Читать книгу "Темная любовь - Нэнси Коллинз"

Звонит телефон.

— Агентство недвижимости Бичема, — произносит Эйвери втрубку.

Дамочка на том конце провода желает узнать, что он можетпредложить ей в аренду. Интересно, какое на тебе белье, говорит он дамочкемысленно. А вслух произносит:

— Если хотите, я попрошу Вельму показать вам этот дом завтраутром. Настоящее сокровище… нет, сегодня вечером не очень удобно…

Дамочка без умолку толкует о том, что ей "нужно".Что ей нужно от дома, который она хотела бы снять. Изображая, будто внимательнослушает, Эйвери предается мечтам. Неплохо было бы закрутить с этакой свеженькойпышкой, МОЛОДЕНЬКОЙ такой, сдать ей дом за чисто номинальную цену, а взаменпусть иногда зовет его в гости. Беда в том, что Вельма проверяет все арендныесчета. Она заметит, что цифры не сходятся. Жена — как колодка на шее. Ну даладно, Вельма неплохая баба. Любит игры, любит развлекаться в кабинете, посредибела дня. Лишь бы шторы были задернуты.

Он вспоминает одну девчонку с Филиппин, где он служил вофлоте. Он перевелся на другую базу через два дня после того, как она объявила,что беременна. Можно подумать, она случайно залетела, м-да. Но какая попка.Манюсенькая золотистая попка. Ему вспоминаются бумажные фонари, которые подарилей какой-то японский матрос. Дрожащие цветные блики на стене от бумажныхфонарей, качавшихся на ветру вместе с манговым деревом, пока он трудился надэтой золотистой попкой. Да-а.

Телефон попискивает, оповещая, что ему еще кто-то звонит;отделавшись от дамочки (с удовольствием сделаю все, что вам НУЖНО), онпереключается на следующего абонента. Это его юрист, кровосос-хуесос. — Сколькоты с меня сдерешь за этот звонок, Хайдеккер? — спрашивает Эйвери, высматривая вокно машину Вельмы. Ее пока нет. А чей это желтый "аккорд"? Знакомаявроде бы машина…

— Нет, за этот звонок я не возьму денег, — говоритХайдеккер. Послушай-ка…

— Ты меня уже достал, приятель, — пернешь со мной в одномлифте и тут же счет присылаешь. Ясно?

— Слушай, мне нужно только, чтобы ты подписал просьбу осудебном запрете, а я ее судье Чэню перешлю через часок…

— Да подпишись ты сам за меня, черт. Валяй. — Дьявольщина,Хейдеккер навел его на мысли о Барбаре и, разумеется, член тут же началсъеживаться. Он пытается не думать о Барбаре, у него просто сердцеостанавливается от страха, когда он видит, как она шляется вокруг его дома,следит за ним с автостоянки…

— Я не имею полномочий. Надо, чтобы ты сам подписал. Может,ты хочешь наделить меня статусом поверенного? Неплохая мысль, давай как-нибудьобговорим поподробнее…

— Нет, не стоит, не стоит, я просто… — Ага, "фиат"Вельмы заезжает на стоянку. — Зайди этак через полчасика, не раньше, хорошо? Ато меня не будет. Значит, эта бумажка полностью решит проблему?

— В судебном запрете все предусмотрено: ей нельзя будетвыслеживать тебя, наблюдать за тобой, звонить — полный комплект. Не сможетподойти к тебе ближе, чем на пятьсот ярдов. Теперь такие приставания запрещенызаконом, и мы ее привлечем, если она что-нибудь удумает. Посадим за решетку.Нашей Барби это будет полезно — ей там психиатр займется. Ты как — уже сменилзамки в кабинете?

— Нет, завтра утром придет мастер. Вполне вероятно, что унее есть ключ — запросто могла сделать. Фрэнк говорит, что мне должно бытьлестно. Блин, мне такой лести даром не надо — только не от этой бабы.

— Не волнуйся, мы все уладим. Эйвери, мне пора…

— Подожди минутку, подожди… — Пусть поговорит еще немножко,тогда можно будет разыграть наяву фантазию "Вельма срывает деловыепереговоры". — Я должен с тобой поговорить о счете, который ты мне прислалв прошлом месяце, знаешь, Хайдеккер, это уже на грани наглости…

— Послушай, мы можем проверить его, статью за статьей, нотебе придется оплатить время, в течение которого я буду этим заниматься…

Дверь распахивается; Вельма загромождает собой двернойпроем. Она расстегивает плащ, сбрасывает его — длинные рыжие волосы Вельмыпадают на белые, веснушчатые плечи; россыпь веснушек на белых, мягких, кактесто, грудях в вырезе черного кружевного корсета, трусики без средней планки,бедра, возможно, чуток тяжеловаты — но хрен с ними, с бедрами, когда на Вельмеэти алые кружевные трусы с дыркой на самом интересном месте. Густоподкрашенные, глубоко посаженные зеленые глаза. Это факт, что у ее глаз началипоявляться морщинки, а задница начинает обвисать. Но когда она упакована в этотчерно-алый кружевной корсет, и розовые губки выглядывают из золотисто-рыжихкустиков… какая, на хер, разница, да, какая, на хер, разница…

— Я тебе попозже перезвоню, Хайдеккер, — произносит Эйвери ивешает трубку.

— Я не могу без нее. Я хочу эту шишку у тебя в штанах, Эйв.Я себя ласкала и думала о тебе, и поняла, что умру, если не получу сейчас этушишку. Я не могу ждать. Возьми меня — прямо здесь, сейчас же, — произносит онасвоим гортанным голосом, который у нее так ловко получается. — Вонзи в менясвою здоровенную шишку. — И она облизывает кончиком языка свои вишнево-красные,накрашенные "Ревлоном" губы.

— Не всякому дано распознать, каков Эйвери на самом деле,рассказывает Барбара. Они сидят в ее машине на углу автостоянки у здания, гденаходится офис Эйвери. — Понимаете, он такой резкий. Просто прелесть какойгрубиян. Однажды я ему подарила плюшевого мишку с запиской: "Ты простомилый старенький медведь!" Он выражается очень кратко и довольно-таки нелицеприятно,если вы понимаете, что я имею в виду, но душа у него добрая-добрая и иногда…

— Там хоть немножко денег есть? — обрывает ее Ви-Джей,разглядывая через переднее стекло маленькое здание охристого цвета. Такиестроили в начале семидесятых. Крыша завалена камнями — модный в те временаспособ теплоизоляции. — По-моему, девка, ты нас наколоть хочешь. Нет там нихрена.

"По крайней мере, я выросла от "тетки" до"девки", — думает Барбара.

— Он держит в своем сейфе уйму наличных денег. Должно быть,прячет от налоговиков. Это с ним кто-то расплатился за…

— Сколько? — вмешивается Рибок.

— Пятьдесят тысяч долларов. Может быть, даже сто. Этобольшие деньги, верно? Я раньше даже как-то и не задумывалась…

— Что-то дом больно обшарпанный. Неужели там такие крутыебогачи сидят?

— Две другие фирмы, которые здесь находились, погубилкризис. Это маленькое здание, Эйвери остался в нем один, а он вообще-то владеетзданием и хочет сделать реконструкцию — знаете, он в таких вещах прост?? гений,у него всегда грандиозные планы…

— Хватит тут про этого хрена толковать, в натуре, бля! —взревел Рибок. — У-у, мудила!