Читать книгу "Ловушка для птиц - Виктория Платова"

– Не знаю я, как было на самом деле. Потому и офигел, когда в переходе на Сенной с ней столкнулся.

– Она что-нибудь рассказывала о своей жизни?

– Ничего. Но я был рад, что она хотя бы согласилась сюда приехать. Правда, пробыла здесь недолго, и говорить было особенно не о чем. О моей любви? Так она эту тему еще в школе закрыла. Я предложил ей поплавать с дельфинами. Последний мой козырь, да.

– А Лия?

– Отказалась. Сказала, что не стоит. «Вдруг понравится – и что потом с этим делать?» Странная формулировка, да?

– Может быть.

– Да, вот еще. Ей кто-то позвонил. Видимо, ее парень. Она назвала наш адрес и сразу засобиралась.

– Почему решили, что это был ее парень?

– Потому что я видел его, когда провожал Лию.

На этот случай у Брагина были заготовлены фотографии, которые он вот уже несколько дней носил в кармане пиджака, – Филиппа Ерского и Ивана Караева. Единственных на сегодняшний день мужчин, связанных с девушкой из автобуса № 191.

– Посмотрите внимательно, Игорь. Никого из них не узнаете?

– Никого, – опять эта улыбка! – Даже если бы это были они – все равно бы не узнал. Тот парень… Он был на мотоцикле и в мотоциклетном шлеме.

Ну, да.

Вот все и становится на свои места. Осталось только собрать сведения относительно маленькой семьи Лии Александровой. Брагин готов был даже послать безотказную Гаврикову в командировку в Новосибирск, где в последнее время проживала Обнорина Сталина Владимировна, когда пришла полная биографическая справка на нее. И все сложилось. Во всяком случае, в этой главе. Не вошедшей в дневник Филиппа Ерского.

А следующую придется писать самому Брагину. Больше некому.

* * *

– …Чую, нельзя на них полагаться, – хмуро сказал Брагин Паше Однолету. – На этих твоих… геев. Трусоваты.

– Во-первых, они не мои, – тут же скуксился Паша. – И я бы на них тоже не положился бы. Но выбора-то у нас нет. И здесь естественнее получится, если делать все, как вы задумали. Тем более что это не блеф, и будет что предъявить. Отступать некуда в любом случае.

Отступать действительно было некуда. Тем более что Максим Ткачев (которого Паша едва ли не по-приятельски звал Максом) уже позвонил по указанному Брагиным телефону и проговорил заранее согласованный текст.

– А теперь что? – спросил Макс у следователя после того, как встреча была назначена.

– Теперь будем ждать, – ответил Брагин. – Через сколько появится?

– Было сказано минут через сорок. А что делать нам?

– Что обычно.

– Обычно мы стрижем. Бреем. Ровняем бороды.

– Тогда можете побрить меня, – после нескольких секунд раздумья вздохнул Сергей Валентинович. – Но не сейчас. Минут через тридцать.

– А мне что делать? – нахмурился Паша.

– Посиди в подсобке.

– Прямо сейчас и отправляться?

– Минут через двадцать будет в самый раз.

Ровно через полчаса Брагин уселся в кресло, и Макс трясущимися руками начал намыливать Сергею Валентиновичу щеки и подбородок. А еще через пять минут дверь «Серпико» распахнулась, где-то в глубине помещения весело звякнул гонг, и спустя мгновение во всех многочисленных зеркалах барбершопа отразилась крутая волна.

Посреди «Серпико», широко расставив ноги, стояла Ника Селейро. Неотразимый в своем болезненном совершенстве андрогин. Возможно, между абстрактными двумя комнатами и не было дверей, но в комнатах Ники все обстояло просто прекрасно, она могла вытатуировать целых пять дверей, десяток, тысячу. И свободно перемещаться сквозь них, становясь кем угодно.

– Привет, – хриплым низким голосом сказала она Максу, и тот выронил бритву.

Бритва весело зазвенела по плиточному полу.

– Э-э… здравствуйте…

– Мы созванивались.

– Да.

– Я бы хотела получить обещанное.

– Да.

Макс не двигался, завороженно разглядывая татуированную волну на лице андрогина.

– Я жду.

– Да. Да.

Пора было выбираться из пены, как той сраной Афродите, но Брагин всё медлил, так не хотелось ему разрушать покой Ники Селейро. Слишком долго он промакивал салфеткой подбородок, – ровно до тех пор, пока она наконец не узнала его. И не улыбнулась сквозь зеркало своей быстрой механической улыбкой.

– Ловушка для птиц, – произнес Брагин вместо приветствия.

– Вы попались? – Волна сочувственно взметнулась над бровью Ники.

– Нет. Вы.

– Не думаю.

– Зачем-то же вы пришли сюда?

– За тем, что принадлежит мне.

– Вы уверены.

– Абсолютно. Вы ведь тоже уверены.

Уверены, потому что не удержались и вскрыли ноут. Так поступила бы любая полицейская ищейка. Вот что хочет сказать Ника. И она прекрасно держится, приходится признать.

– Девушка, которая оставила это здесь, умерла.

– Я знаю.

– Она была убита, – поднял ставки Брагин.

– Мне жаль. Очень. – Андрогин поднял ставки еще выше. – Меньше всего я хотела этой смерти.

– Помнится, вы не могли даже толком вспомнить девушку. А теперь – такие откровения. Что вас связывало?

– Это допрос?

– Пока только беседа. Но лучше больше не лгать.

– Хорошо, я постараюсь.

Еще никогда в жизни Брагин не участвовал в такой странной мизансцене: спиной к человеку, с которым говорит. Но он хорошо видел лицо Ники, и она хорошо видела его лицо. Этого достаточно. Пока.

– Так что вас связывало?

– Она была моей любовницей, – просто сказала Ника. – Наверное, именно так она и думала.

Брагин решил пропустить вторую фразу, сосредоточившись на первой:

– Как долго?

– Недолго.

– То есть это была просто связь.

– Наверное, именно так она и думала, – снова повторила Ника.

– Вы познакомились у вас в студии?

– Да. Она пришла делать татуировку.

– И?

– Мы понравились друг другу. И нравились до тех пор, пока кое-что не начало проясняться. Возможно, все сложнее, но обсуждать это с вами я не буду.

– Расскажите о ней.

– Нечего рассказывать.

– Я не спрашиваю вас, – тут Брагин на секунду запнулся, подбирая слова, – об интимной стороне отношений. Что-нибудь… мм-м… биографическое. Она же делилась с вами своим прошлым?

– Неохотно. Долгое время я знала только, что она откуда-то из провинции.