Читать книгу "Там, где фальшивые лица - Владимир Торин"

– Эй, Рыжий Безумец, что с тобой? – Мор схватил Рифа за грудки и что было сил встряхнул. – Чуть ноги мне не отдавил, болван спятивший…

– Да плюнь ты на него, Берни, – раздался где-то впереди обрадованный голос Черного Глаза – казалось, ему наплевать на уродливые каменные фигуры по сторонам от главного прохода, да так оно и было на самом деле – они ведь всего лишь камень. – Давай скорее сюда, смотри, что я нашел! Чтоб мне на дно к утопленникам в одном исподнем, если это не то, что мы ищем!

Его факел все отдалялся, в то время как Джеральдов погас.

Мор, оттолкнув Рифа, поспешил вперед и вскоре скрылся за очередным каменным изваянием, оставив бывшего капитана один на один с окружающей тьмой и полными злости голосами, что яростно пытались в его голове перекричать друг друга.

– Нет! Нет! Нет!!! Наследие Волка есть священный долг наш, и завет его – хранить мир людей от нечисти, здесь погребенной. Не поддавайся их яду, капитан, не смей слушать шипение змей, заткни уши, избавься от их лжи и мерзости!

– Слушай Нас, слушай… Кто они такие, чтобы приказывать тебе, что слушать и во что верить? Они всегда были такими, и их потомки ничуть не лучше, чем те, кто впустил в свои души Волка много веков назад. Все так же считают они себя вправе указывать другим, что им делать и кому поклоняться. Они недостойны твоих помыслов, одни лишь Мы понимаем тебя и готовы помочь…

– Не верь им, ибо политы кровью людской их черные алтари, и злоба на род человеческий изрыгается вновь…

– На волчьих алтарях крови не меньше. А скольких из вас их братья сожгли на кострах, а скольких сжигают и по сей день прислужники Волка? Чем же Мы хуже тех, кто пытает каленым железом и выжигает в чужаках ересь расплавленным свинцом? Чем же Мы хуже тех, кто обращает в рабство души, в то время как Мы подчиняем лишь разум? И разве не заботились Мы о рабах своих, как о самом дорогом из того, что имели? И не лучше ли славить Нас, чем заживо гореть во славу лживых заветов?

– Торопись, они уже на пороге! Именем Волчьим! Не позволяй им…

– Решайся, Наши могилы осквернены, надежда гаснет, те, кто пришел с тобой, рыщут средь Наших тел… Думай скорее, пока еще можно успеть освободить Нас…

Кормчий обхватил руками голову и без сил опустился к подножию волчьей статуи. Его трясло и мутило – все тело била мелкая дрожь, а на лбу выступил ледяной пот. Спину пронизывал холод, исходящий от черного пьедестала.

– Почему я? – дрожащими губами прошептал Джеральд. – Что вы все ко мне прицепились?! У меня и так пантеон говорящих трофеев в каюте, вы-то мне на кой тут ляд сдались?! – в последней попытке сопротивляться выкрикнул в темноту Риф. – Спрыгните за борт, твари! Для чего-то ведь я вам нужен? Для чего, а?

– Потому что ты ключ…

– Потому что ты слышишь…

– Аааа!!! – Джеральд вскочил на ноги, попятился на шаг и снова упал. – Бансрот подери! У меня голова раскалывается! Рон! Берни! Где вы, ублюдки?!

Никто из недругов-пиратов ему не ответил. Тогда бывший капитан, стоя на четвереньках, с полным безумием во взоре повернулся к одной из статуй (в кромешной темноте не представлялось возможности разобрать нависший над ним силуэт – то ли змеи, то ли волка) и устало склонил голову, не в силах больше сопротивляться:

