Читать книгу "Ночной хозяин - Данил Коган"

Моя семейная жизнь наверняка вас не волнует, однако мы с мужем так и не смогли полюбить друг друга. А мужнина родня, особенно семейство его брата, меня просто ненавидит. Так получилось, что Владыки не благословили нас другими детьми, кроме моего первенца.

Три месяца назад мой супруг отошел к престолу Владык. По прошествии восьми дней после погребения мужа семейный дар не снизошел ни на одного из членов семьи. Брат мужа обвинил меня в супружеской неверности и потребовал у окружного суда закатного округа признать моего сына бастардом, а меня прелюбодейкой.

Я пишу вам эти строки, сидя в камере окружной тюрьмы, у меня, увы, нет средств, чтобы внести за себя залог, брат мужа самовольно захватил замок и доходы от владения.

Моя родня из Роновичей отвернулась от меня, фактически признав мою вину в глазах общества.

Бумагу и чернила мне предоставили тюремные служащие, потому что чиновник, который ведет мое дело, сочувствует моему положению. Даже он не предвидит для меня положительного исхода. Мои враги заручились большим количеством „свидетельств“. Мои друзья, родственники и знакомые — все считают меня виновной. Я обречена.»

Оттавио машинально перелистнул несколько страниц и посмотрел на дату, которой было подписано письмо. Полгода назад. Значит, судебное заседание уже состоялось. Он вернулся к чтению.

«Знайте, Оттавио: все они правы. Хоть я и не совершала прелюбодеяния после того, как дала клятву перед лицом Владык, и всегда была верна мужу, наша с вами любовь принесла плоды. Мой сын — Милош — это и ваш сын тоже. Когда мы с вами расставались, я, сама того не зная, уже носила под сердцем дитя.

Они проведут тест крови, и тест покажет, что Милош не является сыном Адама Перштейна.

Для меня это будет означать смертный приговор, для него — нищету и смерть на улице. Если раньше его не убьют подосланные родичами наемники.

Все, что я могу, — это отправить Милоша с этим посланием к его настоящему отцу. К вам, Оттавио. В надежде, что вы не оставите родную кровь.

Умоляю вас, примите участие в судьбе моего мальчика, не дайте ему погибнуть в том случае, если он сможет разыскать вас и передать мою мольбу. Я не прошу вас принимать мои слова на веру, но если вы убедитесь, что я не лгу, проявите к Милошу хоть немного доброго отношения.

Прощайте, Оттавио. Остаюсь вашей преданной слугой, Божена Ронович»

Оттавио почувствовал, что камзол давит ему на грудь. Он рванул отворот, вырывая с мясом платяные крючки. В висках стучали настойчивые молоточки, по лбу и затылку текли струйки пота. Дыхание стало хриплым и прерывистым. Он поднял взгляд на юношу, сидящего напротив него.

— Так вы… ты, Милош?

— Да, господин ар Стрегон.

— Как… что… Что с ней… С Боженой. Чем все кончилось?

— Ее признали виновной и забили камнями, — лицо парня перекосилось, в голосе впервые за время разговора зазвучали чувственные интонации. — Она мертва. Похоронена возле собора Петра и Павла, за счет муниципалитета.

Оттавио нащупал на груди аспект семейного алтаря. Снял цепочку с шеи (впервые за много лет) и протянул Милошу.

— Положи на ладонь.

Юноша встал и, подойдя к Оттавио, протянул руку. Кусочек гранита лег в грязную ладонь. Оттавио удерживал цепочку, чтобы отдернуть камень вверх, если аспект обожжет чужака. Однако ничего не происходило.

— Что ты чувствуешь, Милош?

— Он очень холодный, господин ар Стрегон. И еще… я слышу что-то вроде шума бегущей реки…

Оттавио убрал аспект. Сомнений нет — этот юноша его кровный родственник.

Сын!

Есть, конечно, проверки, которые позволяют определить все гораздо точнее, но он знал, чувствовал — все правда.

У него есть сын!

У него. Привыкшего к тому, что он умрет, не продолжив свою линию рода. Сын. От Божены. Пятнадцатилетний подросток. Совершенно незнакомый Оттавио человек. Небось, еще и винит Оттавио в смерти матери….

Да к темным духам такие рассуждения! Делай что должен, и будь что будет!

В голове царил сумбур. Проблема в том, что у ар Стрегона не было четкого понимания, что же теперь делать. Это изменение в жизни Оттавио было таким огромным, что оно пока не помещалось в голове. Не было осознано полностью. У него сын!

— Кхм. Ну, эээ… хочешь есть?

— Не откажусь, господин ар Стрегон.

— Оттавио, Милош. Обращайся ко мне Оттавио.

Ар Стрегон позвонил в колокольчик. В кабинет ввалился Хартвин, как если бы он всем телом прижимался к двери перед тем, как распахнуть ее. Дом становится похож на детский приют. Но ведь это хорошо?

— Хартвин гер Доннер. Это Милош ар Стрегон. Мой сын. Хартвин, устрой ему ванну, будь добр. И дай чистую одежду, вы примерно одной комплекции. Я сейчас закажу еду. И новую одежду. И… Милош, надеюсь, ты не будешь против, если я проведу над тобой ритуал принятия в род?

— Почту за честь, госп… Оттавио, быть членом вашего рода. Мама много говорила о вас в последнее время. По ее словам, вы опытный и храбрый воин и талантливый колдун. Я ни на что такое не рассчитывал, просто мне надо было исполнить ее последнюю волю, — Милош судорожно сглотнул.

У Хартвина на глаза навернулись крупные слезы. Какой он все же мальчишка…

— Идите, парни, мне надо прийти в себя и переварить эту новость! Проваливайте!

Окончательное решение

1

Оттавио вышел от преосвященного Ромуальда, к которому его теперь пускали без доклада, все еще находясь в сильном смятении. У понтифика он получил разрешение на ритуал введения в род и распоряжение канонику храма Всех Духов оказать содействие в его проведении. Также они договорились, что церкви теперь будут дополнительно охраняться ночами, чтобы злоумышленник не смог повторить обряд заклания очередного бедняги из рода Майеров на одном из городских алтарей. Задачей сторожей было поднять шум и позвать стражу, если кто-то попытается проникнуть в храм.

Оттавио пер по улице, как осадная башня к стене замка, не смотря по сторонам, погруженный в свои мысли, прохожие шарахались от него в разные стороны. Внезапный рывок вернул его из внутренних метаний в подлунный мир.

Оттавио поднял взгляд на наглеца, осмелившегося коснуться его. Он не сомневался, кого увидит. Действительно, гер Рахе цепко ухватил его за локоть. Хватка гер Рахе была железной, сил одержимому было не занимать. Впрочем, как только Оттавио остановился, Джакоб отпустил его рукав.

— Надо поговорить, ар Стрегон, это важно. Для тебя, — гер Рахе мотнул головой в сторону вывески над входом в небольшой кабачок на противоположной стороне улицы.

Оттавио мгновение колебался, но решил, что для того чтобы демонстрировать характер, слишком неподходящее время. Оттавио молча повернулся к врагу спиной и вошел в кабак.