Читать книгу "Выбор Ишты - Александра Лисина"

– Могу его понять, – впервые за весь вечер улыбнулся король. Слабо, невесело, но все-таки улыбнулся. А потом прикрыл тяжелые веки и надолго замолчал.

– Кстати, я тоже получил письмо, – вдруг оживился господин да Миро. – И сперва даже не поверил, что это мне. Как вы знаете, со мной мало кто соглашается переписываться… Меня, к сожалению, совершенно незаслуженно опасаются. Такую славу приписывают, что я даже расстроился, когда узнал об этом от одного знакомого палача.

– И от кого же письмо? – не открывая глаз, вяло поинтересовался его величество.

– Его принес, как ни странно, скарон, – хмыкнул эр-гар. – Алый. Вообще понятия не имею, откуда он тут взялся. Когда я спросил, кто отправитель, он ответил, что не имеет права говорить. Тогда я поинтересовался: почему же он пришел именно этим утром – не раньше, не позже, не три дня назад? Но он сказал только, что так было велено. А кем, когда – молчок.

Король, очнувшись от тяжких дум, чуть повернул голову.

– Он уже ушел?

– Да, сир. Я не стал его задерживать: осложнения со Скарон-Олом нам сейчас ни к чему.

– И что в письме? Ты ведь не стал бы о нем говорить, если бы оно не имело прямого отношения к делу?

– Читайте сами, сир, – загадочно улыбнулся начальник тайной стражи и положил на стол небольшой конверт с аккуратно вычерченным по центру знаком – простым шестилистником, вписанным в круг. – Думаю, вам будет любопытно.

При виде знака король дрогнул, но быстро опомнился и вытащил изнутри сложенный вдвое листок. Поспешно развернул, так же быстро прочел и вдруг озадаченно нахмурился.

– Ну и что это значит? Что за вопрос, который ты хотел задать и на который еще не получил точного ответа? И почему ответ на него «нет»?

Господин да Миро смущенно кашлянул.

– Да просто… знаете, сир, некоторое время назад я спросил некую леди… так, проскочило почему-то за разговором… так вот, я спросил: не замужем ли она? Случайно так. Ненавязчиво. Но она не ответила. А сегодня я получил вот это… и, честно говоря, растерялся. Но мне почему-то кажется, что это – намек на извинения за мои невольные промахи, которые были сделаны по ее вине и обернулись ей же на пользу.

– Возможно, – задумчиво отозвался король, окинув ближайшего соратника с виду рассеянным, но при этом весьма прохладным взглядом. От которого тот заметно поежился и поспешил добавить:

– Кстати, вам тоже письмо, сир. От того же посыльного.

Его величество замер.

– Ну, правильнее сказать: я думаю, что это вам, – пожал плечами господин да Миро и вынул из папки еще один запечатанный конверт. Такой же белый, только вместо шестилистника на нем золотой краской было нарисовано какое-то животное. Грациозное, распластавшееся в длинном прыжке, гибкое, смутно напоминающее молодую лань. – Мне передали, что стоит показать этот символ именно вам, и пояснили, что вы должны знать, что он означает.

– Антилопа, – деревянным голосом сказал король, едва взглянув на рисунок. – Это – золотая антилопа.

Господин да Миро вопросительно приподнял бровь, но его величество уже не обращал на него внимания. Подозрительно медленно разорвав конверт, он так же медленно, словно сомневаясь, достал оттуда небольшой белый квадратик и еще медленнее прочел. После чего на несколько томительных секунд его лицо окаменело, широкие плечи напряглись, серые глаза опасно блеснули, отчего у сидящего напротив собеседника невольно мурашки пробежали по коже…

Однако бури все же не случилось.

Король только глубоко вздохнул, медленно положил записку на стол и, так же неторопливо поднявшись, отошел к окну, задумчиво уставившись на темное, уже расцвеченное первыми звездами небо.

– Скажи, Лоран, ты веришь в судьбу? – спросил он после нескольких минут томительной тишины.

Господин да Миро пожал плечами.

– Не знаю, сир. Если честно, не знаком с этой загадочной леди. Но верю, что все, что происходит вокруг, так или иначе нужно Аллару. Даже наши ошибки и поражения. Вернее, особенно наши ошибки и поражения.

– Почему?

– Потому что они дают нам возможность стать сильнее, мудрее и выше, чем мы были до того, как с нами случилась неприятность. Они позволяют познать что-то новое. Увидеть лучшее. Понять, для чего мы живем и правильно ли делаем свое дело.

При слове «правильно» король снова непонятно дернул щекой.

– А как бы ты сказал: что такое верность?

– Простите, сир? – откровенно растерялся лорд Лис. Но его величество не стал указывать ему на оплошность. Просто пожал плечами и повторил:

– Как бы ты сказал, если бы тебя об этом спросили? Как бы объяснил, что такое верность? Как ты ее понимаешь?

– Ну… наверное, я бы сказал, что это, прежде всего, преданность. Своей стране. Какой-то идее. Своим принципам, идеалам, королю…

– А женщине?

– Ну… да. И женщине тоже. Если она вам дорога, конечно. Женщины, они такие… любят выдумывать для себя всякие глупости. Иногда милые, иногда не очень. Однако посмей только назвать это глупостями, как они готовы тут же обидеться и отвернуться. Пожалуй, женщины – самая большая загадка в этом мире, сир. Самая необычная его тайна, которую мы всеми силами стараемся разгадать. А не так давно одна известная вам леди вообще заставила меня почувствовать себя… кхм… дураком.

Король наклонил голову и снова задумался. Так надолго, что лорд Усатый Лис, как его иногда за глаза называли, украдкой привстал и, серьезно рискуя, кинул быстрый взгляд на забытую на столе записку.

Ни даты на ней, ни подписи. Только тот же знак – летящая в прыжке золотая антилопа, рядом с которой таким же изящным, летящим почерком виднелись всего две короткие строчки:

«Верность – это всегда жертвенность.

Но иногда она означает просто умение ждать».

И все. И никаких больше пояснений. Ни к чему это, ни зачем, ни почему. Но, наверное, адресату должно быть ясно, о чем речь?

Господин да Миро нахмурился, озадаченно покосился на стоящего у окна короля, едва не поскреб затылок, а потом неожиданно предложил:

– А давайте выпьем, сир! Все равно теперь ничего не изменишь, а бутылка уже открыта. Не пропадать же добру?

– Пей, – рассеянно отозвался его величество, явно думая о чем-то своем. – Можешь даже с собой забрать, если хочешь.

– А вы?

Король, ненадолго обернувшись, совершенно спокойно посмотрел на недопитое вино, а потом так же спокойно обронил:

– Мне больше не нужно.

После чего снова взглянул на бесконечно далекое небо, в котором медленно разгорались первые звезды, и, впервые за долгое время сполна ощутив его странную притягательность, очень тихо, освобожденно вздохнул.