Читать книгу "Земля – лишь ферма - Артем Мироненко"

Прищурившись, долговязый окинул нас взглядом. Затем снова посмотрел на коротышку, облизался и широким шагом, переступая через две-три ступеньки, помчался по лестнице. Но не успел он подняться и до половины, как дверь вышки отъехала в сторону и на мостик вышел старший.

«Вооруженный» лишь костью какого-то животного, на которой еще немного оставалось мяса, он повернулся к нам и облокотился о перила. На правом рукаве заблестела на солнце золотистая нашивка, наверняка указывающая на его принадлежность к старшинскому составу. Ее рисунок я не смог рассмотреть, зато рассмотрел кое-что еще поблескивающее: жир и красный соус вокруг рта.

Не сводя глаз с помощника, застывшего на середине лестницы, старший откусил кусок мяса и, медленно пережевывая, пробормотал:

– Нюм-друпт…

Помощник слегка осунулся, упер взгляд в ноги старшего и принялся что-то тараторить себе под нос.

Серебан выполнил обещание, а это означало: Богданцев, приготовься! Что я и сделал, хотя команды последовали быстрее, чем ожидал:

– Серебан, наручники. Никита, сразу устрани главаря, потом займись стрелками и тем недоноском. Всех старайся порешить с одного выстрела. Особенно главного. Учти, что он в шаге от убежища и второго шанса тебе не даст. Остальным даже не рыпаться и ждать моих указаний.

Коротышка резво подошел к Кириллу и ударил его ладошкой по голове, заорав:

– Ниже кланяйся, раб! Ниже, я сказал! Япр-трунт-южр!

Я не заметил, когда Серебан успел поорудовать блокиратором, но наручники больше не сковывали мои руки. Хотя, наверное, я смог бы стрелять и в них. Но предводитель настоял, а ему, как говорится, виднее. Коротышка заорал еще сильнее и в прыжке ударил Кирилла ногой в плечо.

Долговязым представление показалось крайне забавным. Сперва зареготали рядовые бойцы, затем старший, машинально выплюнувший часть пережеванного, а после и его помощник.

Браво, зелененький! Лучшего момента для их устранения и не придумаешь.

Я резко встал, направил руку в сторону старшего и метнул энергодозу размером с кулак. Попав четко промеж глаз – собственно туда, куда я целился, – она прожгла в голове сквозную дыру. И пока бездыханное тело клонилось вперед, переваливаясь через перила, мне удалось прожечь аналогичные дыры в головах вооруженных долговязых. Они не то что опомниться, они даже прекратить смеяться не успели. Так и померли с омерзительными улыбками на рожах.

А вот и старший подоспел, рухнув на спину рядом с их телами.

– Никита, лестница! – вскрикнул Давид.

– Знаю!

Помощник оказался весьма прытким долговязым. До мостика ему оставалось всего ничего – каких-то пару метров. Я торопливо навел энергоизлучатель и пальнул, но промахнулся. Энергодоза пронеслась в нескольких сантиметрах от его затылка. Бросив на меня испуганный взгляд, он споткнулся на стыке лестницы и мостика и с грохотом распластался на последнем.

– Уйдет, падаль! Уйдет!

Долговязый вскочил на ноги и ринулся к входу.

– Не уйдет! – заявил я, запуская энергодозу размером с футбольный мяч.

Почему я сгенерировал именно такую? Не знаю. Может, вирус гигантомании от долговязых подхватил, а может, и Горыня подсобил, поняв, что в стрельбе по движущимся мишеням его хозяин полный профан. Корректировать направление руки он был не в силах, зато вносить поправки в формирование энергодоз вполне даже способен, кто знает. Может, и внес, полагая, что, чем крупнее энергодоза, тем выше вероятность попадания.

Так или иначе, цель была поражена. Придясь в бок, чуть выше поясницы, энергодоза прошла по косой вверх, едва не разделяя туловище надвое, и, столкнувшись с плечом, сожгла его подчистую. То, что осталось от руки, глухо упало на мостик.

Помощник по инерции сделал еще шаг и остановился в полуметре от дверного проема. В тот же момент верхняя часть туловища, державшаяся на брюшной стенке, подалась вперед и стукнулась о ноги. Тело повалилось на перила, немного повернулось и рухнуло.

– Фух, – выдохнул Давид, – успел-таки.

– Лихо мы их убаюкали!

– Да, но не мы, а ты. Будь ты менее расторопным…

– Он прав, – взволнованно произнес Кирилл. – Спасибо, что уберег наши задницы.

– Точно, еще немного – и они бы их поджарили, – подойдя с Серебаном и сыном к телам долговязых, прогнусавил Назар.

– Чисто сработано, просто виртуозно! – воскликнул коротышка, снимая с одного из трупов креплатер. – Эх, теперь заживем!

– Как тебе удалось его выманить, мародерище? – спросил я, вытирая пот со лба.

– Сказал, что у меня весть от его единственного сына, возглавляющего группу ученых на Земле.

– Случайно не тех ученых, которые внутренности человеческие изучают, пытки практикуют и иглы полуметровые в людей втыкают?

– Тех, тех…

* * *

На кремацию трупов у меня ушло от силы минут десять, с учетом времени, затраченного на подъем и спуск по лестнице. Еще два раза по столько же нам потребовалось, чтобы обсудить последующие действия, опробовать креплатеры и быстрым шагом дойти до первого поворота ущелья. И минут пять до второго, за которым простирался прямоугольный пустырь, способный вместить в себя два футбольных поля.

К нему вели ступеньки, выдолбленные в скале, но мы не стали по ним спускаться. Коротышка повел нас по тротуару – так он назвал скальный выступ, ведущий в самое логово управленцев рудника.

На пустыре вовсю кипела деятельность. От количества и разнообразия рабов рябило в глазах. Высокие, некоторые повыше долговязых, и низкие, как Серебан. Мощные, с хорошо развитой мускулатурой, и тощие, как узники фашистских концлагерей. Горбатые и стройные, волосатые и лысые. С большими трапециевидными головами и маленькими круглыми; с толстенными ногами при узкой грудной клетке и худыми при широкой; с острыми длинными ушами и короткими квадратными; с мясистыми четырехноздревыми носами и вообще безносые. Да и цветов кожи и волос столько, что сразу не счесть.

Одни рабы куда-то спешили, передвигаясь перебежками, другие занимались ремонтом лазерной буровой установки – Серебан просветил, хотя его об этом никто не просил, – по габаритам превышающей дальнобойную фуру. Третьи контролировали, наставляли и подгоняли четвертых, тянувших, перекатывавших и переносивших разнообразные громоздкие детали.

Пятые обхаживали восьмерых долговязых, вооруженных креплатерами и восседавших в креслах, рассредоточенных по всему периметру. Они им и мясцо с питьем подносили, и ботинки начищали, и любые части тела массировали. Говоря «любые», я ничуть не преувеличиваю. Долговязому, «несшему службу» у подножия выступа с нашей стороны, два раба с усердием разминали внутреннюю часть бедер и паховую область, а когда их руки добирались до детородного органа, выпирающего сквозь комбинезон, они замедлялись, переключаясь на поглаживания. Расставив ноги и откинув голову, тот кряхтел от удовольствия, облизывая языком подбородок.