Читать книгу "Ее последний вздох - Роберт Дугони"

– Вот всю жизнь у меня так. Внешность обманчива – думала, тебе хватит духу попробовать. – Она подмигнула ему и снова перешла на ирландский акцент. – Ну, значит, прощевай тогда, Дэн О’Лири. Дороги тебе, как скатерть. Попутного ветра в парус. Пусть всегда тебе солнце светит, а поля твои поит дождь. И для будущей нашей встречи пусть сохранит тебя Господь.

– И вам того же. – Дэн обнял женщину на прощание.

* * *

Джонни вернулся в сарай; голова шла кругом, в животе было холодно. Фэбээровцы отправили двух своих людей на склад «Хоум Депо» арестовать Дэвида Бэнкстона. Супервайзер Бэнкстона сказал, что тот работает сегодня в дневную смену, но когда агенты пошли его искать, оказалось, что он смылся. Никто, правда, не видел, чтобы он выходил, однако фургона на парковке не было. Когда до Ноласко дошла эта новость, ему пришлось принимать решение на ходу. Он уже послал эсэмэску Ванпельт, которая как раз ехала к дому Бэнкстона. Вместе они планировали, что она «случайно» зайдет в дом, когда там будет идти обыск, и вызовет вертолет с телевидения. Так что теперь важнее всего было выиграть время.

Джонни позвонил и велел ехать к дому Бэнкстона в надежде, что он либо окажется там, либо они перехватят его где-нибудь по пути. Но этого не произошло. Проблема.

Внутри сарая Бэнкстон построил перегородку, разделив все пространство на два отсека. На второй двери тоже висел замок. Первое, что увидел Ноласко, войдя внутрь, – это моток нейлоновой веревки на столе. Находка показалась ему подтверждением надежности инстинкта сыщика, и он сразу повеселел. Он нашел-таки Ковбоя. Еще в сарае обнаружился блокнот с записями, сделанными от руки, вроде дневника, и многочисленными вклейками вырезанных из газет статей и фотографий – в нем, казалось, было собрано все, что только публиковали в прессе по всем четырем убийствам, причем каждый текст содержал следы внимательного чтения: подчеркнутые слова, выделенные параграфы. Уверенность Ноласко в том, что он нашел нужного парня, выросла еще больше. Но были в сарае и другие находки, от которых ему стало не по себе: всю боковую стену занимал коллаж из фотографий, некогда любовно подобранных, тщательно развешанных, а теперь зиявших черными крестами, процарапанными на лице Кроссуайт.

* * *

Трейси выхватила из шкафчика банку с кошачьим кормом, ложку и стала колотить ею по банке, чтобы привлечь кота. Роджер всегда моментально реагировал на этот звук. День угасал стремительно, в темноте в кустах позади ее двора шарились еноты, а то и койот мог забрести. Роджер – не тот персонаж, что будет драться. Он скорее из тех, кто при одном виде хищника упадет на спину и поднимет лапки. А если надумает спуститься с холма вниз, на дорогу, то там его точно переедет машина.

Она быстро сбежала по лестнице и отперла дверь на нижней площадке. Окна здесь выходили на восток, да к тому же были плотно завешены шторами, так что в комнате было темно, как ночью. Только пробежав через всю комнату к задней двери, она увидела, что засов на ней отодвинут.

* * *

Машина Кинса вырвалась из недр подземной парковки на улицы Сиэтла, рассыпая в сумерках голубые и красные блики от сирены на крыше. Фац держался за ручку над пассажирской дверцей. Свободной рукой он прижимал к уху мобильный телефон, по которому говорил с диспетчером.

Кинс объехал джип, который лишь частично прижался к обочине, притормозил, давая рассосаться скоплению машин впереди, и поехал вниз, к въезду на виадук Аляскан-уэй.

– Пусть свяжутся с офицером, который дежурит у ее дома, и он постучит к ней, – говорил Вик диспетчеру.

– Не выйдет, – отозвался с водительского места Кинс. – Ноласко снял охрану. За домом больше никто не смотрит. Скажи им, пусть пошлют патрульную машину с Юго-Запада.

Вик передал его слова диспетчеру.

– Пусть еще возьмут таран, – добавил Кинс.

Вик передал. И отключился.

– Когда мы там будем?

– Зависит от пробок. – Кинс въехал на виадук и ударил по тормозам. Красная река из задних габаритных огней тихо текла вдоль приподнятой над уровнем улицы дороги. Итальянец врубил сирену, но полос в одном направлении было всего три, обочины отсутствовали, так что деваться автомобилям все равно было некуда. Делать было нечего, приходилось ждать, пока проползут все машины.

– Бэнкстон прятал от нее глаза, – сказал Кинс.

– От кого, от Трейси?

– Когда он приходил на полиграф, вместо Трейси его встретила Сантос. Бэнкстон был, похоже, недоволен, все спрашивал, где Трейси, говорил, что у него есть для нее информация. А на Аманду даже не взглянул.

Фац снова врубил сирену. Свет от их фар проникал в салоны автомобилей, пытающихся дать им дорогу. Кинс медленно поехал вперед.

– Ну не глядел он на нее. И что?

– Ты просто психологиню не видел; у большинства парней другая проблема – когда она рядом, они не могут глядеть никуда, кроме нее. А Бэнкстон, наоборот, глаза прятал. А потом завалил полиграф.

– Но ведь не те вопросы, где спрашивалось, убил он их или нет.

– Сантос говорит, что эти типы проходят полиграф потому, что у них нет совести. Они не чувствуют, что сделали что-то плохое, и потому ни в чем не раскаиваются. Так что, может, в этом все дело. Может, он не сумел скрыть, что знал этих женщин, но ему все равно, что он их убил, или он даже не думает, что вообще их убивает.

– Не понял.

Кинс снова остановился, дожидаясь, пока ему даст дорогу очередной джип, который честно пытался подвинуться, но пока без особого успеха.

– Сантос говорит, что сложная система удушения, которую использует Ковбой, может заодно помогать ему дистанцироваться от убийства. Он не убивает танцовщиц. Они сами убивают себя. Да двигайся же ты! – завопил Кинс, со злости ударяя рукой по рулю.

– Опять эти психологические выкрутасы, – проворчал Вик.

– Позвони диспетчерам. Узнай, арестовали Бэнкстона или нет. А потом снова набери Трейси. Может, окажется, что мы зря сорвались.

* * *

Кроссуайт повернулась и побежала. Боковым зрением она видела, как он выскочил из тени. Ухватилась за деревянные перила и помчалась наверх, перескакивая по две ступеньки зараз. Уже почти добралась до площадки, когда почувствовала, что он схватил ее за правую щиколотку. Трейси поскользнулась, рухнула на колени, лягнула его свободной ногой, но незваный гость уже навалился на нее всем весом и прижал к лестнице. Он был тяжелым и сильным. Его рука держала ее затылок, вдавливая лицом в ступеньку. Она ударила его локтем в бок и услышала, как он стонет. Двинула ему в то же место еще раз, подняла руку, на ощупь схватила его за волосы и дернула что было сил. Он завопил от ярости, но все же выпустил ее голову, чтобы схватить за руку. Ложка, которой она призывала кота к еде, все еще была зажата у нее в другой руке, и она воспользовалась ею как ножом, чтобы нанести удар в ребра. Когда он отвалился от нее, она перекатилась на спину.