Читать книгу "Кораблекрушение «Джонатана» - Жюль Верн"

Кау-джер разделил свои вооруженные силы на две группы. Пятьсот человек получили задание следить за побережьем, дабы воспрепятствовать тайной переправке драгоценного металла. Сам же губернатор, во главе трехсот человек (составлявших три отряда под командованием наиболее надежных людей), направился в районы месторождений золота.

Они вышли через полуостров к подножию гор Сентри-Боксис, а оттуда двинулись на север, тщательно прочесывая местность. Всех встречных золотоискателей, не оформивших права на участок и не подчинившихся закону, безжалостно прогоняли.

Вначале удалось добиться некоторого успеха. Одним колонистам пришлось заплатить наличными за право эксплуатации участков, границы которых устанавливались гут же. Другие (и таких оказалось большинство), не имевшие нужной суммы, вынуждены были отказаться от разработок. По этой причине число добытчиков резко сократилось.

Но вскоре выяснилось, что незаплатившие ночью обходили отряды Кау-джера и возвращались на то же самое место, откуда их прогнали накануне…

В общем, золотая зараза, распространяясь, поражала весь остров, как чума. Безумие охватывало все новые и новые группы остельцев, воодушевленных успехами первых удачников. Теперь берега Золотого Ручья и горы центральной и северной части острова кишели желающими разбогатеть.

Однако колонисты вскоре сообразили, что золотоносные месторождения могут находиться не только на болотистой равнине, у подножия Сентри-Боксис. Поскольку наличие золота на острове было доказано, имелись все основания полагать, что его можно найти и по берегам других речушек и ручьев. И вот повсюду начались поиски — от мыса полуострова Харди до оконечности полуострова Пастер у пролива Дарвин.

На нескольких участках действительно нашли немного металла, что еще больше усилило всеобщий ажиотаж. Золотая лихорадка нарастала и за несколько недель почти начисто опустошила Либерию, поселения и отдельные фермы: мужчины, женщины, дети — все кинулись на поиски. Кое-кому посчастливилось наткнуться на горную складку, где под действием проливных дождей образовались скопления самородков, и они сразу разбогатели. Но и тех, кто в течение многих дней, умирая от усталости, проработал впустую, все еще не покидала надежда. Из столицы, сельских местностей, рыбных промыслов, с заводов и прибрежных факторий все бросились к месторождениям золота. По-видимому, оно обладало такой притягательной и непреодолимой силой, которой разум человеческий не мог противостоять. Вскоре в Либерии осталось не более сотни жителей, не изменивших своим семьям и занятиям, хотя их предприятия сильно пострадали от создавшегося положения…

Одни только индейцы, недавно поселившиеся на Осте, не поддались губительному азарту. К чести этих скромных тружеников следует сказать, что их рыболовецкие артели не распались и плантации не заросли сорняками, ибо никто из них не ушел на поиски золота. Все это объяснилось только природной честностью огнеземельцев. Эти бедняки еще издавна привыкли повиноваться своему покровителю, так что им и в голову не приходило отплатить Кау-джеру черной неблагодарностью за его бесчисленные благодеяния.

События продолжали стремительно разворачиваться. Настал момент, когда экипажи кораблей, стоявших на рейде, последовали примеру остельцев. С каждым днем увеличивалось число дезертиров. Без всякого предупреждения матросы, одурманенные волнующим золотым миражем, покидали свои суда и уходили в глубь острова. Капитаны, напуганные резким уменьшением состава корабельных команд, спешили покинуть Новый поселок, даже не завершив операций по погрузке или разгрузке судов. Можно было не сомневаться в том, что они оповестят весь мир о грозившей опасности и отныне корабли всех стран будут избегать Осте.

Эпидемия не пощадила даже тех, кто должен был бороться с нею. Отряд Кау-джера, созданный для охраны побережья, вскоре распался. Из пятисот человек не набралось бы теперь и двадцати. Другой отряд, которым он командовал сам, тоже таял, как лед на солнце. Не проходило ночи, чтобы несколько беглецов не воспользовалось темнотой. За две недели от трехсот человек осталось не более пятидесяти.

Все это чрезвычайно огорчало Кау-джера. Человечество еще раз цинично продемонстрировало перед ним свои постыдные пороки — перед ним, кто так страстно жаждал творить добро и после долгого уединения вновь полюбил людей! Все созданное таким тяжким трудом рушилось в один миг… И подумать только! Из-за какого-то ничтожного осколка камня, расцвеченного несколькими желтыми крупинками, тысячи несчастий обрушились на бедную колонию…

Бороться? Нет, теперь уже невозможно. Даже самые рассудительные люди покинули губернатора. Теперь уже не обуздать обезумевшее население при помощи жалкой горстки людей. Правда, пока еще они подчинялись Кау-джеру, но в любую минуту тоже могли ему изменить.

Правитель возвратился в Либерию. Да, ничего уже нельзя было сделать. Как смерч, опустошающий все на своем пути, золотая лихорадка охватила и поразила весь остров. Приходилось только ждать, когда она сама утихнет, и в какой-то момент показалось, что она пошла на убыль. В середине декабря некоторые горожане начали возвращаться в Либерию, а в последующие дни приток их усилился. На каждого ушедшего на прииск колониста приходилось по два вернувшихся, которые с унылым видом принимались за обычные дела.

Возвращались главным образом по двум причинам. Во-первых, ремесло золотоискателя оказалось не таким легким, как предполагали вначале. Дробить киркой скалу или с утра до вечера промывать песок — тяжелый труд, это может выдержать лишь тот, кто надеется на быстрое обогащение. А некоторых колонистов, воображавших, что можно просто подбирать самородки, постигло жестокое разочарование. На одного счастливца, наткнувшегося на золотую жилу, приходилось сотни неудачников, кому такое занятие — куда тяжелее, чем обычная работа. Несомненно, на острове водилось золото, но не в тех количествах, чтобы его можно было загребать лопатой, как наивно думали вначале. Отсюда и горькое разочарование, постигшее особенно тех, кто слишком рьяно предавался несбыточным мечтам.

Замедление торговых операций и почти полное прекращение сельскохозяйственных работ отражалось на стоимости товаров первой необходимости. Правда, пока всего было вдоволь, но цены невероятно возросли. Радоваться могли только те, кому была выгодна погоня за золотом. И наоборот, взвинчивание цен порождало нищету среди тех остельцев, кто, найдя несколько небольших самородков, не возместил потерю обычных заработков.

Никаких заблуждений по этому поводу у Кау-джера не было. Он не только не ожидал благоприятного перелома, но с обычной своей прозорливостью угадывал во мраке будущего новые опасности. Нет, кризис еще не наступил. Наоборот, болезнь только начиналась. До сих пор приходилось иметь дело лишь с местным населением, но так будет не всегда. Как только станет известно о новом месторождении золота, на несчастный остров неизбежно обрушатся со всего света страшные орды золотоискателей, горящих ненасытной алчностью.

И вот, 17 января, в Новый поселок прибыл первый транспорт. На берег сошло около двухсот крепких мужчин, решительных, суровых и грубых. У некоторых за поясом поблескивали большие ножи, и у всех на брюках (иногда весьма потрепанных) пришит был специальный карман, оттопыренный револьвером. На плече они несли кирку и мешок со своими жалкими пожитками. На левом бедре при каждом шаге позвякивали прикрепленные к поясу металлическая фляга, миска и лоток для промывки песка.