Читать книгу "Эта горькая сладкая месть - Дарья Донцова"

– Глядите. Сергей Юрьевич тут всю жизньтрудится. Положительный, опытный водитель. На него ни одной жалобы за все годыне поступало. Так что советую получше расспросить лифтера. Может ваш свидетельбыл пьян? И притом, какие собачники могли видеть мусоровоз? Машина приходитоколо пяти утра. Они что, по ночам гуляют?

Я изобразила замешательство.

– Ну…

– Вот и ну, – довольно сообщил хозяин,пряча в кошелек хрусткую купюру, – наши сотрудники тут ни при чем. Советуюхорошенько подумать, прежде чем идти в суд.

– Вам это не сойдет с рук, – грозно заявилая и ушла,

Удивительно, но пейджер молчал. Ничего, скоропонадобится купить продукты, пропылесосить квартиру, и про “аспирантку”вспомнят. Я же пока должна довести дело до конца. “Вольво” тихо катила кПушкинской площади. Валентина Никаноровна из приемной ГУИНа, вот кто мне нуженв первую очередь.

Милая женщина внимательно выслушала рассказ.

– Интересные факты, в особенности об этоммерзавце, следователе Искандере Даудовиче. Вот что, изложите все на бумаге,потребуем пересмотра дела. А пока могу посоветовать прекратить частный розыск.Как правило, такие инициативы плохо заканчиваются.

– Значит, Рому можно освободить?Валентина Никаноровна развела руками:

– Только по решению суда.

– Но он не виноват!

Начальница приемной ГУИНа вздохнула.

– Я не могу приказать, чтобы егоотпустили. Да, ваши материалы кажутся мне интересными, но этого мало. Могупообещать только одно: если суд оправдает парня, освободят его в тот же день.

Я выскочила из ГУИНа и понеслась к Женькедомой. Земля просто горела под ногами, азарт добавлял в кровь адреналин. Нупогоди, академик, любитель вкушать плоды чужого труда, скоро небо с овчинкупокажется!

Женюрка впустил меня в тесную прихожую идовольно сердито процедил;

– Глаза б на тебя не смотрели.

– Ладно, кончай злиться, где дневник?Приятель протянул вожделенную тетрадочку. Я схватила, раскрыла обложку иобомлела: “Образование простого прошедшего времени”.

– Это что?

– Контрольная по французскому языку.

– Мне она зачем?

– Тебе, и впрямь, не нужна, а вот дочкемоей очень пригодится. Садись, пиши.

– Ну, Женечка, котик, – заныла я, сучаногами от нетерпения, – дай сначала дневничок почитать.

– Нет, – спокойно возразил эксперт, –отрабатывай конфету. Могу кофе сварить.

– Лучше чай, – вздохнула я, помня, какуюбурду выдает Женюрка за благородный напиток, -

Причем из пакетика, потому что готовишьотвратительно. Наверное, из жадности кладешь одну чайную ложку заварки на трилитра воды. Приятель довольно улыбнулся.

– Можешь злиться сколько угодно, нодневник получишь только в обмен на контрольную. Хочешь, домой забирай, завтрапривезешь.

Ну уж дудки, я уселась за детский письменныйстол и с тоской оглядела поле работы: двенадцать вопросов!

– Не забудь примеры написать! – крикнулзаботливый папаша. – По четыре штуки на каждое правило.

От души проклиная преподавателей, задающихстудентам такие огромные задания, принялась за работу. Примерно через три часапоставила последнюю точку и утерла потный лоб.

– Все сделала? – недовольно осведомилсяЖенька. – Больно быстро. Ты там ничего не напутала?

– Сам печень с почками не перепутай, –огрызнулась я, выхватывая у него из рук вожделенный дневник.

– Грубиянка, – вздохнул Женюрка. – Междупрочим, оцени: не настучал Александру Михайловичу о твоей дурацкой просьбе.

Я сунула дневник под мышку и достойноответила:

– Расскажи полковнику, что помограсшифровать записи, и посмотри, что он тебе ответит!

Женюрка не нашелся, чем парировать, и осталсяна пороге с раскрытым ртом. Я плюхнулась в “Вольво” и дрожащими от возбужденияруками принялась листать страницы. Хорошо, что поздней весной темнеет рано,потому что от увлекательного чтения оторвалась только к девяти вечера.

На первой странице неизвестный мне сотрудникдал объяснения. Шифр оказался детским: просто поменяли местами гласные исогласные буквы. Мягкий и твердый знак, ы, ц, э – заменили цифры. Очень просто,но эффективно. Любопытствующий не прочтет, профессионалу потребовалось десятьминут, чтобы разобраться. Наверное, основную работу проделал компьютер, потомучто расшифровка напечатана явно на лазерном принтере.

Это был дневник любви. Лика описывала первуювстречу с Валерием в Доме моделей, куда тот принес музыку для дефиле. Затемдень за днем рассказывала о походах в рестораны, кафе, театры. Детальносообщала меню и программу спектаклей. Дальше начались сообщения о сексуальныхрадостях. Ненормальная девчонка описывала все, что они проделывали в кровати,не опуская никаких деталей. Целая страница посвящалась восторженному рассказу отеле любовника. Лика перечисляла родинки, бородавки и шрамы, словнопатологоанатом, описывающий труп. Три летних месяца они посвятили исключительнопостели. Рестораны и театры пошли побоку. Просто медовое лето.

Разногласия начались в конце августа. Валерийстал реже встречаться с любовницей, отговариваясь работой и неотложными делами.Потом сказал, что уезжает в командировку. В дневнике оказался десятидневныйперерыв. Лике не хотелось описывать дни, проведенные без любимого.

Затем отчаянная, сумбурная запись, закапаннаяслезами. Лика случайно встретила Валерия в “Славянском базаре”. Он был сдругой…

В голову ей приходят мысли о самоубийстве. “Икогда В. увидит меня в гробу в белом платье невесты, он упадет на колени,зальется слезами, поймет, что потерял.

Но будет поздно, я уйду навсегда. Всюоставшуюся жизнь В. станет мучиться и переживать, он больше никогда не заведетлюбовницы. Я останусь для него вечно молодой, и остаток жизни В. проведет ввоспоминаниях”.

Снова перерыв в записях. И ликующие строки,датированные девятым октября: “Позвонила В. Сказала, что жду ребенка. Пришел ввосторг. Велел приезжать вечером десятого, поедем на неделю к его друзьям надачу. Он любит, любит меня!!!”

Все, дальше шли пустые страницы. Ни разу взашифрованном дневнике муж Светланы Павловской не был назван по имени. Толькоодна буква – В. Но глупая девчонка так подробно описала тело любовника, стольтщательно перечислила малейшие приметы, что проблем с идентификациейтаинственного В. не будет.