монтировкой врезал по стенке, год веселой жизни обеспечен. Врезал пару раз — вилла на острове. Врезал как следует, с душой — самолет тебе или яхта, как у Абрамовича…

— Вэй! Ты чего? — гаркнул вдруг над ухом Ваха, вырвал монтировку из рук. — Почему бьешь в стена? Что сделался с тобой?

Бруно боднул Ваху головой в живот, отскочил, упал. Встал, снова бросился. Подбежали Тимур и Саид. Тимур ударил Бруно по щекам, встряхнул его.

— Да он коксом обдолбался, Амир!

— Так заберите у него кокс, больше не давать! — сказали из темноты.

Бруно сел на корточки. Изо рта тянулась нитка кровавой слюны, глаза разбегались в стороны. Он часто дышал. Он ничего не мог понять.

Золото вдруг исчезло, осыпалось с бетонных стен. Ни света, ни отражений. Вместо чивас регала под ногами бежал вонючий поток. Ни острова, ни самолета, ни яхты. Бетон, только бетон.

Над ним склонился кто-то. Амир. Страшное лицо, зловещее. И голос под стать, хотя завернут в шелуху вежливости и участливости.

— Ты можешь дальше идти, маленький Бруно? Или что нам делать?

— Да, — сказал Бруно. — Все нормально. Да, да.

* * *

Сечение круглое, сечение прямоугольное. Расширяется, потом сужается. Сужается так, что Три Тонны и Абу, самые высокие, ползут на карачках. А потом — епстыть, опять расширяется…

Бруно плохо. Ему стало казаться, что эта смрадная бетонная кишка живая, она движется, сокращается, хочет вытолкнуть их наружу или раздавить. Он поднимает голову, направляет вверх фонарь и видит, как плывет, шевелится бетон, как он жадно дрожит, а внутри пульсируют кровеносные сосуды, наполненные черным.

По цепочке что-то передают от Амира. Амир спрашивает, все ли в порядке, почему остановка.

— Все хорошо!! — орет Бруно.

Оскалившись, он бредет вперед. Темнота вокруг уплотняется, наливается злобой, вздувается страшными железобетонными мышцами.

— Я Бруно!! — истошно вопит карлик в темноту. — Я человек-звезда!! Хрена тебе!

Эти у него за спиной посмеиваются, им-то что, идут друг за другом, как бараны… Ваха, Саид, Тимур, Салих. Потом Амир, Иса и Абу. А может, и по-другому перестроились, хрен их знает!