– К Бансроту все. Что вы хотите от меня? Считайте, что я согласен…

…В то самое время, как Риф боролся с голосами в своей голове, Черный Глаз и Берни стояли напротив величественного алтаря в самом центре зала. Свет их факелов освещал идеально отшлифованные, сложенные друг на друга белые мраморные плиты, на вершине которых стояла покрытая стершимися символами и письменами погребальная урна из черной глины. Вокруг реликвии на одинаковом расстоянии от центра и друг от друга были расставлены различные золотые статуэтки, в большинстве своем изображавшие волков в различных позах – сидящих, бегущих, разрывающих на части своих врагов. Кроме волков во множестве встречались и змеи, а также люди, сросшиеся со змеями и тем самым превращенные в жутких чудовищ. Были здесь и вычурные подсвечники в виде волчьих голов, также, судя по всему, выполненные из драгоценного желтого металла. Пламя мерцало, переливаясь бликами на волчьих оскалах, трещало и словно старалось ринуться вперед, навстречу яркому манящему блеску. Внезапно свечи вокруг алтаря взметнулись огнем и зажглись, освещая окружающие колонны нереальным мистическим светом. В зале сразу же стало светло как днем, будто под теряющимся в вышине потолком вспыхнуло ослепительное солнце. Открывшаяся картина поражала: подземелье было просто неимоверных размеров и тянулось едва ли не под всеми болотами. И повсюду стояли эти статуи…

Но не камни волновали двух корсаров, капитана и его помощника…

– Укуси меня морген, – протянул Мор, осматриваясь кругом.

Только теперь стало понятно, сколько же здесь золота и прочих богатств. Взор пленяли самые невероятные драгоценности, расставленные повсюду: вокруг алтаря лежали грубо сваленные друг на друга фрагменты скульптур из золота и серебра, нетронутыми стояли окованные железом сундуки с откинутыми крышками и полные сокровищ, на полу просто так, россыпью, блестели монеты, слитки и украшения.

– Порази меня Тайдерр своим трезубцем! – только и смог вымолвить Черный Глаз, не в силах прийти в себя от увиденного. – Клянусь морскими глубинами, такое даже Ночному Королю не снилось! Да что там говорить, за это богатство можно весь Сар-Итиад купить с потрохами! Да что Сар-Итиад… Гортен можно! Асхиитар!

– И ты вот так просто поверишь, что оно ничье? – усомнился Берни, по-прежнему не спуская подозрительных глаз с окружающих их каменных статуй, ужасающие детали которых теперь стали различимы во всех подробностях. – Поверишь, что нам вот так просто позволят со всем этим уйти отсюда?

– А почему бы и нет? – отозвался Рон, вставая на колени и запуская жадные пальцы в груду золотых монет с рельефным изображением змеи. – Здесь же нет никого, ни единой живой души во всем этом бансротовом склепе! – Эхо его хохота пронеслось по подземелью.

– Вот именно, – словно о чем-то вдруг догадавшись, как-то странно произнес Мор, отступая подальше от алтаря. – Вот именно…

– Чего ты боишься, Берни? – Черный Глаз и не думал оборачиваться – вряд ли он вообще сейчас мог думать о чем-то еще, кроме как о лежащем перед ним сокровище. В душе у каждого из корсаров гнездится тяга к обогащению, в этой страсти с ними соперничать могут разве что гномы, чья любовь к драгоценным металлам ничуть не меньше. Но у бородатого народа все же есть чувство меры, говорящее им, где именно лежит та грань, за которой уже не будет ни единой монетки, одна только глупая смерть. Алчным же людям премудрость сия неподвластна, и Рональд Верлен относился именно к тем, для кого подобной смертельной черты никогда и ни в чем не существовало. Когда зазубренное лезвие меча вошло ему в спину и вырвалось из груди, обильно окрашенное кровью, он даже не вскрикнул…

Берни Мор был сделан из другого теста, показную безрассудность и склонность к авантюрам в нем всегда уравновешивал расчетливый и чересчур трезвый, как для корсара, ум, он ни на миг не позволил золотому блеску ослепить себя, и потому вовремя заметил метнувшуюся среди неестественно ярко освещенных колонн тень. Смекнув, что, как говорят на море, днище дало течь, корсар поспешил к выходу, двигаясь быстро, но в то же время осторожно, и это уберегло его. Ненадолго. Он уже почти добрался до заветной лестницы, когда свист стали позади возвестил о том, что уйти ему не дадут. Пират едва успел метнуться в сторону и прильнуть похолодевшей спиной к гладкой каменной стене.