Читать книгу "Цусимские хроники. Апперкот - Сергей Протасов"

Слева, прямо из воды, всего в полутора-двух кабельтовых вставали крутые, густо заросшие то ли корявыми местными соснами, то ли кедрачом скаты, заканчивавшиеся круглыми вершинами примерно в двухстах футах от уреза воды. А из-за них вдвое выше торчал в небо пик в виде идеального конуса, от которого к югу отбегали конусы поменьше и не такие явные, словно привалившиеся к нему. Прямо на левом траверзе они обрывались крутым распадком, уходившим на запад к морю. А далее к югу снова резко поднимались новые нагромождения таких же невысоких гор, до самого мыса Иорисаки.

На восточном берегу, едва видимом из-за дыма, тоже были горы, но уже не такие крутые, словно давно размытые или растрясенные какой-то неведомой, могучей силой. Там среди леса проглядывали строения небольших заводов или фабрик, а также деревушки с многочисленными выточками таких же террасных рисовых или каких-то еще крестьянских полей, что и впереди.

Это все отгораживало саму бухту и порт в ней от остального мира, проводя как бы границу в радиусе не более двух-трех миль от едва ползущих тральщиков, за которыми уже сомкнулся мазутный смрад как закрытый занавес. И всюду вокруг дымы! Десятки, даже сотни дымов! Из пароходных труб, заводских, фабричных, паровозных. К этому добавлялся грохот канонады, шедший переливами со всех сторон. Сразу оценить общую ситуацию в таких условиях было не просто.

К большому удивлению экипажей миноносок, прекрасно слышавших грохот пушек у себя за спиной, а теперь и видевших результаты работы своих броненосцев менее чем в полумиле справа, их никто не обстреливал. В этот момент в трале правой пары взорвалась мина. Почти сразу и у центральной пары миноносок оборвало трал таким же взрывом.

И тут, словно по сигналу, из-под берега южнее отмели на миноноски бросились в атаку шесть больших катеров. Их серые силуэты почти сливались с редеющими у самой поверхности воды разводами копоти, да еще на фоне берега, так что они смогли сблизиться на минимальную дистанцию незамеченными. Это вынудило только что лишившиеся тралов пары начать маневрировать и отстреливаться, вместо того чтобы ставить запасные.

Разведка, оказавшаяся отделенной от места начавшегося боя отмелью, положив круто руль влево, уже разворачивалась на обратный курс, когда из-за угловатых коробок стоявших чуть севернее, считай у самого минного арсенала, транспортов показались три миноносца, сразу открывшие шквальный огонь в упор.

Следом за этой тройкой со стороны верфи так же внезапно появились два истребителя и еще два миноносца, ринувшиеся в лобовую атаку на замешкавшиеся тральщики. Все стреляли, но у японцев и пушек было больше, и калибры серьезнее. Прикрыть почти безоружные миноноски оказалось некому. Остальные наши корабли все еще оставались за дымом у них за кормой.

А между тем обе группы японских миноносцев, набирая ход, быстро разбили своими снарядами миноноски разведки, даже не успевшие ответить нападавшим, и проскочили слева от трального каравана, ведя шквальный бортовой огонь в упор. Тральщики, поспешно избавлявшиеся от тросов тралов, пытались отбиваться, но это не давало видимого результата.

В этот момент навстречу японцам из дыма вынырнули наши миноносцы, успевшие обогнать более медлительные пароходы. С них, даже несмотря на грохот тяжелых орудий у себя за спиной и разрывы вокруг прорывателей, услышали начало стрельбы скорострелок и трескотню пулеметов впереди и сразу дали полный ход. К бою они были готовы.

Появление новых участников резко взвинтило темп схватки, избавив тральщики от поголовного уничтожения. Частое хлопанье миноносных мелкашек, туканье трехдюймовок и захлебывающийся лай «максимок» и «максимов» теперь слились в почти сплошной рваный, дергающийся рев.

Как в кавалерийской атаке, пройдя лавой сквозь лаву, русские и японские минные силы разминулись на контркурсах, держа невероятно высокий, для плавания в узких закрытых акваториях ход. Особенно учитывая условия видимости! Несмотря на минимальную дистанцию и примерное равенство сил с обеих сторон, из-за больших взаимных скоростей сближения, сразу сменившегося расхождением, никто из противников не успел добиться заметных результатов, прежде чем японцы скрылись в своей завесе в канале. Никаких ракетных сигналов не было, так же как и попыток что-то передать по радио. Никто просто не успел.

В это время с другой стороны стены дыма, на готовившихся форсировать завесу прорывателях, еще не знали, что тральщики попали под удар. Звуки их боя были для них почти не слышны из-за грохота постоянно рвавшихся японских снарядов и собственной частой ответной стрельбы. Один из пароходов, все так же тянувший лямку трала, уже горел у мостика и сильно травил пар. Его готовился взять на буксир резервный, чтобы не дать затонуть прямо в канале. А японцы, по-видимому, этого и добивались, упорно долбя именно прорыватели, вместо того чтобы отвечать на огонь броненосцев.

Совершенно неожиданно, словно в довершение к расстрелу с фортов и с закрытых позиций, из дыма, где только что скрылись наши миноносцы, выскочили два двухтрубных истребителя. От внезапности произошедшего с пароходов их даже не обстреляли, позволив проскочить мимо и выпустить по мине в каждого из еще более или менее уцелевших прорывателей и уйти дальше к броненосцам Иессена. Зато показавшиеся следом за ними пять миноносцев встретил град снарядов и пуль.

Но это продолжалось не долго. Едва начав стрелять, один из прорывателей налетел то ли на выпущенную истребителями торпеду, то ли на пропущенную тральщиками мину. Его сильно тряхнуло, люди попадали с ног. Ослаблением обстрела воспользовались японцы, и двое из миноносцев все же смогли дать залп торпедами всего с трехсот метров, снова по пароходам.

Из новой партии выпущенных мин в цель попала только одна. Она угодила в нос того судна, что уже было подорвано. Взрывом его снова подбросило, окатив палубу каскадами воды. Сразу вышло из строя рулевое управление, и прорыватель быстро покатился вправо, уткнувшись в борт уже горящего и едва передвигавшегося собрата, сразу за трубой.

Над сцепившимися пароходами встало большое облако пара, но они пока не тонули, хотя и заметно присели в воду, погрузившись выше грузовой ватерлинии. Крышки трюмов, забитых поверх балласта под самый подволок пустыми бочками, жестянками и прочей легкой и плавучей ерундой, опасно выгибались и трещали, несмотря на мощное усиление, но пока держались.

При этом вокруг постоянно взрывались на воде и в воздухе японские снаряды, а третий прорыватель спешил приблизиться, чтобы завести буксир и задним ходом стянуть теперь уже два аварийных судна в сторону с фарватера. Времени развернуться не было. Лейтенант Заозерский, командир отряда прорыва, делал все возможное, чтобы недопустить блокирования входа в гавань атакуемой японской базы.

Никто не ожидал, что именно на его группе будет сосредоточен весь огонь, поэтому резервных буксировщиков под рукой не оказалось. Попаданий серьезными калибрами, к счастью, какое-то время не было, а снаряды пехотных пушек добить суда не могли, зато заметно прорежали экипажи, занятые в авральных палубных работах. Постоянно пополняя боцманские команды, уже не успевая оттаскивать за надстройку раненых, буксир все же удалось завести достаточно быстро и сразу дать задний ход.